Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

* № 151 (рук. № 90).

Онъ вошелъ по покатому ковру въ то время, какъ пвица, блестя обнаженными плечами, атласомъ и бриліянтами, нагибалась, улыбаясь, съ помощью тенора, державшаго ее за руку, собирала неловко перелетавшіе черезъ рампу букеты, и какой то господинъ съ рядомъ въ середин блествшихъ помадой волосъ и длинными руками тянулся черезъ рампу съ какой то вещью. Воины и поселяне стояли съ голыми руками и обтянутыми ногами и, оборачиваясь въ ³/₄ на публику, перешептывались. Капельмейстеръ на своемъ возвышеніи помогалъ передавать и оправлялъ свой блый галстукъ. Музыканты отирали платками потъ, въ ложахъ, въ партер блествшія нарядами дамы и рдкіе мундиры и сюртуки, въ райк поддевки и пиджаки — вс шевелились, хлопали и кричали. Люстры и газовые рожки въ бронзовыхъ подобіяхъ свчей ярко горли. Вронскій вошелъ въ середину партера и, остановившись, сталъ оглядываться. Все, что онъ видлъ, было такъ знакомо ему, что онъ не видлъ уже общаго, но въ этомъ общемъ вншнемъ благоприличіи и порядк и блеск, въ этой тысячной толп онъ видлъ и чувствовалъ только отношенія десятковъ близко знакомыхъ ему лицъ его круга, и онъ чувствовалъ отношенія этихъ лицъ между собой. Нынче, мене чмъ когда нибудь, онъ обратилъ вниманіе на пвицу, на сцену, на этотъ шумъ, который, онъ зналъ, ничего другаго не выражалъ, какъ радость о томъ, что есть предлогъ удовлетворить своей потребности пошумть, ни на вс т обычныя лица, несмотря на то что они перемняются, всегда составляющія одинъ и тотже составъ театра.

Оглядывая партеръ, онъ видлъ тхъ же знакомыхъ ему стариковъ и молодыхъ въ первомъ ряду, однихъ сидящихъ тамъ, какъ Серпуховской, и другихъ ему подобныхъ, потому что имъ въ голову не могло придти сидть не въ 1-мъ ряду, другихъ, залзающихъ не въ свой 1-й рядъ только для того, чтобы быть тамъ, гд Серпуховской. Тже были разбросанные по разнымъ рядамъ и въ сталяхъ знакомые настоящіе люди между толпою Богъ знаетъ кого, съ бородами или совсмъ безъ перчатокъ или въ Богъ знаетъ какихъ перчаткахъ, людей, на которыхъ всегда бывало досадно Вронскому за то, что они тоже позволяли себ какъ то по своему любить оперу и пвицу и тоже разсуждать объ этомъ. Въ сталяхъ были извстныя дамы изъ магазиновъ, вроятно, и разныя несчастныя, которыя тоже воображали, что они дамы. Наверху, какъ и всегда, отъ райка до бельэтажа толпилось тоже знакомое стадо, и наконецъ въ бельэтаж и бенуар, тоже какъ и всегда, была обычная публика. Были эти дамы полусвта, кое гд были дамы банкировъ, купцовъ, были эти обычные, Богъ знаетъ кто, пріхавшiе изъ деревень и задающіе праздникъ налитымъ кровью имянинницамъ или невстамъ барышнямъ съ красными руками, съ какими то офицерами въ задахъ ложи, которые старались, очевидно, что то представлять изъ себя, что то доказать. И наконецъ во всей этой толп было ложъ 12, 15, въ которыхъ были настоящіе и въ которыхъ сидли люди и женщины вс одинаково равнодушные ко всему остальному и занятые собою, своими интересами дня. И это были оазисы, въ которыхъ была жизнь, на которые Вронскій обратилъ вниманіе и съ которыми онъ тотчасъ же вошелъ въ сношенія, не выходя еще изъ партера. Актъ кончился, когда онъ вошелъ, и потому онъ, не заходя въ ложу брата, прошелъ до перваго ряда и остановился у рампы съ Серпуховскимъ, который, упираясь ногами въ рампу, издалека увидавъ его, звалъ его къ себ улыбкой.

Вронскому стоило только оглядть эти оазисы ложи, направленія взглядовъ, выраженіе лицъ, стоило замтить вниманіе, которое обращали на него, стоило только обмняться двумя словами при встрч и замтить молчаніе, установившееся между двумя говорившими до его прихода, чтобы понять, какой нынче былъ общій интересъ всего этаго его круга, и что интересъ этотъ былъ, съ одной стороны, новый объявившійся женихъ извстной двушки, который почти пьяный сидлъ въ ея лож. Вронскій зналъ, что этотъ скандальный бракъ съ человкомъ, изуродованнымъ несчастной болзнью и пьянымъ, на который согласились родители, потому что отецъ жениха былъ въ большой сил, теперь, когда въ первый разъ женихъ явился въ публик съ невстой, очень занималъ высшій кругъ; но онъ видлъ, что интересъ, возбужденный появленіемъ Анны, былъ еще сильне и что вс улыбки, шутки, пожатія плечъ, выраженія негодованія — все относилось къ ней.

* № 152 (рук. № 90).

— Благодарю васъ, — сказала она, взявъ въ маленькую руку въ высокой перчатк поднятую Вронскимъ афишу и съ удивленіемъ взглянувъ на отворявшуюся дверь ложи, впустившую Лизу. Густая краска покрыла ея лицо и шею; она поняла чувство Лизы, которая пожалла и, быстро вставъ, пошла ей навстрчу, но попросила ее ссть сзади ложи, не выходя на свтъ. — Да, я недавно пріхала и скоро узжаю. Ваши дти здоровы? — говорила Анна. — Я хотла... я... — Она не могла договорить, слезы задушили ея голосъ.

Лиза сдлала, какъ будто она не замтила ея волненія, и, поговоривъ съ ней о театр и Рим, не словомъ не упомянувъ о своемъ девер, такая же спокойная и холодная, какъ всегда, вышла отъ нея.

Посл визита Лизы Анна уже не могла боле взять на себя того, чтобы выйти на свтъ. Она сказала, что у нея голова болитъ, и попросила Яшвина проводить ее до кареты.

Пріхавъ домой, она долго не снимала своего тяжелаго платья и не позволяла себ думать о томъ, что было. Она ждала Вронскаго, чтобы при немъ думать и сказать ему все, что она думаетъ и чувствуетъ. Ей казалось сначала, что онъ, одинъ онъ былъ виноватъ во всемъ. Зачмъ онъ не похалъ съ нею, зачмъ онъ не подошелъ къ ней? Зачмъ онъ не отговорилъ ее хать? Но прошли полчаса, онъ не халъ, и она стала думать о томъ, что было.

Вспоминая теперь, она не могла понять самое себя. Какъ? какимъ путемъ могла она ршиться похать — поставить себя въ это ужасное положеніе? Она Богъ знаетъ кто — неприлично сидть съ ней рядомъ, вспоминала она. Она, стало быть, une femme entretenue. [1556]

«Но все таки какъ онъ смлъ это думать. Какъ жалости у него не было. Какъ онъ не понялъ моихъ страданій. Я сдлала это потому, что я не знаю, любитъ ли онъ меня. Я хотла испытать его любовь. Онъ не долженъ былъ довести меня до этаго. Если бы онъ любилъ, какъ я. Если бы онъ любовался мной, какъ я любовалась имъ тутъ въ театр, каждымъ жестомъ его, улыбкой, какъ онъ стоялъ у рампы съ Серпуховскимъ. Но вотъ шаги; врно, онъ. Если бы онъ былъ тутъ, разв я страдала бы, разв я бы могла думать объ униженіи? Что вс эти слова, когда онъ тутъ и его любовь моя. Нтъ, это не онъ, но теперь онъ скоро придетъ».

1556

[содержанка.]

Она сняла платье, переодлась и ждала его, но его не было. Все она продала за его любовь, и этой любви не было, если онъ могъ оставить ее въ такую минуту. И усумнившись въ его любви, все униженіе ея положенія представилось ей во всемъ ужас. И онъ былъ виноватъ въ этомъ, и она то ненавидла, то любила его.

Онъ былъ сердитъ за то, что она поставила его въ ложное положеніе, и не хотлъ придти къ ней, пока не пройдетъ его сердце. Но когда онъ утромъ пришелъ къ ней, она встртила его словами:

— Зачмъ вы пришли. Между нами все кончено.

И она разрыдалась слезами стыда и отчаянія. Слезы ея сразу покорили его. Онъ просилъ прощенія, онъ во всемъ считалъ виноватымъ себя. Онъ умолялъ ее врить въ свою любовь. И т слова увренія въ любви, которыя ему казались такъ пошлы, что онъ въ сомнніи выговаривалъ эти слова, она впивала въ себя и чувствовала, что одни эти слова могутъ дать ей силы жизни. Это была ихъ первая ссора. Ссора заглушила все то, что было поводомъ къ ней. Пребываніе въ Петербург казалось имъ, особенно Анн, дурнымъ сномъ, и они похали въ деревню какъ вновь влюбленные, радуясь на свое счастье.

* № 153 (рук. № 93).

[1557] II томъ.

I часть.

1.

Долли проводила это лто съ дтьми [1558] у сестры Кити Левиной въ Клекотк. Въ Покровскомъ домъ совсмъ развалился, да и Левинъ съ женою уговорили Долли. Степанъ Аркадьичъ въ недлю разъ прізжалъ по желзной дорог и находилъ, что это устройство весьма полезно для жены и дтей, и говорилъ, что очень сожалетъ о томъ, что служба мшаетъ ему постоянно жить съ ними. Въ 1-хъ числахъ Iюля Степанъ Аркадьичъ выхлопоталъ себ отпускъ на 2 недли, чтобы успть взять тетеревовъ, а можетъ быть, и болотную дичь, къ тому же времени въ [1559] Клекотокъ пріхали и еще гости — старушка Княгиня Щербацкая и вдова сестра [1560] Левина изъ за границы съ двумя дочерьми. Клекотковскій домъ былъ полонъ. [1561] Левинъ былъ женатъ [1562] 2-й годъ. Жена только что встала посл родовъ 1-го ребенка. Онъ былъ счастливъ въ супружеств, т. е. онъ говорилъ себ, что, должно быть, онъ то самое, что называютъ: вполн счастливъ въ супружеств; но онъ самъ никакъ бы не назвалъ того положенія, въ которомъ онъ находился, счастьемъ. Съ счастьемъ вс люди съ дтства привыкли соединять понятіе спокойствія, тишины и если не праздности, то дятельности ровной, опредленной и любимой. [1563]

1557

Зачеркнуто: III часть

1558

Зач.: и сестрой въ мужниной деревн ея мужа Ордынцева, 200 верстъ за Москвою.

1559

Зач.: Кашино

1560

Зач.: Ордынцева

1561

Зач.: Ордынцевъ

1562

Зач.: <2 мсяца> 5-й мсяцъ

1563

На полях написано:

[1] <Сватьба была>

[2] Ордынцевъ длаетъ предложеніе на пикник, и они дутъ встрчать ихъ.

[3] Мать Княгиня Щербацкая не позволяетъ хать къ Удашевымъ. Долли детъ одна.

[4] Про встрчу разсказъ.

[5] Глава о А[лекс[ А[лександрович]. Какъ М[иша] плакалъ, разлучаясь съ матерью.

[6] <Хлопоты, у него мировой създъ, управа, дла сестры. У Долли дти какъ бы не забыли. У молодой устройство дома и слабость отъ беременности.>

Въ особенности же съ понятіемъ счастія нераздльно понятіе сознанія своего счастія и пониманія своего положенія. [1564] Левинъ же во вс эти [1565] 15 мсяцевъ не переставая испытывалъ неожиданности и какъ будто только начиналъ узнавать и себя, и ее, и весь міръ. На каждомъ шагу было новое, совершенно новое, неизвстное и если не непріятное само по себ, то непріятное по неожиданности. Сынъ хорошей семьи, честныхъ родителей, не видавшій ихъ взрослымъ, [1566] Левинъ составилъ себ понятіе о семейномъ счастіи очень опредленное и прекрасное. Но, вступивъ въ семейную жизнь, онъ на каждомъ шагу видлъ, что это было совсмъ не то. На каждомъ шагу онъ испытывалъ то, что испыталъ бы человкъ, любовавшійся плавнымъ, счастливымъ ходомъ лодочки по озеру посл того, какъ онъ бы самъ слъ въ эту лодочку. Онъ видлъ, что мало того, чтобы сидть ровно, не качаясь, — надо еще соображать, ни на минуту не забывая, куда плыть, и надо грести, и что подъ ногами вода и на рукахъ мозоли, и что, только много поработавъ веслами, можно пуститься на минуту и насладиться плаваніемъ.

1564

Зач.: Ордынцевъ

1565

Зач.: два мсяца

1566

Зачеркнуто: онъ

Одно же изъ самыхъ [1567] неожиданныхъ и не совсмъ пріятныхъ чувствъ, испытываемыхъ имъ въ это время, было безпрестанное пониженіе его гордости, признаніе того, что онъ не только не лучше и не умне другихъ людей, какъ онъ любилъ это думать, а то, что ему надо много и много стараться для того только, чтобы не быть хуже и глупе другихъ людей. Бывало, холостымъ, глядя на чужую супружескую жизнь, на ссоры, столкновенія, ревность, денежное стсненіе, онъ только презрительно улыбался въ душ. Для своей будущей супружеской жизни онъ нетолько не допускалъ возможность (о неврности [1568] онъ и не позволялъ себ думать) несогласій, столкновеній, ссоръ, сценъ ревности, но и вс пріемы его супружеской жизни, казалось ему, должны были быть во всемъ совершенно непохожи на жизнь другихъ. Самыя обыкновенныя вещи, какъ то: визиты жены, наряды, денежная зависимость другъ отъ друга, — все это казалось ему оскорбительнымъ. Какъ [1569] дти говорятъ: «когда я выросту большой, у меня будетъ все по особенному», такъ и онъ говорилъ въ душ, что у него въ супружеств все будетъ по особенному. [1570] Жена его, будущія дти были для него такая святыня, что никто не долженъ былъ смть думать и говорить про это безъ набожности, той самой, которую онъ испытывалъ. Потомъ сама жена его представлялась ему вчно тихая, ровная, таинственная и чистая, всегда прекрасная и священная. [1571] И вдругъ вмсто всего этаго онъ испыталъ всю дйствительность, и эта дйствительность на каждомъ шагу принижала его гордость, и принижала такъ,что, онъ чувствовалъ, виноватъ былъ онъ самъ, а не дйствительность... Жена его была всмъ тмъ, чмъ онъ только могъ желать ее. [1572] Она была умна, добра, благородна, красива — все что можно было желать, a дйствдтельность супружеской жизни на каждомъ шагу принижала его гордость. Стало быть, былъ виноватъ онъ. Онъ чувствовалъ это, но еще не признавался. Онъ былъ гордъ во всхъ житейскихъ длахъ, всякое дло, какъ скоро возьмешься за него, принижаетъ гордость; но въ житейскихъ длахъ, служба общественная, хозяйственная дятельность, наука даже — онъ пыталъ себя въ этихъ дятельностяхъ и видлъ, что всетаки иметъ право быть гордымъ, потому что легче и лучше большинства людей успваетъ въ этихъ длахъ; «но почему же, — спрашивалъ онъ себя, — въ супружеской жизни я невольно смиряюсь и вижу, что она не виновата», и не находилъ отвта, потому что не зналъ, что вс дла людскія ничто въ сравненіи съ дломъ супружества, понимаемомъ, какъ онъ понималъ его.

1567

Зач.: тяжелыхъ

1568

Зач.: разумется

1569

Зач.: очень молодые люди

1570

Зач.: Съ его даромъ высмивать онъ въ лицахъ иронически представлялъ, какъ въ новой шляпк съ Иваномъ Васильевичемъ супруга его подетъ къ Княгин Б. и Графин А. и какъ они будутъ высматривать ее и мужья глупо шутить о ея бледности и будущихъ дтяхъ.

1571

Зач.: и онъ вчно на колняхъ передъ нею, одинаково уважающій и любящій. Онъ воображалъ, что прошедшее того и другаго разъ навсегда будетъ прощено и той и другой стороной.

1572

Зачеркнуто: Она открыла ему со всми подробностями ея любовь первую къ двоюродному брату еще дтьми почти и потомъ любовь къ Удашеву и сказала ему, что она только раскаивается въ томъ прошломъ и любитъ его однаго, и всмъ существомъ показывала, что она его однаго любитъ и любила всмъ существомъ.