Аврора. Заря сгорает дотла

По щеке ее побежала слеза. Кастеллет подскочил со своего стула.

— Не подходи, — предостерегла Ро, выставляя ладонь. — Люди не могут вершить справедливость такого рода. Знаешь, что сказал Шекспир однажды? Не знаешь, потому что тебе неизвестно, кто такой Шекспир… Обойдитесь с ними в меру вашего достоинства — не по заслугам, но в меру достоинства, причем вашего… Ты знаешь, что твой отец… он ведь жизнь отдал за то, чтобы вот это, — она кивнула на блокнот, — не стало достоянием общественности.

Чак шумно глотнул воздух ртом и сел обратно.

— Откуда… ты знаешь?.. О моем отце?

Аврора пожала плечами.

— Я же сирена… Немного. И немного дитя лесов, почти друид. Он не хотел допустить объединения королевств, чтобы кто-то не сложил паззлы старых легенд. Почему у Мерчевиля и Буканбурга один девиз? Потому что они потомки Сваля и его людей. Он приплыл сюда и поселился в горах Тополя, а его люди — у моря, верно? Он заключил солнечный ветер в компас, а звездную пыль — в далекозор. «Ты можешь прийти, когда захочешь» — вот что это значит… А карту, рецепт зелья морской силы и кто знает, что еще — скрыл. Явление Видящего на маяке на краю света — это ведь Сваль, да? Они пришли из другого мира — я права, Чак? И Сваль откуда-то знал, что не путешествие в другой мир делает человека счастливым. Я тебе могу сказать по собственному опыту, Чак — путешествие в иной мир не решает никаких проблем. Если они у тебя есть, они при тебе и останутся, еще и новые нарастут… Путешествовать можно только с уважением. Открывать, любить, смотреть… Не нарушать, не покорять, не всем назло, не чтобы… Но люди почему-то умеют только последнее. Вот Сваль и сделал все, чтобы закрыть путь, чтобы миры больше не мешались… Но слишком ему было жаль все уничтожать, вот он и высек на камне… А Барристер Эйдан нашел. Но звездной пыли больше нет, ты знаешь ведь? Далекозор сломан. Это я. Я сломала его о голову Фарра, когда мы встретились на «Аузонии». Как же я устала врать и выдумывать…

— И мне тоже жаль уничтожать это невероятное знание, как и Свалю. И всю работу по защите миров сделал кое-кто другой. Потому я и попросила тебя достать этот блокнот — последнюю ниточку…, но мы должны сжечь его. Хотя я и думаю, что знаю, как переплыть море Белого Шепота, и не выброситься за борт…

Аврора прикоснулась к вискам. Сейчас, когда она выплеснула все, стало легче. Она хлебнула еще пульфита и почувствовала почти спокойствие. Кастеллет продолжал молчать.

— Поэтому, Чак… если ты будешь жить и любить и смотреть и уважать — нам по дороге. И мы можем заглянуть в блокнот. Но если ты посвятишь жизнь обидам, мести и пустому авантюризму… Тогда уходи. Пожалуйста.

Кастеллет вздохнул. Выпил залпом свой чай. И поднял глаза на Ро: таким серьезным она раньше его не видела.

— А как ты узнаешь, что я не обману тебя?

Ирония судьбы. Ро хмыкнула.

— А откуда ты знаешь, что я тебя не обманываю?

— Справедливо, — отсалютовал Кастеллет пустой кружкой и усмехнулся. — Я могу не отвечать до премьеры?

— Ты можешь вовсе не отвечать, — пожала Ро плечами. — Только отдай мне блокнот.

Кастеллет спрятал предмет обратно в нагрудный карман.

— Я ведь пока не ответил тебе. А вдруг ты решишь сжечь блокнот? Тогда после моего положительного ответа мы туда вовсе не заглянем. Кстати, Бимсу подарок понравился. И бубрики я тоже оставил ему. Насчет лавки… завтра мы не сможем открыться — мы пусты.

Ро сложила руки на груди.

— Тогда я снова съезжу в Альпурху. И попрошу Барти свозить меня в Буканбург. Хочу посмотреть на тамошние кристаллы.

С Блэквингом она говорить больше не станет. Как ни хочется хоть глазком посмотреть на этот маяк на краю света, двадцать пятый мередиан, проверить, сможет ли она переплыть море Белого Шепота и не умереть, вставить стекло в далекозор и посмотреть, что невидимого в нем отражается — а вдруг папа и мама тоже?.. Но Фарр прав… если это знание станет достоянием общественности — мир взорвется. И не один. Они и в ОК-то справиться пока не могут. Но ничего. Это дело времени.

— Но как ты гарантируешь мне, что блокнот не попадет к твоему брату? — спросила Ро, запахивая пеньюар покрепче — между дверью сада и в холл гулял неприятный сквозняк.

Подошла поближе к пылающему камину.

— Джарлет — хороший человек! — запальчиво воскликнул Кастеллет. — Ты зря к нему так…

— Да, это же он выдал меня за умалишенную.

— Он сотворит великое.

— Но я не хочу, чтобы этим великим было путешествие между мирами. Отдай. Обещаю, что не сожгу, пока ты не ответишь.

Ро снова протянула руку. Но Чак только вынул блокнот и, дразнясь, задрал руку кверху.

— Ты сама рассказала, — и показал язык.

Ну как ребенок, честное слово! А вдруг она права, и Видящий — это правда Сваль?.. Надо будет посмотреть «явление» у Гримо в Мерчевиле.

Ро пыталась допрыгнуть. Залезла на табурет — Чарльз отклонился, потянулась вперед — тонкий поясок пеньюара развязался. Ро отпрянула стыдливо, пытаясь завязать, покачнулась.

И Кастеллет подхватил ее на руки, наклонился… Метким движением кисти Ро выбила блокнот из его пальцев.

— Да! — азартно воскликнула она — книга отлетела.

— Нет! — закричал Чак — отлетела прямо в огонь.

Ро ахнула и, изогнувшись, выскользнула из рук Кастеллета, подскочила к камину, оба заметались в поисках щипцов, но только натыкались друг на друга. Чак сердито воззрился на Аврору — огонь весело пожрал последние знания о маяке на краю света. Она шмыгнула носом. Так оно и правильно. По крайней мере, не попадет в плохие руки, а было очень недалеко… Но как же жаль, морские медведи тебя сожри!

— Последняя книга Звездочета, — с грустью резюмировала Ро.

— Ты сожгла ее!

Он бы еще с кулаками пошел. Ро поспешно завязала несносный поясок и смахнула растрепавшиеся волосы с лица.

— Не специально. Но… я рассказала, я и уничтожила улики.

— Это были записи моего предка! — Кастеллет схватил ее за плечи и потряс.

Ро скривилась, но не запретила ему. Она сама вот так… сердилась утром. Она и сейчас… жалела.

— Если уж на то пошло, это блокнот Эйдана, а не Сваля. И мы даже не знаем, что было внутри — может, и ничего такого. Может, я все вовсе сочинила. Да и точно так же записи Звездочета ты сам сжег тогда, в Мерчевиле — помнишь? Зачем же?

— Я думал… — растерялся Кастеллет, — я думал, они укажут дорогу…

— Они и указывали дорогу.

— Но я ведь не знал, что речь о другом мире!

— Не кипятись. Зато Фарр никогда не найдет ваших беглецов. Рудник теперь вовсе не работает?

— Вовсе…

Кастеллет накуксился и отвернулся, но Ро не отпустил. Камин хрустел остатками пепла и дровами, будто ничего не произошло.

— Надо надоумить Исмею улучшить там условия работы. Ведь вся экономика висит на ларипетре… — причмокнула губами Аврора. — Это не дело… А как там вообще, в Тополе? Там есть особенно интересные места?

Кастеллет перевел на нее тяжелый взгляд, сузил глаза.

— У тебя, вообще, есть сердце, Аврора Бореалис? Ты. Только что. Уничтожила последнее наследие моей семьи!

— Твой папа умер за то, чтобы о нем никто не узнал. Может, потому и не сказал вам, своим сыновьям. Чтобы вы не умерли. Отпусти это, Чак, — и Ро похлопала мерчевильца по спине. — И меня отпусти. Пойду досыпать.

Она зевнула.

— Ты точно так же сжег подобные записи тогда. Фарр сжег что-то еще. Я сожгла последнее. Вероятно, так оно быть и должно…