Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

— Покатался я однажды на ярой… — сказал он и тут же смолк.

— И? — полюбопытствовала Этери.

— Эта история не очень хорошо закончилась. Авалона, — выдохнул он имя всадницы, — сначала нам нужно в город.

— Ты спятил?

Всадница гневно повернулась назад, чтобы увидеть лицо обнаглевшего альва.

— Нас уже могут искать и в город путь заказан.

— Это не надолго, — совершенно не переживая, отозвался он. — Место надежное.

— Такое же надежное, как “Зверинец”? — мстительно уточнила Этери.

Авалона фыркнула, и Хаул вместе с ней.

— Нет, гораздо лучше. Будем приводить тебя в нормальный вид, дорогуша.

— Что ты имеешь в…

Этери не успела договорить. Ярая нетерпеливо сорвалась с места. На них обрушился холодный летний дождь и ощущение долгожданной свободы.

Хагалаз

Низкий звук сигнального рога заглушил назойливую болтовню Аврелии, жаль только, что не надолго. Выслушивать ее жалобы Хагалазу откровенно надоело. Лицо женщины напоминало прокисшее молоко, и вместо того, чтобы обсуждать нынешнее положение дел в кругу своих дьердов, она в который раз повторяла ему, почему казнь альва стоит перенести на сегодняшний вечер. Хагалаз остановил ее на полуслове резким движением руки. Ему не понять всепоглощающей ненависти Аврелии. Он всегда подходил к решению недопониманий с холодным рассудком. Сначала думал, потом делал. Наоборот поступают только глупцы.

Мужчина поморщился. Он вообще не видел смысла в мести. Хэлл верил, что каждому воздастся по заслугам. Пресвятая Морриган все видит и обязательно покарает тех, кто погряз в грехах. Хагалаз предпочитал методично уничтожать врагов империи. Не мстить с мутной пеленой на глазах, а карать.

Небо, затянутое стальными тучами, находилось очень низко. Внутренний двор императорского дворца, напоминающий полукруглый военный полигон, был заполнен всадниками. Они выстроились квадратом. Ровные ряды возвышались неподвижно. Внутри квадрат был полым, а в его центре стояли хьенды, вокруг которых беззвучно ждали приказов дьерды. Хагалаз прищурился, выискивая две темные косы, подвязанные алыми лентами. Среди дьердов Кэрролл не было, и не похоже, чтобы она затерялась среди рядовых всадников. Хэлл свел кустистые брови к переносице. Девчонка не явилась на построение. Хагалаз настороженно нашел в рядах ее отряд. Светлая макушка Фонзи сильно выделялась на фоне темных волос остальных всадников. Его подбородок приподнят, лицо направлено вперед, а озадаченный взгляд метался, пытаясь кого-то рассмотреть. Хагалаз даже знал кого.

Чужеземец по правое плечо от Фонзи выглядел спокойно, но кто знал, что творится у него под каменной коркой в голове? А вот девочка рядом с ним совсем не умела скрывать свои эмоции. Хагалаз помнил ее имя.Фейт. Она выглядела как хрустальная куколка, которая при любом неосторожном прикосновении покрывалась трещинами. Маленькая и беззащитная. Хэлл всегда думал, что таким как она не место среди всадников. Смерть будет преследовать ее, пока не окутает своими ледяными объятиями, забирая на небеса. Слабая, тощая, трусливая. И все же она была не такой, какой казалась на первый взгляд. Хагалаз не понаслышке знал, что первое впечатление обманчиво. Она состояла не из хрусталя, а из сверкающего чистого алмаза.

Хагалаз вернул свой взор к толпе всадников, пока не отыскал еще одну фигуру. Их взгляды столкнулись, словно два разъяренных быка. Глубокий черный омут глаз Иэна одним своим видом поглощал людские души. Не зря ему дали такое прозвище. Хагалаз не любил признавать, что при всей отчужденности и легкой дымки страха, которую его сын мог наслать на людей, Иэн был безобиднее новорожденного котенка. Все, что у него есть - это обманчиво равнодушный вид и неплохое владение мечом. В остальном всадник из него отвратительный. Парень страдал излишней жалостью и пытался поступать по совести.Дурак.Этот порыв Хагалаз мог одобрить, если бы они были обычными людьми. Если бы их жизнь сложилась по-другому, и они жили в рыбацкой деревне на берегу Шо-а, с трудом зарабатывая себе на кусок твердой горбушки. Он бы позволил сыну все, правда… Но он не имел права так поступить. Он был и остается хьендом, предводителем первой армии императора Континентальной Империи Сион, а значит, в его же интересах привести империю к победе.

Иногда Хагалазу казалось, что он давно потерял человечность. Способность чувствовать гнев, раскаяние или счастье. Где-то под Ниарденским плато, когда они бились против анкунианцев, отстаивая нападение захватчиков с восточной части Ареморики, он понял, что, стоя весь в грязи и крови, он совсем ничего не чувствует. От его рук гибли люди, падали замертво, поверженные ударом мечом в голову, а ему было все равно. Когда он возвращался домой (делал это Хагалаз так редко, что сам начал забывать, где его настоящий дом) и видел Сольви, безмятежно музицирующую в музыкальном зале, у него внутри не переворачивался весь мир, как это было двадцать лет назад.

Он стал черствым, равнодушным, холодным. Хагалаз оставался таким до тех пор, пока случайно не повстречал маленькую юркую девчонку среди учеников в Часовых Городках. Он до сих помнил, как сердце невольно кольнуло, когда она на первом же этапе чуть не свалилась в воду. Мужчина даже не заметил, как с его губ слетели слова, грубо врывающиеся в детский шепот. Ей помогло чудо, но она справилась и устояла. Облегчение, полыхнувшее жаркой волной ему в лицо, заставило Хагалаза задумчиво наблюдать за этой необычной девочкой. Он видел, как она растет. Как низкий хвост сменяется двумя длинными косами. Видел, как она с каждым разом вновь и вновь становиться лучшей. Хэлл знал, что ее ждет великое будущее, но именно это будущее заставляло его руки незаметно дрожать. Только сама Пресвятая Морриган знала, как же он не хотел ей этого будущего. Как-то незаметно он привязался к девочке, хотя и понимал, что за его привязанность придется заплатить обоим.

“Где же ты, Ави?”

— Равнение на середину! — громогласно произнес Хагалаз. На него устремились взгляды всех всадников и дьердов. Из-за молчаливого Фила Хагалазу пришлось взять на себя основные обязанности главнокомандующего войском. Хьенды всегда находились в равном статусе, и когда начнется война, они будут вместе вести армию в сторону Приморского Королевства. И все же Филберт прилагал гораздо больше усилий в военных разработках, чем Хагалаз и Аврелия.

Аврелия сопровождала Филберта на все переговоры, потому что она с легкостью понимала Йеру. Хагалаз же был голосом для всадников, их путеводной нитью. Он отдавал основные приказы и следил за их исполнением. Так было до тех пор, пока Аврелия не тронулась умом и не попыталась переманить его дьерда. Хагалаз признавал, что в этом есть и его вина. Он не хотел, чтобы девчонка приносила клятву, и даже попытался помочь ей сбежать. Хэлл никогда не осудил бы ее за подобный выбор, напротив, ему стало бы легче дышать. Но Авалона не была бы Авалоной, если бы не послала его с этим предложением прямиком к лесным троллям. После посвящения он попытался найти ее, но девчонка будто бы испарилась в воздухе, оставив после себя цветочный аромат жасмина. Она не появлялась во дворце несколько дней, а потом объявилась вместе с альвом. И все благодаря странному приказу Аврелии. С последнего их разговора прошло не более одного дня, но женщина неуловимо изменилась. Хагалаз был уверен, что она приняла для себя какое-то важное решение и теперь ведет свою игру. Сейчас хэлла представляла опасность для них всех. И с этим снова нужно разбираться ему.

Хагалаз сделал шаг в сторону, пропуская вперед иноземцев.

— Большинство из вас уже слышали, а те, кто не слышал, я настоятельно рекомендую навострить слух, о том, что впервые за несколько десятков лет Примория дала слабину, — мрачно начал Хагалаз. — Приказом императора, датирующегося сегодняшним днем, объявлено приступить к подготовке осады Ульберга, второго самого крупного города Приморского королевства. Мы зайдем с южно-восточных границ. Армия наших союзников западного государства Дэхарт иль Зоро направится к северо-западу.

Хагалаз кинул взгляд в сторону иноземцев. Рядом возвышался Обен де Хэльд, верховный военачальник армии западного государства. На его губах играла зловещая улыбка, а руки были убраны за спину. Позади де Хэльда находилось по меньшей мере, двадцать точно таких же мужчин. Все они самые выдающиеся воины Дэхарт иль Зоро. Империя старалась взращивать всадников в жестокости с самого детства, заставляя их смотреть на мир холодными глазами. Но Верховный Владыка западного государства пошел дальше. Воины Дэхарт иль Зоро были опасны. У них не было рамок, они убивали одним ударом, даже не задумавшись. Империя стремилась в таким же результатом, но… Его взгляд невольно скользнул в сторону Фейт, Иэна и Кевина.

Не всему суждено сбыться.

Хагалаз собирался продолжить, но тут раздался оглушительный звук тревожного колокола. Ряды всадников пошатнулись. Кто-то пробирался в середину. Расталкивая всадников локтями, вперед выбежал Тэот. Парень, которого Хагалаз лично назначил надсмотрщиком. Всадник тяжело дышал, а его взгляд, испуганный, метался от Аврелии к Хагалазу и наоборот. Тэот держал в руках шлем. Он неловко качнулся вперед, чуть не выронив его.

— Р-разрешите обратиться, — заикаясь, произнес хэлл, нарушая гробовую тишину.