Архивы Конгрегации 3

— Я понял тебя, — кивнул Курт. — Пока у меня вопросы иссякли. Если понадобится что-то еще, я поговорю с вами снова. Если вспомните что-нибудь сами, сообщите мне. А теперь можете возвращаться на лекцию. Свободны.

— Мне тут подумалось, майстер Гессе, — проговорил Куглер, когда они направлялись обратно к выходу из университета, — касательно того, что нам сейчас сказали… «Хороший он был парень. Жалко его». Пожалуй, вот эту сентенцию в том или ином виде я слышал про каждого из убитых. Если их всех что и объединяет, то как раз подобные характеристики.

— Все сыновья хороши, если спросить матерей, и друзья отличные, если послушать приятелей, — поморщился Курт. — А если копнуть поглубже, так у каждого такого «хорошего парня» на сковороду с маслом наберется.

— Хотите сказать, хороших людей вовсе нет?

— Ну отчего же? Есть. И даже не только в святцах, как я однажды заметил своему помощнику. Некоторое их число мне довелось повстречать, однако тех, кого пришлось сжечь, было значительно больше.

— Пусть так, — не стал спорить Куглер, — однако я бы не сбрасывал сию гипотезу со счетов. В конце концов, верной порой может оказаться самая невероятная мысль.

Курт лишь молча кивнул, признавая разумность замечания сослужителя.

***

— Майстер Гессе! Майстер Гессе!

Стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда Курт осторожно, щадя сломанную некогда ногу, поднимался с кровати, в очередной раз позабыв, что привычная боль вот уже больше года как оставила его. Майстер Великий Инквизитор натянул штаны и, прихватив кинжал, поспешил к двери.

Вилли Шнайдер, помощник Куглера, с трудом переводил дыхание; похоже, парень бежал от самого отделения.

— Что случилось? — бросил Курт, возвращаясь в комнату и спешно одеваясь.

— Еще одно… тело, майстер Гессе, — сообщил Шнайдер. — Магистратские нашли в куче отбросов у городской стены. Сразу за нами послали, а майстер Куглер велел мне привести вас.

— Хорошо. Веди.

Выходя из гостиницы, Курт поплотнее запахнул фельдрок; погода, последние несколько дней бывшая приятной и уже почти совсем весенней, испортилась внезапно и резко. Между домами завывал пронизывающий холодный ветер, бросая в лицо пригоршни крупного, холодного дождя. Майстер Великий Инквизитор поморщился: перспектива осматривать труп под открытым небом не вселяла ни малейшего энтузиазма; пожалуй, даже рабочая комната с бумагами переставала казаться такой уж отвратительной в сравнении с пребыванием на улице в эдакое ненастье. Подумалось, что гаже сейчас только магистратским, которые топчутся там уже какое-то время и права уйти не имеют; от осознания этого, впрочем, легче не становилось. К моменту, когда они добрались до места, вода с фельдроков текла ручьем, а Курт не мог избавиться от ощущения, что промок ad verbum (В прямом смысле слова, буквально (лат.)) до костей.

В закутке возле городской стены их ждали четверо: двое стражников, Герман Куглер и незнакомый Курту старик в грязных лохмотьях. На земле чуть поодаль лежал раскрытый мешок, из которого торчала кисть руки и виднелась светловолосая макушка; присутствующие избегали смотреть в его сторону.

— Кто-нибудь что-нибудь трогал? — резко бросил Курт.

— Нет, майстер инквизитор, — отозвался плечистый стражник. — Вот этот разве что, ну так то еще до нас было.

Он ткнул пальцем в старика, обхватившего себя руками и явно дрожащего от холода.

— Ты что-нибудь трогал? — обратился Курт к оборванцу.

— Я… я мешок взял. Думал, может, там ценное что… Мешок-то хороший! Из кучи выволок, во-он оттуда. Открыл, а там… Матерь Божья, Пресвятая Дева… — он принялся мелко креститься и трясти головой, будто силясь отогнать дурное видение.

Не говоря более ни слова, майстер инквизитор прошагал к указанному бродягой месту, Куглер присоединился к нему; ничего достойного внимания, однако, ему обнаружить не удалось. Более никаких подозрительных предметов или следов мусорная куча не хранила, а если что и имелось, то уж давно было смыто безжалостным дождем.

Подойдя к мешку, Курт осторожно, один за другим извлек из него фрагменты и попытался устроить их на нашедшейся неподалеку сносного вида доске так, чтобы не извалять окончательно в грязи. На сей раз, как и прежде, присутствовали по отдельности все части тела, а живот и грудная клетка были вскрыты.

— Господи! — воскликнул до сих пор молчавший стражник, когда Курт сдвинулся чуть в сторону и тому стало видно лицо убитого. — Да это же служка из церкви святого Петра! Я ведь его знаю. Еще вчера вечером на мессе видел…

— Соберите все обратно в мешок, берите его и несите в отделение, — велел господин следователь стражникам, поднимаясь с корточек. — Там мы продолжим говорить, если, конечно, нет желающих ответить на мои вопросы прямо здесь, под дождем.

Стражники с унылым видом принялись за порученную работу; возразить, однако, ни один из них не посмел.

— Как звать? — обратился он между тем к старику.

— Мориц, майстер инквизитор, — откликнулся тот, еще плотнее обхватив себя за плечи. — Мориц Дишер.

— Так, значит, это ты нашел тело, Мориц, — уточнил Курт.

Старик кивнул.

— Когда и как?

— Да как рассвело, — передернул плечами бродяга. — Я каждый день, как рассветет, на обход выхожу. Иду мимо всех мусорных куч, вдруг где что-нибудь попадется, что можно было съесть или продать за пару грошей… Вот и сегодня шел. Гляжу — лежит мешок, здоровый такой и добротный при том. Я и решил заглянуть. Потянул, а он тяжеленный! Из рук у меня вырвался и скатился с кучи вниз, ну и раскрылся. А там… Я как голову увидел, так заорал со страху, а на мой крик уж и стража набежала. Схватили сразу, велели тут ждать, не отходя, будто я виноват в чем. Только я его не убивал, майстер инквизитор! Зачем бы мне? Да и не смог бы я эдак вот. Не те уж силы…

— Ты знал убитого?

— Нет, майстер инквизитор. Никогда раньше его не видел.

— Тогда свободен.

— Но… то есть… — старик явно опешил от такого поворота, так что даже не сразу понял, что ему было сказано и что ему теперь полагается делать. — Мне не нужно с вами?

— Да, Мориц, тебе незачем идти с нами в отделение. Возвращайся домой и займись своими делами. Если ты мне понадобишься, я тебя найду.

Старик благодарно закивал и исчез в очередном темном проулке. Стражники проводили его завистливыми взглядами.

— Итак, — произнес Курт, обращаясь к хранителям городского порядка, когда тело было уложено на ледник, а все живые разместились в рабочей комнате следователей в отделении. — Теперь я хочу услышать ваш рассказ о произошедшем.

— Шли мы, значит, как всегда. Обход делали, — начал плечистый. — Вдруг слышим впереди за поворотом крик. Вроде как не о помощи, а удивленно-испуганный скорее. Ну, мы шагу-то прибавили, выскочили, а там этот оборванец стоит с мешком, а в мешке башка. Вот мы его и придержали на месте, от греха. А как поняли, что это опять тот самый душегуб поработал, что вы ищете, так мы мигом местного мальчишку снарядили, чтоб за вами бёг.