Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

— К нам подойдут? — спросила она через несколько минут.

Элфи хмыкнул и склонил голову к левому плечу.

— Мы уже сделали заказ.

В следующий миг около их стола возникли парень и девушка. Они держали подносы, заставленные тарелками. Ловко выставив еду на стол, они поклонились и удалились прочь. Этери удивленно вскинула брови, рассматривая перед собой гору вкусностей.

— Приятных воспоминаний, — улыбнулся уголком губ альв.

Выдох Этери получился рваным. Ее губы онемели, когда она почувствовала запах какао, на поверхности которого плавали маленькие маршмеллоу. Именно такой какао любил варить Джон в холодные зимние вечера, когда Этери была совсем маленькая. Рядом стояла тарелка с горячими шоколадными кексами, а из высокого крафтового пакета Этери достала яблоки в карамели на деревянных палочках.

Девушка растерянно смотрела на еду, боясь откусить даже кусочек. Джон любил повторять, что даже самую горькую жизнь можно подсластить особым напитком. Дрожащей рукой Этери потянулась к глубокой фарфоровой чашке. Набор точно таких же чашек родители Джона подарили семейству Фэрнсби на свадьбу. Сделав глоток, Этери зажмурилась. Горячий какао согрел все тело вплоть до кончиков ушей. Кекс с подгоревшим изюмом захрустел на зубах. Лилит не умела хорошо готовить, и лишь кексы получались у нее изумительно. В этом ее убедил Джон, а Этери всегда поддерживала его, боясь расстроить мать.

По щеке скользнула теплая слеза. Этери подняла взгляд на альва и тихо прошептала:

— Вкусно…

Тот улыбнулся не свойственной ему доброй улыбкой. Так мог улыбаться только живой человек, тот, кто умел по-настоящему радоваться. Элфи так не умел, но хорошо делал вид. И на секунду Этери позволила себе забыть о том, что он лишь притворяется. На секунду она поверила, что он улыбается искренне.

Вытерев щеку тыльной стороной ладони, Этери повернулась к Авалоне. Всадница сидела с каменным лицом, так и не притронувшись к еде в тарелках. Она казалась застывшей статуей, что замерла раз и навека. В железной тарелке перед ней дымилось овощное рагу с тимьяном, а в деревянной пузатой кружке оказалась какая-то бледная жижа.

Авалона несколько раз моргнула и, подняв, голову в упор посмотрела на альва.

— Что это? — ее лицо не изменилось, и только слегка охрипший голос намекал на то, что хэлла в ярости.

— Тебе лучше знать, — ответил Элфи.

Этери нервно поправила прядь волос. Не хватало еще, чтобы эти двое вновь устроили сцену, но теперь уже прилюдно.

— Тебе ничего не принесли, — заметила она отсутствие еды около Элфи.

Он открыл рот, чтобы ответить, но не успел.

— Здесь таких блюд не подают.

За его спиной возникла женщина. Казалось, она выплыла из глубинных теней. Этери сглотнула ком в горле. Никогда прежде она не видела настолько красивых людей. Не считая Элфи, конечно. Но если Элфи отличался красотой безупречной, то дама в широкой шляпе обладала порочной красотой. Ярко-рыжие, словно огоньки обжигающего пламени, волосы были чуть выше плеч. Глаза пронзительно зеленые, с вертикальным зрачком, совсем как у кошки. А губы - черные, будто бы измазанные в саже, изогнуты вверх. На ее плечах лиловая накидка из тончайшего шелка, а под ней облегающее выразительные изгибы тела черное платье в пол.

Ее взгляд завораживал, и Этери поймала себя на мысли, что хочет остаться в этом трактире навсегда. Стать одной из тех, кто будет ловко огибать столы, неся в руках тяжелый поднос и…

— Ай! — резкая боль отрезвила. Авалона вцепилась острыми ногтями ей в руку. Теперь на ладони красовались красные полумесяца. Наваждение медленно начало стихать.

— Не смотри ей в глаза, — сказала Авалона, повернувшись к Этери, — она чародейка, ее взгляд способен загипнотизировать и поработить чужую волю.

Элфи хмыкнул и обернулся.

— Здравствуй, Ная, — сказал он, одарив чародейку очаровательной улыбкой.

Она проплыла мимо, застыв на том месте, где еще пару минут назад стояли официанты.

— Что тебе нужно? — без лишних разговоров спросила Ная.

— Вернуть должок.

— Я спросила не зачем ты пришел, а что тебе нужно?

Элфи выразительно взглянул на Этери.

— Исправить несколько недостатков.

Ная впилась взглядом в Этери, но та сразу же отвернулась. Неприятно, когда тебя пытаются контролировать. Становиться марионеткой в чьих-то руках она не собиралась. Хватает и Элфи, который подобно кукловоду, с легкостью дергает за нужные ниточки. Этери ненавидела, когда Лилитили даже Джон пытались ее контролировать, а здесь ей приходиться действовать по указке из-за одного ключевого момента. Она должна выжить. Это неприятно вдвойне.

— В твоих силах напустить легкие чары, — продолжил альв. — Подправь нашей прелестнице глазки, чтобы придать им более… — он задумался, почесав подбородок, — человечный вид.

— Она и так человек, — сказала Ная.

Ее скользящий взгляд все ощущался подобно легкому щекотливому ветерку. Лицо зудело, и Этери, не выдержав, провела пальцами по щекам.

— Человек, которому очень не повезло, — уже тише добавила чародейка. Удары сердца в груди участились. Этери побоялась, что их будет слышно на весь трактир.

Она скорее почувствовала, чем услышала, как Ная приблизилась к ней сзади.

— Эти локоны, словно само золото, — она взяла маленькую прядку и пропустила между пальцев, — и бесцветная радужка глаз. Ты королевское дитя.

Этери слабо улыбнулась. Знала бы мисс чародейка, сколько раз ей пришлось это услышать. Королевское дитя, внучка короля, дочь принцессы. Этери не имела к ним никакого отношения. Она оставалась Этери Фэрнсби, девушкой, что боялась грозы и всегда закутывалась в плед, поджимая ноги к груди и закрывая уши руками. Она оставалась Этери Фэрнсби, когда приезжала в дом родителей и вместо помпезных ужинов они заказывали китайскую еду и вместе смотрели развлекательные телепередачи. Она оставалась Этери Фэрнсби среди высоких полок с книгами, и даже погружаясь в очередную историю, проживая сотни жизней, она оставалась собой.

Этери родилась именно такой и этого уже не изменить. Она останется Этери Фэрнсби навсегда.

— Ты права и в то же время ошибаешься, — вдруг сказала Ная, продолжая пропускать гладкие волосы Этери между пальцами.

Девушка вздрогнула. Она ведь не могла сказать этого вслух или…

— Вы умеете читать мысли?

Ная громко расхохоталась.

— У тебя все написано на лице, дитя.

— Вы не видите моего лица, — недоуменно пробурчала она.

— Вижу. И ты можешь увидеть.

Этери моргнула и наконец, заметила за спиной альва камин. Она могла поклясться, что когда они заходили, он стоял в другой части таверны. Но вот он совсем рядом. Казалось, протяни руку и коснешься лилового горячего пламени. В его огоньках мелькнуло отражение девушки. Волосы, спускающиеся золотым водопадом, заостренные черты лица, словно ее морили голодом годы, губы обветренные, сжатые в тонкую линию. Это была она, мисс Этери Фэрнсби. Только взгляд укоризненно туманных глаз стал настолько жестоким, что Этери вжалась в резную спинку скамьи. Она испугалась собственного отражения, и это ее поразило больше всего.