Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

Львова это очень интересовало. Онъ разспросилъ и сказалъ, что ему жалко, что онъ не можетъ слдить за всмъ этимъ.

— И потомъ мое образованіе слишкомъ недостаточно, — сказалъ онъ. — Мн для воспитанія дтей нужно много освжить въ памяти и просто выучить. Вотъ я читаю, — онъ показалъ грамматику Буслаева, — требуютъ отъ Миши, а это такъ трудно, — и, напавъ на свою любимую тему воспитанія, на которую Левинъ любилъ наводить его, Левинъ разговорился по французски.

— Пойдемте теперь завтракать

— Очень хочу.

И они пошли въ столовую. Левинъ, какъ всегда, полюбовался прекрасными дтьми, позавтракалъ и общалъ Львовой захать за ней въ публичное засданіе любителей, чтобы съ ней вмст оттуда хать къ Никол Явленному — такъ они называли домъ Кити — обдать.

— Какія прелестныя дти, — сказалъ Левинъ выходя.

— Ахъ, не говорите. Это слишкомъ страшно. Все, что я желаю, — чтобы они были лучше меня. И это не много. А хороши? О, какъ это трудно быть хорошимъ.

— Кити мн говорила что то переговорить съ вами объ Облонскомъ, — сказалъ Левинъ, когда Львовъ остановился провожать его.

— Да, да, maman хочетъ, чтобы мы, les beaux fr`eres, [1711] напали на него и длали ему внушенія. Что можно сдлать? Да и какое я имю право? По праву дружбы — я согласенъ. Но проповдовать нравственность я не могу. Я самъ, можетъ быть, хуже его. Je n’ai pas de tentations, voil`a tout. [1712] Но мы можемъ сказать, что намъ велли. Ну, иди на коньки, Миша, — сказалъ онъ сыну.

— А ты пойдешь, папа?

— Пойду. Такъ я не могу говорить; все, что я могу сдлать, — это подтверждать то, что вы скажете.

1711

[зятья,]

1712

[У меня не было искушений, вот и всё.]

— Да я то что?

— Ну, `a ce soir. [1713]

«Экой славный, славный человкъ», говорилъ себ Левинъ, [1714] свши на извощика и закутываясь воротникомъ отъ бившаго въ лицо снга, направляясь къ университету.

Засданіе уже было въ середин, когда Левинъ вошелъ въ залу.

Въ большой, темной зал у стола въ середин сидлъ Предсдатель во фрак и звзд: человкъ пять сидло по бокамъ, и одинъ лниво читалъ скучную рукописную исторію жизни Кржимаги.

1713

[до вечера.]

1714

Зачеркнуто: какъ и всегда онъ говорилъ.

Левину, слушая его, казалось, что не было ни однаго слова изъ того, что тотъ читалъ, которое бы онъ не слыхалъ сотни разъ. Вокругъ стола въ отдаленіи, между рядами пустыхъ стульевъ и креселъ, въ одномъ изъ которыхъ сидлъ Левинъ, сидло десятка два мущинъ и дамъ. Вс показались Левину ужасно грустны.

Когда чтецъ кончилъ, Пресдатель поблагодарилъ его и прочелъ присланные ему стихи знаменитаго поэта Мента на этотъ юбилей. Онъ прочелъ стихи, которые Левину тоже показались знакомыми. Потомъ физикъ прочелъ свою записку объ ученыхъ трудахъ юбиляра, и это было интересно. Потомъ вс встали, и Левинъ подошелъ къ физику, познакомился съ Предсдателемъ и принялъ участіе въ разговор о томъ судейскомъ дл знаменитаго убійцы, на которое онъ не похалъ. При этомъ были высказаны мннія, которыя Левинъ слышалъ уже, и онъ высказалъ свое мнніе, противоположное общему, которое онъ вчера еще на вечер у [1715] Сипягиной развивалъ и имлъ успхъ. Его новое и оригинальное мнніе Предсдатель и физикъ приняли какъ что-то извстное и не заслуживающее возраженія. И это было немножко оскорбительно Левину.

1715

Зач.: Львовой

Пройдя на квартиру физика, Левинъ съ большимъ интересомъ разсмотрлъ аппаратъ и побесдовалъ съ физикомъ. Отъ вопросовъ о тепл и электричеств они перешли къ позитивизму и вообще къ философіи, къ которой физикъ оказывалъ большую склонность, и тутъ завязался споръ, во время котораго Левину удалось сказать слово, которое ему понравилось.

— Вы говорите, что вопросы метафизическіе не подлежатъ позитивной наук, — сказалъ онъ. — Но вдь метафизическіе вопросы суть только вопросы о смысл жизни, и потому отвтъ, что позитивная наука не занимается метафизикой, другими словами значитъ, что она не ищетъ смысла, т. е. единства въ жизни. [1716]

1716

Зачеркнуто: Но физикъ не обратилъ на эти слова никакого вниманія и продолжалъ свое.

Левинъ [1717] вышелъ отъ профессора еще рано, такъ что могъ успть побывать въ концерт, такъ какъ это было близко.

* № 175 (рук. № 99).

Изъ концерта, гд Левинъ встртилъ много знакомыхъ и переговорилъ еще о многихъ предметахъ и узналъ еще много самыхъ свжихъ новостей, онъ похалъ къ Графин Боль отдать визитъ, который сдлалъ имъ Графъ и на которомъ настаивала Кити, провожая его. Какъ ни привыкъ теперь Левинъ къ городской жизни, онъ уже такъ давно не длалъ визитовъ, что ему странно было это. «Ни имъ меня не нужно, ни мн ихъ, ничего между нами общаго нтъ. Ну зачмъ я приду? Что я скажу?» Въ старину, когда онъ былъ холостой, онъ никогда не длалъ этихъ визитовъ, и не достало бы духу. Онъ бы боялся быть смшнымъ, но теперь ему было все равно, и онъ смло вошелъ въ швейцарскую.

1717

Зач.: засидлся въ этихъ разговорахъ дольше, чмъ думалъ, такъ что опоздалъ на концертъ.

— Дома?

— Графиня дома. Какъ прикажете доложить? Пожалуйте.

Левинъ снялъ одну перчатку, взялъ шляпу въ лвую руку и пошелъ по лстниц, улыбаясь надъ самимъ собой. «Если бы мы были разумныя существа, эта Графиня спросила бы меня, зачмъ я пріхалъ, и я ршительно не зналъ бы, что сказать. Ршительно ни за чмъ, даже для удовольствія не могъ бы сказать, потому что ни ей, ни мн не можетъ быть удовольствія!»

Когда Левинъ входилъ, Графиня Боль что то говорила съ экономкой или гувернанткой, и лицо у нея было озабоченное. Но увидавъ Левина, она улыбнулась и прошла съ нимъ вмст къ одному дивану, очевидно нисколько не сомнваясь, что тутъ, у этаго дивана, надо длать то, что они сбираются длать. Она сла на диванъ и указала ему стулъ. Онъ слъ, поставилъ на полъ шляпу.

— Вы были въ концерт?

— Да, я только оттуда.

— Хорошо было?

— Да, очень интересно, но я думаю...

И онъ началъ повторять то, что говорилъ тамъ. Она притворялась, что слушала. Онъ говорилъ, а самъ думалъ: «Если бы мы были разумныя существа, она сказала бы: пошелъ вонъ!, а она, видимо, находитъ, что это натурально и что все я говорю какъ слдуетъ». Вошла барышня. Левинъ всталъ, поклонился.

— Вы знакомы? Что Катерина Александровна?

Левинъ сказалъ, что она здорова. Барышня сла, улыбаясь сказала, что он были вчера въ опер и что новые пвцы не понравились ей. Тутъ вошелъ юноша, незнакомый Левину, и точно тоже сдлалъ, что Левинъ, и заговорилъ о выставк картинъ. Левинъ сказалъ о выставк картинъ свое мнніе. И наступило молчаніе. Потомъ мать съ дочерью переглянулись. «Неужели пора вставать? — подумалъ Левинъ. — Ну, ужъ если бы разумныя существа, можно еще не разсердиться, что я пришелъ безъ дла, но ужъ нельзя не разсердиться за то, что оторвалъ ихъ отъ дла; прошло 5 минутъ, посидлъ и уйду. Зачмъ же ты приходилъ, коли сейчасъ уходишь? А вижу, что такъ надо». Онъ всталъ, они нисколько не удивились, нашли, что это совершенно такъ надо и даже повеселли, пожали ему руку и просили передать mille choses [1718] жен. Швейцаръ нахмурившись спросилъ, подавая шубу:

1718

[тысячу поклонов]

— Гд изволите стоять, — и тотчасъ же записалъ въ большую, хорошо переплетенную книжку.

* № 176 (рук. № 99).

Въ конц обда ихъ развлекъ еще старичокъ сгорбленный съ отвисшей губой и въ мягкихъ сапогахъ, который тихимъ, тихимъ шагомъ подошелъ къ ихъ столу. Это былъ одинъ изъ самыхъ старыхъ членовъ клуба, князь Кизлярской. Никто его не зналъ вн клуба, но, какъ члена клуба, его знала вся Москва. Онъ остановился, оглядывая себ мсто, и выбралъ наконецъ недалеко отъ Левина, тяжело слъ и поманилъ къ себ пальцемъ лакея.

— Это такъ называемый шлюпикъ, — сказалъ Степанъ Аркадьичъ довольно громко, указывая на князя Кизлярскаго: онъ зналъ, что онъ былъ глухъ. — Это еще покойный Арнольдъ ввелъ названіе. Онъ искалъ на партію четвертаго. Никого не было. Онъ и говоритъ: «Ну, какого нибудь шлюпика приведи». Человкъ пошелъ прямо къ нему. Съ тхъ поръ пошло — шлюпикъ.

— А слышалъ, какъ швейцаръ съострилъ? — сказалъ Туровцинъ.

— Какже, приходитъ этотъ, знаешь, самый древній въ швейцарскую, спрашиваетъ: «изъ шлюпиковъ есть кто?» «Вы третій». «А мы въ шлюпики попадемъ, — сказалъ онъ. — А»?