Арнайр
Шрифт:
Затем гул толпы взметнулся в небо, превратившись в рев. На песок вышли первые бойцы. Пара из Внешнего Круга – плотный кузнец с боевым молотом против ловкой девушки с парой изогнутых кинжалов и сетью. Формат: один на один. Первая кровь Турнира.
Бой был жестоким, яростным, красивым в своей смертоносной простоте. Молот гудел, высекая искры из песка, кинжалы сверкали, как зубы змеи. Сеть опутала кузнеца, но он, рыча, разорвал ее силой, получив глубокий порез по плечу от девушки. Кровь алыми брызгами окрасила песок. Толпа взвыла. Внешний Круг ревел за своего. Маркус видел азарт на лицах бойцов в тоннеле, их сжатые кулаки, горящие глаза. Это был их шанс. Девушка,
«Видишь? – прошипела Берта, ее пальцы белели на рукояти булавы. – Шанс!»
Затем вышли первые из Внутреннего Круга. Не Элдин, не его команда. Двое молодых аристократов. Изящный фехтовальщик против алхимика, чьи руки уже светились готовыми плетениями. Бой был иным. Менее яростным, более… расчетливым. Фехтовальщик парировал выбросы пламени и кислоты с утонченной грацией, его клинок выписывал в воздухе сложные руны защиты. Алхимик пытался зажать его в угол, засыпая липкими сетями эфира. Зрелище было завораживающим – смертельный танец силы и контроля. Но в нем не было той первобытной ярости, что была у бойцов Внешнего Круга. Исход решила ошибка алхимика – он замешкался на долю секунды, перезаряжая плетение. Клинок фехтовальщика, холодный и точный, коснулся его сонной артерии. Поражение. Аплодисменты были вежливыми, одобрительными. Не рев.
Маркус наблюдал, анализируя. Стили. Сильные стороны. Слабости. Он видел, как Лиана, засмотревшись на бой фехтовальщика, непроизвольно повторила его уклон. Видел, как Боргард презрительно фыркнул на "танцующих щеголей". Видел, как Каэлан что-то шептал Элдину, его взгляд скользил по Маркусу, как слизняк. Тормунд стоял рядом, молчаливый, как скала, но его глаза, чуть прищуренные, отмечали каждый жест, каждый сбой в ритме бойцов.
«Команды!» – гулкий голос глашатая раскатился по Арене, заглушив на мгновение толпу. «Первый командный бой! Внешний Круг против Внутреннего!»
На песок вышла пятерка Внешнего Круга – проверенные в стычках бойцы: два мечника, лучник, алхимик-поджигатель и девушка-целительница с посохом. Им противостояли… не Элдин. Пока нет. Команда менее известных, но грозных аристократов: тяжеловооруженный щитоносец, метатель кристаллических кинжалов, мастер иллюзий и двое с посохами, излучающими волны подавления.
Бой был хаотичным, яростным и показательным. Внешний Круг рвался в ближний бой, их алхимик забрасывал противника огненными шарами. Но иллюзии сбивали их с толку, волны подавления гасили плетения алхимика и утомляли мечников. Метатель бил точно, вынуждая целительницу постоянно уворачиваться и лечить поверхностные раны. Щитоносец держал линию, непробиваемый. Постепенно, методично, Внутренний Круг зажимал противника, как в тиски. Один мечник пал, сраженный иллюзорным клинком, принятым за реальный. Лучник был сбит с ног волной подавления и добит метательным кристаллом. Алхимик, израсходовав силы, получил посохом по голове. Девушка-целительница сдалась, когда к ее горлу приставили три реальных кинжала. Песок был исчерчен следами борьбы, заляпан кровью.
Трибуны Внешнего Круга ревели от ярости и разочарования. Внутренний – аплодировали с холодным достоинством. Маркус видел, как Берта сжала булаву так, что дерево затрещало. «Сволочи… Играют, как кошки с мышью…»
«Тактика, – пробормотал Тормунд. – Слаженность. У Внешнего ее не хватило.»
Затем глашатай объявил имя, от которого кровь бросилась в голову Маркусу: «Каэлан Вирр! Выход на песок!»
Изящный, как гадюка, Каэлан вышел под смешанные возгласы – одобрительные крики его сторонников и
недовольный ропот Внешнего Круга, помнившего его жестокость. Он легко поклонился ложам Старейшин, его улыбка была ядовитой. Его противник – крепкий рубака из Внешнего Круга, известный своей стойкостью и тяжелым двуручником.«Смотри в оба, новичок, – прошипел Тормунд. – Вот где начнется грязь.»
Бой начался. Рубака пошел в лобовую атаку, его меч свистел в воздухе. Каэлан уворачивался с утонченным презрением, его движения были плавны, как танец. Он не спешил атаковать, изучая противника. Маркус заметил едва уловимые жесты Каэлана – пальцы, складывающиеся в странные фигуры, легкое мерцание пыли у его ног. Рубака стал замедляться. Его удары теряли силу. Пот заливал его лицо, но не от усталости – от странной слабости.
«Яд, – хрипло выдохнул Тормунд. – Проклятый змей. Тонкий. Издалека.»
Каэлан, уловив момент, резко пошел в наступление. Его стиль был коварен – удары не в убийственные точки, а по сухожилиям, по рукам, по лицу. Он не хотел быстрой победы. Он хотел унижения. Рубака, шатаясь, отбивался, кровь текла из носа, из рассеченной брови. Толпа ревела – часть в ярости, часть в восторге от "искусства" Каэлана. Наконец, тяжелый удар эфесом по виску отправил бойца Внешнего Круга на песок. Каэлан поставил ногу ему на грудь, острие шпаги у его глаза.
«Сдаешься, червь?» – его голос, усиленный руной, прозвучал над Ареной. Рубака, захлебываясь кровью, кивнул. Каэлан убрал ногу, сделал изящный пируэт и помахал рукой трибунам, собирая аплодисменты. Его взгляд нашел Маркуса в тоннеле. Усмешка стала шире. Твоя очередь, – говорил этот взгляд. И твой слабак следующий.
Ярость, холодная и всесжигающая, поднялась в Маркусе. Он вспомнил слова Даниэль. "Он боится слепоты. Истинной слепоты. Его плетения требуют зрительного контакта. Ищи способ лишить его этого. Он любит играть с ядами. Но сам их боится панически." Вспомнил Торвина. Клетку. Унижение.
«Следующий боец!» – голос глашатая резанул по слуху. «Маркус Арнайр! Выход на песок!»
Гул толпы на мгновение стих, сменившись гудящим недоумением, а затем взорвался – овациями, свистом, криками недоверия. Имя «Арнайр», выжженное в камне цепями, звучало над Ареной Чести.
Маркус сделал глубокий вдох. Воздух тоннеля пах пылью, потом и железом. Он почувствовал, как Берта хлопнула его по плечу. «Разнеси этого гада, новичок! За того парня! За всех нас!»
Тормунд лишь кивнул, его шрамы напряглись. «Чуй слабину. И помни про глаза.»
Маркус шагнул вперед. Из тени тоннеля – на ослепительный свет солнца, на раскаленный песок, под рев тысяч глоток. Гул Арены обрушился на него стеной звука. Он увидел кровь на песке. Увидел Каэлана, стоящего у края поля, все еще улыбающегося. Увидел Элдина в своем конце тоннеля – холодный, оценивающий взгляд. Увидел ложу Патриарха – Сигурд смотрел на него непроницаемо. Вальтур – чуть наклонился вперед. Веландра – ее пальцы замерли над кристаллической панелью. Даниэль в тени – ее взгляд был точкой льда в этом аду.
А в самом центре Арены, напротив него, уже стоял его противник. Не Каэлан. Пока нет. Крупный воин Внешнего Круга с секирой, глядящий на него с вызовом и… жалостью? Новичок. Выскочка. Легкая добыча.
Маркус вышел на песок. Солнце ударило в лицо. Песок обжег ступни. Гул толпы стал физическим давлением. Он остановился, встретив взгляд противника. Где-то там, в темнице Башни Исправления, томился Торвин. Где-то здесь, как тень, скользила Даниэль, ждущая исполнения пакта. Где-то Элдин готовил удар. Где-то Берта и Тормунд верили в него. И где-то внутри пульсировало его «теплое солнце» – щит и, возможно, нечто большее.