Античная лирика.

«Что бежишь от меня…»

Перевод Я. Голосовкера

Хлое

Что бежишь от меня, Хлоя, испуганно, Словно в горной глуши лань малолетняя! Ищет мать она: в страхе К шуму леса прислушалась. Шевельнет ли весна листьями взлетными, Промелькнет ли, шурша, прозелень ящерки В ежевике душистой, — Дрожью робкая изойдет. Оглянись, я не тигр и не гетульский [713] лев, Чтобы хищной стопой жертву выслеживать. Полно, зову покорствуй, Мать на мужа сменить пора.

713

Гетулия— область в северо-западной части Ливии.

«Можно ль меру иль стыд в чувстве знать горестном…»

Перевод А. Семенова-Тян-Шанского

К Вергилию на смерть Квинтилия Вара

Можно ль меру иль стыд в чувстве знать горестном При утрате такой? Скорбный напев в меня, Мельпомена, вдохни, — ты, кому дал Отец Звонкий голос с кифарою! Так! Ужели ж навек обнял Квинтилия Сон? Найдут ли ему в доблестях равного Правосудия сестра — Честь неподкупная, Совесть, Правда открытая? Многим добрым сердцам смерть его горестна, Но, Вергилий, тебе всех она горестней. У богов ты, увы, с верой не вымолишь Друга, что ты доверил им! И хотя бы умел лучше Орфея ты Сладкозвучной струной лес привораживать, Оживишь ли черты лика бескровного, Раз Меркурий, не знающий Снисхожденья к мольбам, страшным жезлом своим Уж коснулся его, чтоб приобщить к теням? Тяжко! Но перенесть легче с покорностью То, что нам изменить нельзя.

«Реже по ночам в запертые ставни…»

Перевод А. Семенова-Тян-Шанского

К Лидии

Реже по ночам в запертые ставни Раздается стук молодежи дерзкой, Чтоб прервать твой сон, и покой свой любит Дверь на пороге, Что она легко покидала прежде. Стала слышать ты реже все и реже: «Сна лишен тобой я, — ужель спокоен, Лидия, сон твой?» Увядая, ты по лихим повесам В свой черед всплакнешь в уголке безлюдном Под напев ветров, что ярятся пуще В ночь новолунья; И в тот час, когда любострастья пламень, Что в обычный срок кобылицу бесит, Распалит тебя, ты возропщешь, плача, В горьком сознанье, Что и плющ и мирт лишь в красе зеленой Ценит молодежь, предавая воле! Спутника зимы — ледяного ветрц Листья сухие.

«Во славу музам горесть и груз тревог…»

Перевод Я. Голосовкера

Квинту Элию Ламию [714]

Во славу музам горесть и груз тревог Ветрам отдам я. По морю Критскому Пусть горечь дум моих развеют. Буду беспечен и глух. Не слышу, Какой властитель Арктики громы шлет, Пред кем трепещет царь Тиридат [715] . О ты, Пимплея, муза ликованья Чистых ключей, увенчай, сплетая Цветы в гирлянду, милого Ламия. Коль слово косно, так славословь со мной, Под хор сестер [716] лесбосским плектром [717] — Песнею Ламия обессмерти!

714

Квинт Элий Ламий— драматург и тонкий ценитель поэзии, друг Горация.

715

Тиридат— армянский царь I века н. э.

716

Под хор сестер— то есть муз.

717

Лесбосским плектром. — Плектр — смычок, которым ударяли по струнам кифары (лиры); назван «лесбосским» по имени острова Лесбоса, где зародилась древнегреческая лирика, отличавшаяся богатством стихотворных размеров (см. «Памятник» Горация.

Силен на осле. Мозаика из дома П. Прокула в Помпеях. Неаполь, музей

«Не для сражений чаши назначены…» [718]

Перевод Я. Голосовкера

К пирующим

Не для сражений чаши назначены, А для веселья скромного в добрый час. Ну что за варварский обычай Распрей кровавой кончать пирушку! Вино и свечи, право, не вяжутся С мечом мидийским [719] . Други, уймите крик! Долой бесчинство! Крепче левой Облокотись и пируй пристойно. И мне налили щедро фалернского [720] , Не разбавляя. Пусть же признается Мегиллы брат [721] , с какого неба Ранен он насмерть и чьей стрелою. Ах, он уперся! Только за выкуп пью! Плати признанием! Кто б ни была она, Огонь стыда не жжет Венеры, Ты благородной любовью грешен. Так начистую! Смело выкладывай! Надежны уши. Ну же! О, мученик! Увы, какой Харибде гиблой Ты отдаешь свой чистейший пламень! Какая ведьма иль фессалийский маг [722] , Какое зелье может спасти тебя? Иль бог? От этакой химеры [723] Даже Пегас не упас бы чудом.

718

Тема оды заимствована у Анакреонта.

719

С мечом мидийским… — Мидийцы (персы и парфяне), как истинные «варвары», не расставались с оружием даже на пиру.

720

Фалернское— один из лучших сортов темно-красного (почти черного) вина, названный по имени области в Кампанье (Средняя Италия).

721

Мегиллы брат— неизвестный, вероятно, вымышленный персонаж.

722

Фессалийский маг. — Фессалия (на северо-востоке Греции) — классическая страна всякого колдовства и волшебства; там развертывается действие романа Апулея «Золотой осел» («Метаморфозы»).

723

Химера— мифическое чудовище с огнедышащей, львиной пастью, телом козы и хвостом змеи. Побеждена героем Беллерофонтом с помощью крылатого коня Пегаса.

«О царица Книда…»

Перевод А. Семенова-Тян-Шанского

К Венере

О царица Книда, царица Пафа, Снизойди, Венера, в волнах курений С Кипра в светлый дом молодой Гликеры, Вняв ее зову. Пусть с тобой спешат и твой мальчик пылкий, Грации в своих вольных тканях, нимфы. Без тебя тоской повитая Геба, С ней и Меркурий.

«Что просит в новом храме поэт себе…»

Перевод А. Семенова-Тян-Шанского

К Аполлону

Что просит в новом храме поэт себе У Аполлона? И с возлиянием О чем он молит? Не богатых Просит он нив средь полей Сардинских, Не стад обильных в жаркой Калабрии, Не злата с костью белой из Индии, Не тех угодий, что спокойным Током живит молчаливый Лирис. Пускай снимают гроздья каленские, Кому Фортуна их предоставила; Пусть пьет купец хоть золотыми Чашами вина — свою наживу, — Богов любимец, ибо не раз в году Простор он видит вод Атлантических Без наказанья. Мне ж оливки, Мне лишь цикорий да мальвы — пища. Так дай прожить мне тем, что имею я, О сын Латоны! Дай мне, молю тебя, Здоровья и с рассудком здравым Светлую старость в союзе с лирой.

«Лира! Нас зовут…»

Перевод Н. Гинцбурга

К лире

Лира! Нас зовут. Коль в тени мы пели В час досуга песнь, что прожить достойна Год иль много лет, — то сложи теперь мне Римскую песню. На небе звенел гражданин лесбосский [724] , Грозный на войне, а в минуты мира, Подведя корабль, изможденный бурей, К брегу сырому, Певший Вакха, Муз и Венеру с сыном, Что повсюду с ней неразлучно рядом, И красавца Лика [725] глаза и кудри С черным отливом. Феба ты краса, на пирах Юпитер Рад тебе внимать, от трудов ты сладкий Отдых всем даешь, я к тебе взываю Благоговейно!

724

Гражданин лесбосский— древнегреческий лирик Алкей (VII–VI вв. до н. э.).

725

Лик— юноша, воспетый Алкеем.

«Альбий, полно терзать память Гликерою…»

Перевод Я. Голосовкера

Поэту Альбию Тибуллу

Альбий, полно терзать память Гликерою [726] , Вероломную клясть, полно элегии, Полуночник, слагать — знаю, затмил тебя Мальчуган у отступницы. К Киру пьяная страсть жжет Ликориду. Лоб Узкий хмурит она [727] . Кир же к Фолое льнет, Недотроге, — скорей волки Апулии Коз покроют непуганых, Чем Фолоя впадет в грех любострастия. Знать, Венере дано души несродные И тела сопрягать уз неразрывностью По злокозненной прихоти. Открывалось и мне небо любви, но был Я Мирталой пленен вольноотпущенной: Притянула меня яростней Адрия Близ излучин Калабрии. [728]

726

Гликера, Ликорида, Фолоя— гетеры времени Горация.

727

Лоб узкий хмурит она… — Небольшой лоб у женщин считался в то время красивым.

728

Близ излучин Калабрии— Морское побережье этой юго-восточной части Италии было сильно изрезано.

«Пока, безумной мудрости преданный…»

Перевод Я. Голосовкера

Отреченье

Пока, безумной мудрости преданный, Я нерадивым богопоклонником Беспечно жил, я заблуждался. Ныне ладью повернул и правлю К теченьям давним. Тучегонитель-бог [729] , Сверканьем молний тьму рассекающий, Вдруг прогремел на колеснице По небу ясному четвернею: И твердь от грома, реки-скиталицы, И Стикс [730] , и недра Тартаром страшного Тенара [731] , и предел Атланта Потрясены. Переменчив жребий: Возвысить властен бог из ничтожества И гордых славой ввергнуть в бесславие. Смеясь, сорвет венец Фортуна И, улыбаясь, им увенчает.

729

Тучегонитель-бог— Юпитер.

730

Стикс— река в подземном царстве.

731

Тенар— мыс и город в Лаконии, близ которых, по преданию, находился спуск в подземное царство.

«Теперь — пируем!..»

Перевод С. Шервинского

К пирующим

Теперь — пируем! Вольной ногой теперь Ударим оземь! Время пришло, друзья, Салийским щедро угощеньем Ложа кумиров почтить во храме! Нам в погребах нельзя было дедовских Цедить вино, доколь, Капитолию Разгром готовя, государству Смела в безумье грозить царица С порочной сворой хворых любимчиков, Мечтам не зная дерзостным удержу, Сама от сладостной удачи Пьяная, но поубавил буйство, Когда один лишь спасся от пламени Корабль, и душу, разгоряченную Вином Египта, в должный трепет Цезарь поверг, на упругих веслах Гоня беглянку прочь от Италии, Как гонит ястреб робкого голубя Иль в снежном поле фессалийском Зайца — охотник. Готовил цепи Он роковому диву. Но доблестней Себе искала женщина гибели: Не закололась малодушно, К дальним краям не помчалась морем. Взглянуть смогла на пепел палат своих Спокойным взором и, разъяренных змей Бесстрашно в руки взяв, смертельным Тело свое напитала ядом, Вдвойне отважна, — так, умереть решив, Не допустила, чтобы ладья врагов Венца лишенную царицу Мчала рабой на триумф их гордый.