Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Тавин даже не подумал замедлить шаг.

Поднявшись на последний этаж, он повел ее через темные коридоры. Этери пыталась запомнить, куда они идут, чтобы потом попытаться сбежать, но из-за потемок она могла сосредоточиться только на том, чтобы не врезаться в спину Тавина.

“Все альвы такие…?”, — подумала Этери, вспоминая свое знакомство с Элфи. Чем ближе он был к смерти, тем более человечным становился. В конце концов, если дух природы не вернет свои крылья, то станет смертным, а это нанесет последний, решающий удар по его самолюбию.

Страж остановился около пустой стены. Ничего, кроме побегов плюща и диких роз, к которым так хотелось прикоснуться, на ней не было. Альв провел рукой гибким растениям, едва касаясь пальцами, и Этери увидела, как из-под его ладони вылетают тонкие светло-зеленые нити. Они впитывались в побеги, и холодный серебристый свет разрывал плющ изнутри. Нехотя, он начал шевелиться, расступаясь и пропуская их к маленькой дверце, которую Этери поначалу не заметила. Красное дерево исцарапано когтями, а золотая ручка почернела.

Тавин распахнул дверь, приглашая Этери внутрь. У нее создавалось четкое ощущение, что ее заманивают в ловушку, словно маленькую наивную мышь. С другой стороны, она же Лилит Пендрагон, дочь самого короля, что ей могут сделать?

Как выясниться позже, много чего, о чем Этери даже не подозревала. Но тогда она еще не знала об этом, а потому неспешно вошла внутрь.

Дверь захлопнулась. Стены содрогнулись. Послышался противный звук ползающих растений, от которого Этери поморщилась.

Ее заперли.

Руки покрылись неприятными мурашками. Этери начала усиленно их растирать, чтобы избавиться от остатков страха. Дверь заперта. Это не повод для паники. Подумаешь… Она найдет, как отсюда выбраться.

Собрав последние остатки сил, на которые была способна, она огляделась. В огромном помещении витал горьковатый аромат трав и цветов. Это одна из самых больших странностей этого места, ведь в отличии от полностью захваченного растениями замка, в комнате не было ни единого побега. Даже фарфоровая ваза, стоящая на прикроватной тумбочке около широкой кровати с небесно-голубым балдахином, пустовала. На полу был раскинут пушистый белый ковер, а чуть дальше кровати высились стрельчатые окна.

К ним Этери направилась в первую очередь. Постучав пальцем по стеклу, она с неудовольствием отметила, что разбить не получится. Не в одиночку точно. Да и высота оказалась приличная. Девушка взирала на Карлеон и не могла поверить, что стоит на том самом месте, где ее мама провела часть своей жизни. Этери стянула обувь, желая почувствовать то, что ощущала Лилит, ступая по ковру. Нога утонула в мягком ворсе по щиколотку.

Этери прошлась по комнате, разглядывая высокие выбеленные потолки, подобие люстры с отверстиями для свечей и высокий книжный стеллаж. Как же давно ей не доводилось брать в руки книгу… Она взяла первую же, в кожанной обложке и золотистой гравировкой.

Аромат книжной пыли внезапно навеял смутные и размытые воспоминания. Этери вернула книгу на место.

Комната, в которую ее провели, в корне отличалась от всего, что девушка уже видела в замке. Даже темные каменные стены здесь почему-то стали белоснежными. Здесь Лилит Пендрагон прожила семнадцать лет, купаясь в роскоши и почтении. Так по какой причине ей пришлось бежать, жертвуя всем?

Глядя на столицу Приморского Королевства с высоты птичьего полета, Этери решила, что обязательно все узнает.

Шорох в дальнем углу комнаты заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Она резко развернулась, прищурилась, пытаясь рассмотреть человека, чье лицо было сокрыто маской тьмы. Как ему удалось войти? Дверь заперта, и побеги больше не сдвигались с места. Может, он стоял здесь с самого начала?

Появление незнакомца в замкнутом пространстве заставило Этери занервничать.

Человек сделал шаг. Тьма спала, и теперь она хорошо могла разглядеть того, кто стоял лицом к ней.

— Лилит.

Голова закружилась, ее будто бы сдавили с двух сторон. Этери неосознанно сделала шаг назад. Она видела его раньше, этого мужчину, чьи холодные глаза прожигали насквозь, пылая черной страстью. Те же золотые волосы, только чуть длиннее, тот же лед, сковавший его лицо. Он почти не изменился. Года отразились на его внешности едва заметными морщинами, а в остальном…

Он был копией мужчины из ее сна. Страх добрался до кончиков волос. Этери не могла пошевелиться, руки похолодели. Как такое возможно? Почему образ, подкинутый ее подсознанием, и этот человек, которого она видит впервые в жизни, так похожи? Этери читала, что в сновидениях нам являются люди, которых мы хотя бы раз, пускай и мимолетом, видели в своей жизни.

Она его не знает, но каждая черточка лица, каждое едва заметное выражение настолько знакомо, будто бы Этери провела рядом с ним всю жизнь.

— Неожиданно, да? — не отрывая от нее глаза, уронил он.

Во имя всех святых…

Его голос слишком часто звучал у нее в голове. Каждый раз, когда смыкались веки, каждый раз, когда она находилась в том проклятом лесу и чувствовала угрозу. Точно такая же сейчас повисла в помещении. С его появлением температура воздуха понизилась, и теперь мурашки пробегали по спине не только из-за страха. Этот человек, кем бы он ни был, обладал ощутимой властью.

Страх сменился дикой смесью из шока и ужаса, когда Этери поняла, кого он ей напоминает. Он был не просто мужчиной из сновидения и не просто прохожим, которого она однажды запомнила, чтобы он вечно мучил ее во снах. Его небесно-голубые глаза, злато волос, острый волевой подбородок…

Он был дьявольски похож на Лилит, а сейчас и на саму Этери.

Не оставалось сомнений.

Перед ней король Артур Пендрагон.

— Ты слишком похожа на мать, Лилит, — угадав ее мысли, сделал король сомнительный комплимент. — Она тоже доставляла мне одни хлопоты, — он зажмурился, устало потерев глаза двумя пальцами. — И стоило ли сбегать, если ты знала, что все равно вернешься?

В тот же момент голос благополучно вернулся к Этери.

— Не по своей воле, — хрипло произнесла она с теми же интонациями, с которыми ее отчитывала мать.

Артур одарил ее не самым любящим взглядом. Авалона пыталась убедить ее, что король больше всего на свете любит свою дочь. И пускай Этери было далеко до Лилит Пендрагон, девушка выглядела точь в точь как мать. К сожалению, это не помешало Артуру преодолеть несколько шагов, чтобы встать напротив дочери.

— Дизаровы, — с неприязнью произнес он. — Все одинаковые. Выберете побег или смерть, но не подчинение чужой воле.

Дизаровы…Этери определенно слышала эту фамилию, но никак не могла вспомнить, где…