Арнайр

Торван (1-й Старейшина): Старейший из живых. Казалось, сам базальт ожил в его облике. Кожа цвета пепла, глубокие морщины – карта веков. Глаза, мутные, как старый лед, казалось, смотрели не в настоящий зал, а в далекое прошлое или будущее. Его молчание было весомее любых слов. Председатель Совета Старейшин, хранитель древнейших законов и тайн.

Стоял гнетущий гул тишины. Вдоль стен, в глубокой тени колонн, замерли другие фигуры – ученики и признанные мастера Внутреннего Круга. Маркус узнал Вальтура, стоявшего чуть впереди других, его лицо – бесстрастная маска, но глаза внимательны. Увидел Элдина – безупречного, с легкой, холодной улыбкой на губах, но с искоркой яда во взгляде, брошенном в сторону Маркуса. Видел Лиану – ее детское лицо было сосредоточено, хищные глаза изучали Маркуса с профессиональным любопытством. Видел Кассиана, старательно копирующего безупречную осанку Элдина. Видел Боргарда, который угрюмо косился на Маркуса, явно недовольный его присутствием в этом святилище. Видел Драйю, ее пальцы незаметно двигались, будто анализируя его энергетический след. Видел Лиру – ее глаза встретились с его на мгновение, полные тревоги и немого вопроса, прежде чем Лирана (стоявшая рядом, как тень) легким движением заставила дочь опустить взгляд. Видел Арвена – ледяную статую, и Берту, которая, к его удивлению, стояла среди учеников Внутреннего Круга, ее каменное лицо выражало лишь готовность. Все элита клана, сливки могущества, собранные в одном месте.

«Маркус Арнайр, – голос Патриарха прозвучал, как удар молота о наковальню, эхом разнесясь по залу. – Ты предстал перед Советом Старейшин и Кровью Внутреннего Круга.»

Маркус склонил голову, чувствуя, как вес веков и власти давит на него. «Я здесь, Патриарх.»

«Твой поступок в Ущелье Сломанного Копья не остался незамеченным, – продолжал Сигурд, его слова падали, как обтесанные глыбы. – Ты спас жизни воинов Арнайр и ценный груз, проявив не только силу, но и контроль над редким, неканоническим даром в условиях предельного стресса. Ты доказал, что твоя уникальность – не аномалия, требующая изоляции, а новое оружие в арсенале Клана.»

Пауза. Маркус почувствовал, как десятки пар глаз впиваются в него. Зависть Элдина стала почти осязаемой. Взгляд Хельги Кровавой Пряжи скользнул по нему, словно отыскивая слабую нить в его душе. Боргун Железный Корень хмыкнул, одобрительно кивнув своей мощной головой.

«Однако, – голос Патриарха стал жестче, – Внутренний Круг – не награда за единичный подвиг. Это ответственность. Это посвящение всей жизни служению Клану на высшем уровне. Это готовность к жертвам, о которых ты даже не подозреваешь. Твой дар требует особого пути. Пути, который не вписывается в стандартные дисциплины Плетения или Воинского Искусства.»

Сигурд поднялся. Его фигура, невысокая, но невероятно плотная, казалось, вобрала в себя всю мощь зала. Он сделал шаг к краю подиума.

«Маркус Арнайр. Совет Старейшин рассмотрел представленные Джармодом, Хангром и Мастером Фреей отчеты. Мы признали твой потенциал. Мы признали твою ценность. И мы признаем необходимость дать твоему дару развиться под присмотром лучших умов и сильнейших воинов Клана. Поэтому…»

Он протянул руку. На ладони лежал предмет, который заставил содрогнуться даже видавших виды Старейшин – Присяжный Камень Внутреннего Круга. Небольшой фрагмент того же черного базальта, но испещренный изнутри жилками чистого, пульсирующего красным светом кристалла. Он излучал ауру древней клятвы и неумолимой власти.

«…я, Сигурд Арнайр, Патриарх клана, с согласия Совета Старейшин, возвожу тебя в ряды Внутреннего Круга, чей путь и обучение будут определены отдельным указом под моим личным надзором и надзором Совета.»

В зале пронесся сдержанный гул. Элдин побледнел, его безупречная маска дала трещину. Вальтур оставался непроницаем. Лирана схватила Лиру за руку, чтобы та не вырвалась.

«Подойди,» – приказал Патриарх.

Маркус шагнул вперед, его ноги были ватными. Он поднялся на подиум, чувствуя на себе жгучие взгляды Старейшин. Сигурд взял его правую руку. Прикосновение было ледяным и обжигающим одновременно.

«Кровь Арнайр в твоих жилах дала тебе силу, – произнес Патриарх торжественно и грозно. – Камень Пробуждения открыл путь. Твой поступок доказал право. Теперь скрепи его Клятвой Внутреннего Круга. Клятвой верности Клану. Клятвой отдать все, что потребуется, для величия Арнайр. Даже жизнь. Даже душу.»

Джармод молча подал Патриарху короткий ритуальный кинжал из черного стекла. Сигурд быстрым, точным движением сделал небольшой надрез на ладони Маркуса. Кровь, алая и горячая, выступила каплями. Патриарх прижал ладонь Маркуса к Присяжному Камню.

В тот же миг Маркус ощутил жгучую волну энергии. Камень ожил! Он не просто впитывал кровь – он втягивал ее, а вместе с ней – словно пробу на его сущность, на его преданность. По жилкам кристалла побежали ослепительные алые молнии, залив зал кровавым светом. Боль была не физической – она проникала в самую душу, требуя полного, безоговорочного подчинения. Маркус увидел вспышки образов: знамя Арнайр, реющее над поверженными врагами; темные подземелья, где пытали предателей; ледяной взгляд Патриарха; и – его собственное «теплое солнце», сжатое, но не погасшее, упрямо пульсирующее в центре этой бури.

«Клянусь!» – вырвалось у Маркуса, его голос сорвался от боли и давления. «Клянусь кровью Арнайр, что текущей во мне! Клянусь силой, дарованной Камнем! Клянусь служить Клану до последнего вздоха! Все, что я есть – принадлежит Арнайр!»

Алые молнии в Камне достигли пика яркости, потом схлынули, оставив базальт темным, но жилки кристалла теперь светились ровным, глубоким рубиновым светом. Клятва была принята. Связь установлена. Маркус почувствовал странное ощущение – как будто невидимая цепь сомкнулась вокруг его сердца, соединяя его с Камнем, с Патриархом, с самой каменной плотью цитадели. Он был частью системы. Высшей системы.

Сигурд отпустил его руку. Надрез мгновенно затянулся под действием теплой волны, идущей от самого Маркуса – его дар уже реагировал на новую реальность. Патриарх кивнул Джармоду. Тот подошел к стене зала, где на идеально гладком базальте не было никаких отметин. Он приложил Присяжный Камень к камню стены. Камень в руке Джармода вспыхнул, и на стене, как будто выжженный изнутри, проступило имя: «МАРКУС АРНАЙР. Ниже – дата и символ: стилизованное солнце, окруженное сдерживающими его цепями.

«Внемлите все! – голос Патриарха заполнил зал. – Маркус Арнайр отныне признан Кровью Внутреннего Круга! Его обучение будет курироваться лично мной и Советом Старейшин. Его ресурсы – ресурсы Клана. Его долг – безграничен. Примите его.»

Формальный гул одобрения пронесся по залу. Старейшины кивнули. Вальтур склонил голову в знак признания. Большинство учеников Внутреннего Круга последовали его примеру, хотя на многих лицах читалось недоверие, скепсис или открытая враждебность (как у Боргарда). Элдин склонился изящно, но его глаза, поднявшись, встретились с Маркусом. В них не было признания. Была объявленная война. Холодная, тихая, но война. Ты здесь чужой, – говорил этот взгляд. Твое место не с нами. И я напомню тебе об этом.

Лиана улыбнулась – хищно, с интересом. Лира смотрела с облегчением и страхом. Берта кивнула – коротко, по-солдатски. Кассиан смотрел с плохо скрываемым любопытством.

Церемония была окончена. Патриарх и Старейшины остались у стола. Джармод жестом велел Маркусу сойти с подиума и присоединиться к группе учеников Внутреннего Круга. Первым к нему подошел Вальтур.

«Добро пожаловать в сердце зверя, брат, – его голос был тише обычного, для Маркуса одного. – Теперь ты не просто ресурс. Ты игрок на главной арене. И ставки выросли вдесятеро. Помни: твой дар – твоя сила и твоя уязвимость. Элдин уже делает первый ход.» Он кивнул в сторону, где Элдин, окруженный группой молодых аристократов Внутреннего Круга (включая Каэлана), что-то говорил, бросая в сторону Маркуса презрительные взгляды.