Артефакт острее бритвы

— Погляди-ка на него. Погляди хорошенько!

Жихаря едва не вывернуло, и я продолжил:

— Завтра я наведаюсь в Тегос и свершу справедливость! Но если вдруг никого на задворках винной лавки не застану, то вернусь и прокляну тебя. Прокляну так, что никто порчу снять не сможет!

— Но…

— Так ты всё выдумал?! Отвечай!

Я рывком встал, и мигом пошла кругом голова, но устоял на ногах, разве что чуть шатнулся к буфетчику. Косой испуганно шарахнулся к стене.

— Нет! — истерически выкрикнул он. — Карп так сказал! Только это были его слова!

— Его долг передо мной теперь на тебе! Так будет правильно! — заявил я с интонациями Лучезара. — Либо завтра я расквитаюсь со своими врагами, либо послезавтра изничтожу тебя! И никто меня не остановит!

Тут-то и всполошилась Беляна.

— Лучезар! Ты поверишь на слово этому выродку?

— Помолчи, женщина! — отмахнулся я. — Нужно извести того, кто покусился на мою жизнь! Это дело чести!

— Ты спятил!

Я проигнорировал этот возглас и шагнул к Жихарю.

— Послушай, слизняк! Я не шутил! Завтра лично проверю твои слова! Надумал меня обмануть, лучше сам себе вены вскрой! Беляна, мы уходим!

Девчонка лишь фыркнула и взялась обшаривать покойников, зазвенела монетами.

— Беляна!

— Отстань! — огрызнулась черноволосая пигалица и перешла к следующему телу.

Жихарь неровной походкой вернулся за стойку, звякая горлышком бутылки о стакан, наполнил его ромом и одним махом влил в себя крепчайшее пойло. Я не спускал с него взгляда, поэтому сразу отметил, как в белое лицо разом вернулись краски и прояснился взгляд.

— А тела?! — вдруг всполошился буфетчик. — Что мне делать с телами?

Я подошёл к стойке с револьвером в руке и сказал:

— Придумаешь что-нибудь.

— Что? — охнул Жихарь. — Их нельзя тут оставлять!

И да — просто так оставлять мертвецов тут и вправду было никак нельзя. Требовалось избавиться либо от них, либо от свидетеля. Но Жихарь был мне нужен живым, к тому же я опасался, что ищейки смогут отследить нас с Беляной от подвальчика и до усадьбы. Охотники на беглых рабов сами напросились, а вот убийство буфетчика могло выйти боком.

Я постучал длинным стволом капсюльного револьвера о стойку и спросил:

— А с нашими телами что Карп делать собирался?

Жихарь сглотнул, налил себе ещё рома и выпил, после признался:

— Должен был на телеге вывезти.

— Так и вывези!

— Не-е! — замотал головой буфетчик. — У него всё схвачено было, а меня на воротах за одно место возьмут!

— Телега где?

— Во двор загнали.

В глазах Жихаря появился проблеск надежды, и я немедленно ударил его по больному месту. По кошельку.

— Полсотни целковых за тело, и ты их больше не увидишь.

— Сколько?! — взвился буфетчик, и глаза у него разбежались окончательно. — У меня нет двух сотен!

— Столько и не надо, — усмехнулся я. — Старик просто перебрал, упал с лестницы и свернул себе шею. Беляна, верни его деньги. Нам чужого не надо!

Девчонка подошла, с мрачным видом бросила на стойку кошелёк старика, после чего сграбастала бутылку и принялась отмывать ромом пальцы от крови. Взгляд у неё был столь недобрым, что Жихарь вновь побледнел.

— И ста пятидесяти нет… — промямлил он.

— За меньшее руки пачкать не намерен! — отрезал я и вновь постучал стволом револьвера по столешнице, многозначительно произнёс: — Учти, мы не можем оставить всё… вот так.

Косоглазый понял меня верно, и деньги у него чудесным образом нашлись. Наверное, по нычкам было запрятано много больше, но я перегибать палку не стал. Рассовал набитые монетами мешочки по карманам, вручил револьвер Беляне и на пару с буфетчиком начал выносить тела через задние комнаты во двор, благо дом был выстроен на склоне холма и чёрных ход оказался на уровне земли, поднимать мёртвых бугаёв по лестницам не возникло нужды.

Уложив все три тела рядком на телегу, я ухватил Жихаря за ворот и притянул его к себе.

— И заруби себе на носу: если я завтра впустую съезжу в Тегос, подыхать будешь паршивей некуда! На дне морском сыщу и прикончу. Это дело чести!

Оттолкнул буфетчика от себя, и тот спешно юркнул в дом, захлопнул дверь, лязгнул засовом.

— Ты спятил, Лучезар! — зло прошипела Беляна.

— Не здесь! — шикнул я на девчонку. — Ты с этими чудовищами обращаться умеешь? Вот и хватай вожжи!

Черноволосая пигалица сверкнула глазами, но всё же послушалась и уселась на телегу, револьвер кинула рядом. Чуть тряхнула вожжами, сказала:

— Н-но! — И две коняги послушно тронулись с места.

Я открыл ворота, после вновь сдвинул створки и нагнал телегу, устроился рядом с девчонкой.

— Давай к больнице! — скомандовал, оглянувшись.

— Что ты задумал? — забеспокоилась Беляна.

— Сдадим тела в покойницкую. Я всё устрою.

— Нет! Не о том вопрос! — резко повернулась ко мне девчонка. — Почему ты не прикончил Жихаря? Он же навешал тебе лапши на уши!

Я кивнул.

— Именно поэтому и не прикончил. Косоглазый замаран в этом деле сильнее некуда, но едва ли он знает, кто именно заварил всю эту кашу. Самое большее мог по наущению посредника подкинуть работу ватажникам. Если его прикончить, никто на задворки винной лавки не явится. А так меня там с гарантией ждать станут.

— Именно что ждать! Тебя прикончат, Лучезар!

Я потрепал девчонку по коленке и улыбнулся.

— Беляна, ну я же не совсем деревянный! Я босяк, а не боярин. Меня там и близко не будет. Ещё и подзаработаю, наводку кое-кому подкинув.

На Заречной стороне заподозренному в сотрудничестве с охотниками на воров босяку мигом бы оторвали голову, а вот заправилы частенько этих живоглотов в своих целях использовали. Негласно, разумеется, да только шила в мешке не утаишь. Разные на сей счёт разговоры ходили.

Ну а чем я хуже? Тем более, готов был головой об заклад побиться, что заказчик на встречу не явится, а значит, его там не арестуют и не выпотрошат, в Черноводск ниточка не потянется.

Да и не самозванец я никакой! За морем боярином не представлялся, не говоря уже о том, что по всем бумагам Лучезаром Серым прохожу. И метка на ауре ровно такая же проставлена, не подкопаешься.