Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
Свободу, жизнь, надежду и детей.
Но отобрать того, что было в прошлом,
Не смог еще никто из палачей.
И мы храним в своих воспоминаньях
Тёпло руки любимого отца
И наше в жизни первое свиданье,
И ту пластинку, что кружится без конца:
«Ай-ай-ай, Бэлц!
Майн штэтэлэ Бэлц!
Майн Иеймэлэ ву их hoб майне
Киндерше йорн фар брахт».
Прошли мы в жизни трудную дорогу —
Дорогу горя, боли и обид.
Пусть
Но память это светлое хранит:
Наш городок — единственный на свете,
И семь свечей в еврейский новый год.
Своих друзей, которых уж не встретить,
И тот мотив, что с детских лет в душе живет:
«Ай-ай-ай, Бэлц!
Майн штэтэлэ Бэлц!
Майн hеймэлэ ву их hoб майне
Киндерше йорн фар брахт».
СИМХАС ТОЙРЭ
Расскажите, что случилось.
Что за толпы на пути,
Почему нам в синагогу
Ни проехать, ни пройти?
Отчего все так смеются.
Улыбаются с утра? —
Это праздник Симхас Тойрэ,
Праздник света и добра.
Мы все плечом к плечу стоим,
И кантор старенький поет.
Сегодня кажется большим
Наш очень маленький народ.
Рвутся ввысь кларнета трели,
Пляшем мы на мостовой.
То ль с мороза, то ль с веселья
Бьет чечетку постовой.
За колонной двое в штатском
С фотокамерой стоят—
Надоело нам бояться,
Пусть снимают, что хотят.
Мы все плечом к плечу стоим,
И кантор старенький поет.
Сегодня кажется большим
Наш очень маленький народ.
Симхас Тойрэ, Симхас Тойрэ!
Веселится стар и мал.
Пляшут те, кто эту Тору
Даже в жизни не видал.
И пускай мы не учили
В детстве идиш и иврит.
Старый добрый Бог еврейский
Это дело нам простит.
Мы все плечом к плечу стоим,
И нас никто не разомкнет,
Сегодня кажется большим
Наш очень маленький народ!
ПЯТЫЙ ПУНКТ. ИЛИ БАЛЛАДА О ФАМИЛИЯХ
Когда-то много лет назад,
Примерно этак шестьдесят,
Национальность люди не скрывали.
В любом конструкторском бюро,
В кинотеатре и в метро —
На пятый пункт тебе нигде не намекали.
И по субботам вечерком
Садились рядом за столом:
Одной компанией большой
С еврейской чистою душой:
Исаак Рувимыч Шнеерсон,
Семен Натаныч Фогельсон,
Иосиф Соломонович Маневич,
Илья Нафтулович Бронштейн,
Захар Абрамыч Филькенштейн
И Борух-Мэндэл Арье-Лэйб Гуревич.
Но жизнь на месте не стоит,
И сразу чувствует аид.
Когда
другие времена настали.Чтоб легче должность получить.
Чтоб в институты поступить,
Менять фамилии евреи дружно стали.
И по субботам вечерком
Садились рядом за столом
Одной компанией большой
С полу-еврейскою душой:
Исаак Рувимыч Иванов,
Семен Натанович Петров,
Иосиф Соломонович Петренко,
Илья Нафтулыч Кузнецов,
Захар Абрамыч Молодцов
И Борух-Мэндэл Арье-Лэйб Кузьменко.
Но не такие дураки
Кругом сидят кадровики.
Они насквозь нас видят по анкете.
Чтоб жизнь была не так сложна.
Менять мы стали имена.
Чтоб с русским отчеством ходили наши дети.
И по субботам вечерком
Садились рядом за столом
Одной компанией большой
С почти что русскою душой:
Иван Рувимыч Иванов,
Семен Натанович Петров,
Василий Соломонович Петренко,
Сергей Нафтулыч Кузнецов,
Иван Абрамыч Молодцов
И Петр-Федор Арье-Лэйб Кузьменко.
Когда-то деды и отцы,
Сапожники и кузнецы,
В местечке жили в горе и тревоге.
Но имя, веру и очаг
Не променяли на пятак —
Так пусть же их пример сегодня служит многим.
И верю я, что вечерком
В субботу сядут за столом
Одной компанией большой
С еврейской чистою душой:
Исаак Рувимыч Шнеерсон,
Семен Натаныч Фогельсон,
Иосиф Соломонович Маневич,
Илья Нафтулович Бронштейн,
Захар Абрамыч Филькенштейн
И Борух-Мэндэл Арье-Лэйб Гуревич.
ВЕЧНЫЙ ВОПРОС
Скажите, что творится?
Куда глядит ОВИР?
Открыты все границы.
Доступен целый мир!
Не надо разрешенья.
Нет с паспортом проблем—
Хоть уезжай на время,
А хочешь — насовсем!
И вот в России, как всегда.
Сидят и думают евреи:
Уехать страшно в никуда.
Остаться здесь еще страшнее…
А глобус крутится старенький
Круглый, как земля, —
Где ж на этом шарике
Место для меня?..
Зовет к себе Израиль
И всем жилье дает.
Но там слегка стреляют
И жарко круглый год.
В Америке прекрасно,
Там тишь и благодать,
Но не дают гражданство
И не хотят впускать.
И мы с тяжелою душой
Готовы визы взять обратно.
А вдруг здесь станет хорошо.
Хоть это маловероятно.
А глобус крутится старенький
Круглый, как земля, —
Где ж на этом шарике
Место для меня?..