Арнайр

Затем подошла Хельга . Ее иссушенная рука легла на его рукав с неожиданной силой. «Интересная нить добавилась в полотно, юный Уникум, – прошептала она, ее голос был сухим шелестом паутины. – Сильная. Но… рвущаяся. Будь осторожен, чью руку ты схватишь, выбираясь из пропасти. Не всякая опора надежна.» Ее колючий взгляд скользнул в сторону Элдина, потом к Вальтуру, и наконец, к отстраненно стоящей Лираэль. Послание было ясно: здесь нет друзей, только временные союзники и скрытые враги.

Боргун просто хлопнул его по плечу так, что Маркус едва устоял. «Крепкий! – прогремел он. – Видал, как ты щит держал в отчетах! Молодец! Если что по рудникам или кузням понадобится – стабилизировать пласты, усмирить бунт рабов – обращайся!» Его интерес был сугубо практическим.

Лираэль лишь слегка кивнула, ее взгляд из-под вуали был нечитаем, но Маркус почувствовал легкое покалывание на коже – его сканировали на каком-то глубоком, эфирном уровне.

Когда Великие Старейшины удалились через потайную дверь за Патриархом, в зале остались только представители Внутреннего Круга. Воздух сгустился от невысказанных эмоций. Элдин оторвался от своей группы и сделал несколько шагов навстречу Маркусу. Его улыбка была безупречной, ледяной.

«Поздравляю, брат, – он подчеркнул слово, делая его звучать как оскорбление. – Неожиданный взлет. Из… ниоткуда. Практически. Надеюсь, ты осознаешь, какая честь тебе оказана. И какая ответственность.» Он оглядел свою свиту. «Надеюсь, ты быстро освоишься среди истинной элиты. Или… – он сделал паузу, его глаза сверкнули, – твой уникальный путь окажется слишком тернистым. Ведь во Внутреннем Круге балласт долго не задерживается. Его… утилизируют.»

Открытая угроза, брошенная в лицо новичку. Замерли даже те, кто не любил Элдина. Все ждали реакции Маркуса. Он чувствовал ярость, стучавшую в висках, тепло внутри, готовое вспыхнуть щитом. Но он вспомнил слова Вальтура, взгляд Хельги. Он вспомнил цепи на символе у своего имени на стене. Он сделал глубокий вдох, нашел свой ритм среди хаоса эмоций. Его ответ был тихим, но четким, и его услышали все:

«Моя ответственность – перед Кланом и Патриархом, Элдин. Мой путь – определен ими. А утилизация балласта… – он позволил себе едва заметно оглядеть свиту Элдина, – это, как я понимаю, компетенция Старейшин и Джармода. Не твоя.»

Тишина стала гробовой. Элдин побледнел, его улыбка застыла, превратившись в оскал. Он не ожидал такой дерзости. Вальтур, стоявший чуть в стороне, едва заметно одобрительно поднял бровь. Берта скрыла усмешку. Даже Лиана выглядела впечатленной.

Прежде чем Элдин нашелся что ответить, раздался скрипучий голос Джармода, появившегося, как из ниоткуда:

«Маркус. Со мной. Твое обучение начинается сейчас. Патриарх требует присутствия на анализе трофейных резонансных кристаллов Горнов. Ваше восприятие их структуры может быть полезным.»

Это было спасение и приговор одновременно. Маркус кивнул Джармоду, бросив последний взгляд на Элдина, чьи глаза обещали страшную месть, и на своих новых «собратьев» по Внутреннему Кругу – на поле, где каждая улыбка могла скрывать кинжал, а каждый союзник – оказаться ловушкой. Он прошел мимо стены, где светилось его имя в цепях, чувствуя тяжесть нового статуса. Путь к истинной силе и влиянию только начинался, и первый шаг был сделан прямо в логово льва. Теперь ему предстояло научиться не только владеть своим даром, но и выживать среди тех, кто считал его выскочкой и угрозой. Битва за место под солнцем Внутреннего Круга началась в момент его торжественного признания.

Глава 15 Подготовка

Тишина Зала Черного Базальта, казалось, въелась в кости Маркуса. Величие и холодная мощь места, где вершились судьбы клана, давили даже после того, как он покинул его вслед за Джармодом. "МАРКУС АРНАЙР" – его имя, выжженное в камне цепями, было не наградой, а клеймом избранности и мишенью. Джармод вел его не в лаборатории и не на полигон, а вглубь резиденции Патриарха, в строгий кабинет, больше похожий на штаб.

Стены здесь были увешаны тактическими картами с флажками, отмечающими рудники Черного Зуба, границы с Горнами и другими соседями. За массивным столом из черного дуба Сигурд Арнайр изучал донесение. Рядом стоял Вальтур, его лицо – все та же безупречная маска аналитического спокойствия. Лишь легкое напряжение в уголках губ выдавало его сосредоточенность.

«Приемлемо, Джармод, – Патриарх отложил свиток, его ледяной взгляд скользнул по Маркусу. – Клятва принята. Цепи наложены. Теперь – работа. Война с Горнами за Черный Зуб вступила в патовую фазу. Они зарылись в скалах, как крысы, а их резонансные кристаллы сводят на нет преимущество наших стандартных плетений и построений. Нам нужны новые тактики. Новое оружие.» Его взгляд задержался на Маркусе. «Твой дар показал потенциал против их хаоса. Но одного полярного выстрела недостаточно. Нужны солдаты, способные действовать в твоей зоне стабильности. Нужны командиры, понимающие, как ее использовать. И нужно тебя закалить, сделать твой щит не просто защитой, но и плацдармом для атаки.»

Джармод кивнул, его бездонные глаза были устремлены в пустоту перед Маркусом. «Клан ослаблен потерями в Ущелье и последними стычками. Боевой дух Внешнего Круга требует подъема. Уверенность Внутреннего – проверки на прочность. Разногласия между кругами – источник слабости.»

«Именно, – Сигурд ударил кулаком по карте, где красным мечом был обозначен район Черного Зуба. – Поэтому через две недели проводится Большой Круговой Турнир.»

Маркус почувствовал, как внутри что-то ёкнуло. Турниры были кровавой традицией Арнайров, но обычно внутри кругов или среди молодых "Достойных". Большой Круговой – событие иного масштаба.

«Турнир пройдет на Арене Чести, – продолжил Патриарх. – Схватки: один на один, команды на команды. Участники: добровольцы из Внешнего Круга – лучшие бойцы, алхимики, инженеры, доказавшие мастерство. И члены Внутреннего Круга – все, кто не находится на критическом задании или в глубоком обучении.» Его взгляд стал тяжелее. «Ты будешь участвовать, Маркус. Это не просьба. Это приказ. Твой первый экзамен как Крови Внутреннего Круга.»

Вальтур наконец заговорил, его голос был ровным, как поверхность озера перед бурей: «Цели турнира: первая – выявить реальную боевую эффективность разных дисциплин под давлением. Вторая – найти тактические сочетания, особенно с нестандартными дарами, вроде твоего. Третья – дать шанс талантам Внешнего Круга проявить себя для возможного повышения. Четвертая…» – он слегка наклонил голову, – «…проверить сплоченность и выявить скрытые конфликты. Арена – увеличительное стекло для амбиций и слабостей.»

«Правила?» – спросил Маркус, чувствуя, как эфирное тепло внутри замирает, насторожившись.

«Поединки до сдачи, тяжелого ранения или потери сознания. – отчеканил Джармод. Использование любого оружия, плетений, алхимии и врожденных способностей разрешено. Запрещены лишь яды замедленного действия и предательские удары в спину после признания поражения.» Его взгляд стал острым. «Твоя задача – не просто выжить. Показать применимость твоего дара в разных сценариях. В команде и в одиночку. В защите и… если получится… в нападении. Совет будет наблюдать.»

Сигурд поднялся. «Готовься. Турнир – твой шанс доказать, что место среди элиты – не ошибка. И твоя первая открытая битва не с Горнами, а с теми, кто считает тебя выскочкой. – Он бросил многозначительный взгляд, который Маркус понял слишком хорошо: Элдин. – Хангр продолжит твою боевую подготовку. Веландра и Фрея – помогут адаптировать твою силу к турнирным условиям.»

Выйдя из кабинета Патриарха, Маркус почувствовал не облегчение, а тяжесть новых ожиданий. Джармод молча указал направление – не к его башне, а к тренировочным залам Внутреннего Круга. По пути они пересекли открытый переход. Внизу, на плацу Внешнего Круга, кипела необычная активность. Видны были не только строевые тренировки, но и спарринги повышенной интенсивности, работа с осадными орудиями в миниатюре, сложные упражнения на координацию. Весть о турнире уже разнеслась. На лицах бойцов Внешнего Круга читались решимость и азарт – это был их шанс прорваться вверх. Маркус поймал на себе взгляд Берты – она отрабатывала удары тяжелой палицей по манекену. Она лишь кивнула, коротко и жестко. Увидимся на арене, – говорил этот кивок.