Античная лирика.
Шрифт:
Перевод С. Шервинского
К прислужнику
Ненавистна, мальчик, мне роскошь персов, Не хочу венков, заплетенных лыком. Перестань искать, где еще осталась Поздняя роза. Нет, прошу — ни с чем не свивай прилежно Мирт простой. Тебе он идет, прислужник, Также мне пристал он, когда под сенью Пью виноградной.Перевод Я. Голосовкера
Квинту Деллию
За мудрость духа! Круто придется ли — Невозмутимость выкажи, счастье ли Сверкнет — смири восторгов бурю, Ибо ты смертен, о друг мой Деллий [732] : Рабом ли скорби ты проскучаешь век, Рабом ли неги с кубком фалернского, В траве под небом полулежа, Вкусишь ты, празднуя, дни блаженства. Зачем, скажи мне, тополь серебряный, Сплетаясь ветвями с мощной сосной, зовет Под сень прохладную и воды Перебегают в ручье нагорном? Вина подать нам! Нежный бальзам сюда! Рассыпать розы, краткие прелестью, Пока дела, года и нити Черные Парок [733] не возбраняют. А там усадьбу — домик с угодьями, Где плещут волны желтые Тибра, — все, Что ты скупал, копил годами, Неотвратимый наследник примет. Будь ты потомком древнего Инаха, Будь богатеем, будь простолюдином, Будь нищим без гроша и крова, Ты обречен преисподней — Орку [734] . Вращайся, урна! Рано ли, поздно ли, Но рок свершится, жребии выпадут, И увлечет ладья Харона Нас в безвозвратную мглу изгнанья.732
Квинт
733
Парки— три богини судьбы: Клото, Лахеса и Атропа.
734
Орк(Плутон) — бог подземного царства; часто обозначает само подземное царство.
Перевод Я. Голосовкера
Ксантию Фокейцу
Ксантий, нет стыда и в любви к рабыне! Вспомни, не раба ль Брисеида [735] белым Телом ураган пробудила в гордом Сердце Ахилла? Не был ли пленен красотой Текмессы [736] , Пленницы, Аянт — Теламона племя? Не Атрида [737] ль страсть опалила к деве, Жадно добытой, [738] В час, когда в дыму заклубились башни Трои под стопой фессалийца Пирра, Гектор пал — и град стал добычей легкой Грекам усталым. Ты смущен: тебя назовет ли зятем Важная родня золотой Филлиды [739] ? Явно, кровь царей у красотки — только Доля чернавки. Верь, такую дочь от трущобной черни Не рождала мать, как дитя позора: И верна по гроб, и чужда корысти — Чудо и только. Одобряю я и лицо, и руки, Голени ее, — не ревнуй, приятель, Где уж мне! Вот-вот, как ни грустно, стукнет Полностью сорок.735
Бризеида(Брисеида) — пленница и возлюбленная Ахилла, отнятая у него Агамемноном.
736
Текмесса— рабыня и возлюбленная Аянта (Аякса). О нем см. прим. 700.
737
Атрид— Агамемнон.
738
К деве, жадно добытой… — к Кассандре.
739
Филлида— прислужница Ксантия.
Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К Септимию
Ты со мною рад и к столпам Геракла [740] , И к кантабрам [741] плыть, непривычным к игу, И в Ливийский край, где клокочут в Сирте [742] Маврские волны. [743] Ну, а мне милей в пожилые годы Тибур, что воздвиг гражданин Аргосский [744] , — Отдохну я там от тревог военных Суши и моря. Если ж злые в том мне откажут Парки, Я пойду в тот край, для овец отрадный, Где шумит Галез [745] , где когда-то было Царство Фаланта [746] . Этот уголок мне давно по сердцу, Мед не хуже там, чем с Гиметтских [747] склонов, А плоды олив без труда поспорят С пышным Венафром [748] . Там весна долга, там дарит Юпитер Смену теплых зим, и Авлон [749] , что Вакху — Плодоносцу люб, зависти не знает К лозам Фалерна. Тот блаженный край и его стремнины Ждут меня с тобой, там слезою должной Ты почтишь, скорбя, неостывший пепел Друга-поэта.740
Столпы Геракла— Гибралтар.
741
Кантабры— горное племя, жившее на севере Испании; покорено Августом в 25 году до н. э.
742
Сирты— заливы на северном побережье Африки.
743
Маврские волны— то есть мавританские, — по имени страны в Северной Африке.
744
Гражданин Аргосский— Тибурн, мифический основатель Тибура (ныне Тиволи), выходец из Аргоса.
745
Галез— река в Калабрии, близ города Тарента.
746
Фалант— спартанец, основатель Тарента.
747
Гиметт— гора в Аттике, славящаяся мрамором и медом.
748
Венафр— небольшой городок в Северной Кампанье, известный оливками и маслом.
749
Авлон— гора в Калабрии, недалеко от Тарента, знаменитая своими виноградниками.
Перевод Б. Пастернака
На возвращение Помпея Вара
В дни бурь и бедствий, друг неразлучный мой, Былой свидетель Брутовой гибели, Каким ты чудом очутился Снова у нас под родимым небом? Помпей, о лучший из собутыльников, Ты помнишь, как мы время до вечера С тобой за чашей коротали, Вымочив волосы в благовоньях? Ты был со мною в день замешательства, Когда я бросил щит под Филиппами И, в прах зарыв покорно лица, Войско сложило свое оружье. Меня Меркурий с поля сражения [751] В тумане вынес вон незамеченным, А ты подхвачен был теченьем В новые войны, как в волны моря. Но ты вернулся, слава Юпитеру! Воздай ему за это пирушкою: Уставшее в походах тело Надо расправить под сенью лавра. Забудемся над чашами массика [752] , Натремся маслом ароматическим, И нам сплетут венки из мирта Или из свежего сельдерея. Кто будет пира распорядителем? Клянусь тебе, я буду дурачиться Не хуже выпивших фракийцев В честь возвращенья такого друга.750
Ода обращена к Помпею Вару, вероятно, участнику гражданских войн, возвратившемуся в Рим после амнистии 29 года до н. э. А. С. Пушкин переложил эту оду в своем стихотворении «Кто из богов мне возвратил…». Сам Гораций был в войске Марка Юния Брута командиром легиона и участвовал в битве при Филиппах (42 г. до н. э.).
751
Меня Меркурий с поля сражения… — намек на «Илиаду» Гомера (песнь III), где Афродита так спасает Париса от гнева Менелая.
752
Массик— одно из лучших италийских вин из виноградников горы Массика (в Кампанье).
Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К Лицинию Мурене [753]
Будешь жить ладней, не стремясь, Лициний, Часто в даль морей, где опасны бури, Но и не теснясь к берегам неровным И ненадежным. Тот, кто золотой середине верен, Мудро избежит и убогой кровли, И того, что зависть в других питает, — Дивных чертогов. Чаще треплет вихрь великаны-сосны; Тяжелей обвал высочайших башен, И вершины гор привлекают чаще Молний удары. Кто умен, тот ждет перемены ветра И в наплыве бед, и в лукавом счастье. И приводит к нам, и уводит зимы Тот же Юпитер. Пусть и горек час — не всегда так будет! Не всегда и Феб потрясает луком: Наступает миг — и струной он будит Сонную Музу. Силен духом будь, не клонись в напасти, А когда вовсю дует ветр попутный, Мудро сократи, подобрав немного, Вздувшийся парус.753
Лициний Мурена— шурин Мецената, консул 23 года до н. э., впоследствии казненный Августом.
Перевод Я. Голосовкера
Постуму
О Постум! Постум! Льются, скользят года! Какой молитвой мы отдалим приход Морщин и старости грядущей, И неотступной от смертных смерти? Хотя б трехстами в день гекатомбами [754] Ты чтил Плутона неумолимого, Волной печальной Леты властно Скован навек Герион [755] трехтелый И дерзкий Титий [756] . Друг мой, увы, и мы, Земли питомцы, переплывем предел Реки скорбей — богов потомки Иль обнищалые мы подонки. Кровавой битвы зря избегаем мы И волн громовых бурного Адрия И зря оберегаем тело От вредоносных ветров осенних. Дано узреть нам мутный и медленный Коцит [757] , во мраке ада блуждающий, И Данаид [758] бесславных длани, И нескончаемый труд Сизифа [759] . Дано покинуть землю, и дом, и плоть Жены, и сколько б ты ни растил дерев, За кратковременным владыкой Лишь кипарис безотрадный [760] сходит. А мот-наследник, смело откупорив Цекуб, хранимый в дедовском погребе, Достойный кубка понтификов, На пол рукою прольет небрежной.754
Гекатомба— Жертва в сто быков; здесь в смысле: очень большая жертва.
755
Герион— трехтелый великан, убитый Гераклом (десятый подвиг).
756
Титий— гигант, оскорбивший Латону, мать Аполлона и Дианы, и низвергнутый за это в Аид, где коршуны терзают его печень.
757
Коцит— озеро в подземном царстве.
758
Данаиды— пятьдесят дочерей аргосского царя Даная. По приказу отца все они (кроме Гипермнестры) в брачную ночь убили своих мужей и за это обречены вечно наполнять водой бездонную бочку («бочка Данаид»).
759
Сизиф— строитель и царь Коринфа. Наказан в Аиде тем, что вечно должен вкатывать на вершину горы камень, который скатывается вниз, едва достигнув вершины.
760
Лишь кипарис безотрадный… — Кипарис считался погребальным деревом: его сажали близ могил.
Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
О римской роскоши
Земли уж мало плугу оставили Дворцов громады; всюду виднеются Пруды, лукринских вод обширней, И вытесняет платан безбрачный Лозы подспорье — вязы; душистыми Цветов коврами с миртовой порослью Заменены маслины рощи, Столько плодов приносившей прежде; И лавр густою перенял зеленью Весь жар лучей… Не то заповедали Нам Ромул и Катон суровый, — Предки другой нам пример давали. Скромны доходы были у каждого, Но умножалась общая собственность; В своих домах не знали предки Портиков длинных, лицом на север, Простым дерном умели не брезговать, И дозволяли камень обтесанный Лишь в государственных постройках Да при убранстве священных храмов.Перевод Я. Голосовкера
Гросфу Помпею
Мира у богов при дыханье шквала Молит мореход. Над Эгеем тучи Месяц кроют тьмой, поглотив мерцанье Звезд путеводных. Мира! — Пыл бойца остудил фракиец. Мира! — Мид устал колыхать колчаном. Где же купишь, Гросф [761] , этот мир за геммы, Злато иль пурпур? Роскошью прикрой, консуларским саном: Крикнет ликтор: «Эй! Сторонитесь!» Тщетно: Вьется рой забот под лепным карнизом, Ум суетится. Труженик простой упрощает счастье: Отчая блестит на столе солонка, [762] Легких снов его не тревожит алчность, Страх да оглядка. Краток жизни срок, а желаньям жадным Нет числа. Зачем? И зачем так манит Свет иных земель? От себя едва ли Бегством спасемся. Всходит и на борт корабля забота, Конников она, как ни шпорь, догонит — Диких серн быстрей и быстрее бури, Спутницы Эвра [763] . Чем душа жива, тем живи сегодня. Завтра счет иной. И в лазурном смехе Горечь утопи. Не бывает счастья Без червоточин. Славен был Ахилл, да недолго прожил. Долго жил Тифон [764] — все старел и высох. Может быть, тот час, что тебе на гибель, — Мне во спасенье. У тебя мычат по лугам коровы, Кобылица ржет — к четверне по масти, Плащ роскошен твой — из багряной шерсти, Крашенной дважды [765] . Я же принял в дар от нелживой Парки Деревеньку, дух эолийской музы, Утонченный стиль да еще презренье К черни зловредной.761
Помпей Гросф— богатый сицилийский землевладелец, римский всадник.
762
Отчая блестит на столе солонка… — Серебряная родовая солонка, из которой высыпали жертву богам, — традиционная принадлежность патриархального римского дома.
763
Эвр— восточный ветер.
764
Тифон— возлюбленный богини зари Эос (Авроры), испросившей ему у Зевса бессмертие, но забывшей испросить и вечную юность. В старости настолько высох, что был превращен в кузнечика.
765
Шерсти, крашенной дважды… — Дважды окрашенные пурпуром ткани ценились особенно высоко.
Перевод Я. Голосовкера
Гимн Вакху
Я Вакха видел, — верьте мне, правнуки, Учил он песням в дальней расселине, И нимфы-ученицы, вторя, Всё озирались на уши фавнов. Эво! трепещет и потрясен мой ум. Я полон Вакха и ликования. Зову, дрожу, эво! пьянею. О, пощади, не грози мне тирсом. В стихи виденья просятся: дикие Бегут вакханки, бьет искрометный ключ Струей вина, близ рек молочных Мед из дуплистых дерев сочится. В дыму видений к звездам возносится Стан Ариадны [766] . Вижу, как рушится Чертог безумного Пентея [767] , Вижу Ликурга [768]– фракийца гибель. Ты оплетаешь реки притоками, Ты укрощаешь море Индийское, Ты волосы менад, хмелея, Вдруг перетянешь узлом змеиным. Ты опрокинул Рета [769] , грозящего Свирепой пастью, лапами львиными, Когда гиганты штурмовали Трон Олимпийца ордой безбожной. Хотя ты склонен к пляске и пению, К игре и шуткам и не для битв рожден, Не мастер наносить удары, — Равен ты мощью в войне и мире. Тебя увидя, золоторогого, У врат аида, Цербер, виляющий Хвостом, всей пастью треязычной Лижет покорно твои колени.766
К звездам возносится, стан Ариадны… — Ариадна — дочь критского царя Миноса, увезенная и покинутая Тезеем (Тесеем), впоследствии жена Вакха. По мифу, ее свадебный венец был превращен в созвездие.
767
Пентей(Пенфей) — мифический царь Фив, противник культа Вакха. Был за это растерзан вакханками, среди которых находилась и его мать Агава.
768
Ликург— царь фракийского племени эдонов, противник культа Вакха. Зевс ослепил Ликурга и сократил срок его жизни.
769
Рет— один из гигантов, восставших против Зевса.
Перевод Г. Церетели
К Меценату
Взнесусь на крыльях мощных, невиданных, Певец двуликий, в выси эфирные, С землей расставшись, с городами, Недосягаемый для злословья. Я, бедный отпрыск бедных родителей, В дом Мецената дружески принятый, Бессмертен я, навек бессмертен: Стиксу не быть для меня преградой! Уже я чую: тоньше становятся Под грубой кожей скрытые голени — Я белой птицей стал, и перья Руки и плечи мои одели. Летя быстрее сына Дедалова, Я, певчий лебедь, узрю шумящего Босфора брег, заливы Сирта, Гиперборейских полей [771] безбрежность, Меня узнают даки, таящие Свой страх пред римским строем, колхидяне, Гелоны [772] дальние, иберы, Галлы, которых питает Рона [773] . Не надо плача в дни мнимых похорон, Ни причитаний жалких и горести. Сдержи свой глас, не воздавая Почестей лишних пустой гробнице.770
Ода обращена к Гаю Цильнию Меценату(около 70-8 гг. до н. э.), римскому государственному деятелю, сподвижнику Октавиана Августа, покровителю Горация и других поэтов. Его имя стало нарицательным для обозначения покровителя наук и искусств.
771
Гиперборейские поля— пределы гипербореев, мифического народа, жившего на Крайнем Севере.
772
Гелоны— здесь в смысле: скифы. Скифами римляне называли многие народы, населявшие степи на север и северо-восток от Черного моря.
773
Рона— река в Галлии.