Артефакт острее бритвы

Черноволосая пигалица чуть оттаяла.

— А ты небезнадёжен! — криво улыбнулась она припухшими губами и спросила: — Как ошейник расплавить умудрился?

Я пожал плечами.

— Зря тренировался, что ли? Ну и знал, что это возможно. Сталкивался уже.

Беляна прижалась ко мне плечом и вздохнула.

— Уверен, что никто не всполошится, когда тела привезём?

— Даже не сомневайся!

В больнице и вправду всё прошло без сучка, без задоринки. Беляну я высадил на углу, сам повыше поднял воротник куртки и направил лошадей к воротам, благо за время пути девчонка объяснила, как с этими животинами управляться.

Охранники на въезде меня знали, так что я зевнул и сказал:

— Тела с вызова.

Начальник караула подсветил себе фонарём, разглядел сгнившее лицо мертвеца и поморщился.

— Хоть бы накрыл их чем!

— Да вот ещё возиться!

Ночной дежурный дрых, я будить его не стал, потихоньку стаскал тела в покойницкую и был таков.

Телегу на улице мы с Беляной решили в итоге не бросать и загнали её обратно во двор Жихаря. Оттуда поковыляли в усадьбу.

Девчонка прикоснулась к припухшей скуле и горестно протянула:

— Связалась же с тобой на свою голову!

Я обнял её и поцеловал в висок.

— Ты молодец!

Беляна фыркнула.

— Что б ты без меня делал!

— Что, что… — усмехнулся я. — Гулящую девку на пару с Дарьяном пользовал бы, что ещё?

Ожидал тычка под рёбра, но вместо этого Беляна вытянула из мешка с трофеями рабский ошейник.

— На бабе вас и взяли бы тёпленькими! — заявила она, звякнув звеньями.

— Скорее всего, — признал я правоту девчонки и сказал: — Не выбрасывай. Пригодится!

— И раньше, чем ты думаешь! — загадочно улыбнулась Беляна и ничего объяснить не пожелала.

Заинтриговала — слов нет как.

Глава 26

11–25

Утром встал донельзя разбитым. Ныла здоровенная шишка на затылке и беспокоил окольцевавший шею ожог, ещё и не выспался толком. В усадьбу мы вернулись на нервах, обоим требовалась разрядка, поэтому угомонились далеко за полночь. Беляна не обманула и действительно нашла применение ошейнику, вот именно его она мне утром и кинула со словами:

— Унеси куда-нибудь.

Я с трудом разлепил глаза и обнаружил, что девчонка замазывает у зеркала поблёкший за ночь синяк. Голова была тяжёлой, я зажал лицо в ладонях, зевнул и спросил:

— А чего так? Вроде же понравилось невольницу-наложницу изображать?

Беляна самую малость покраснела.

— Просто не хочу, чтоб его здесь нашли. И деньги тоже лучше под матрацем не держать.

Я не уточнял, сколько она собрала с мертвецов, и по молчаливому уговору плату за избавление от тел оставил себе.

— Думаешь, будут шарить?

— Не сомневаюсь даже, — фыркнула девчонка. — Револьвер пусть остаётся, таким тут никого не удивишь.

Я поднялся с койки, подошёл к девчонке и чуть потеснил её от зеркала. Ожог выглядел не так уж и страшно — думал, будет хуже, — на коже воспалённым узором отпечатались звенья ошейника.

— Одевайся! — поторопила меня Беляна. — Завтрак пропустим!

Много времени сборы не заняли; с собой я прихватил и ошейник с отпирающим его амулетом, и деньги. А только вышли в гостиную и сразу наткнулись на молоденького офицера в заморского кроя белом мундире и надраенных до блеска сапогах.

— Кто такие? — потребовал объяснений этот прилизанный тип с напомаженными волосами и подкрученными усиками.

Вздёрнутый нос, светлые волосы, горделивая осанка.

Сразу Лучезар вспомнился, только тут труба пониже, дым пожиже. Всё будто бы напоказ — на деньгах замешано, а не впитано с молоком матери.

Взгляд сам собой зацепился за нашивку в виде канонерки с двумя скрещёнными абордажными палашами, и я задумался, какого чёрта в усадьбе забыл командир черноводской морской пехоты, благо вопрос адресовался не мне с Беляной, а старшему слуге.

— Горничная и ночной лекарь, поручик, — пояснил Баюн безо всякого подобострастия, и вместе с тем весьма уважительно.

Прилизанный молодчик смерил нас пристальным взглядом, и я порадовался тому, что прикрыл ожог поднятым воротником парусиновой куртки. И ещё ощутил вдруг, что офицер из тайнознатцев. Удалось уловить наполненность его ядра, значит — аколит.

— Мастер Среброгор прибудет вечером, потрудитесь привести себя в порядок! — объявил поручик и небрежным взмахом зажатых в руке белых перчаток нас отпустил.

Ситуация прояснилась в комнате, где трапезничали слуги. Мастер Среброгор оказался младшим партнёром Черноводской торговой компании, и был он не простым ревизором, а внешним аудитором. Словечко это произносилось значительней некуда, да оно и понятно: партнёр, пусть даже и младший, мелкой сошкой быть не мог по определению.

Чего никто не знал, так это привлекли аудитора для выявления растрат или же у Черноводской торговой компании возникли сомнения в справедливости распределения доходов от их совместных предприятий с южноморскими негоциантами. Баюну даже пришлось вмешаться и строго-настрого запретить поднимать эту тему впредь.

После завтрака я спросил Беляну:

— Что с деньгами думаешь делать?

Та пожала плечами.

— Долг закрою, пожалуй. Вот прямо сейчас и закрою. Пусть десятую часть потеряю, но не хочу при себе такую сумму держать. Неспокойно как-то на душе.

Я кивнул.

— Да, есть смысл.

В больнице я перво-наперво наведался в ожоговое отделение, где дежурный лекарь в два счёта свёл с шеи воспалённые рубцы, ну а поскольку заплатил я напрямую, а не через кассу, обошлось без неуместных расспросов. В канцелярии сонный клерк выписал квитанцию о гашении обязательств в размере ста целковых и удержании сверх этого червонца в пользу союза негоциантов, и вот уже там я внёс деньги в кассу, ещё и все печати и подписи собрал.

После отыскал магистра Первоцвета и выпросил один из причитавшихся мне выходных, а только отправился на поиски Дарьяна, как тот сам прибежал с выпученными от изумления глазами.

— Знаешь, кого ночью в покойницкую привезли?! — выпалил он. — Троицу охотников на беглых рабов! Ну тех бородачей из подвальчика!

Такого развития событий я не предусмотрел и, дабы выиграть время, уточнил:

— И как они?

— Мертвее не бывает!

— Состояние тел у них какое, говорю!

— Паршивое, — ответил Дарьян и прищурился. — А что?