Аврора. Заря сгорает дотла

Фаррел почесал подбородок и покачал головой.

— Эти все идеи ты взяла из… своего мира?

Ему, кажется, по-прежнему было трудно поверить.

— Наверно… Хотя, знаешь, у нас там тоже войны и разрозненность. Но… построить мир на страхе нельзя. А на любви — можно…

Ро смущенно притихла и случайно сунула огурец в рот. Фарр лишь поморщился, а она уже проглотила и продолжила, лишь бы только прервать скептичную пальцевую дробь по столу:

— И если мы потом все же поплывем на двадцать пятый мередиан… Не за звездной пылью, а за… доказательством, что когда-то ОК и так были одним целым…

Аврора с опаской покосилась на собеседника. Вайд барабанил пальцами по столу, уставившись туда, где ранее лежал кусок маринованного корнишона, и, кажется, заколебался в своем неверии в маяк на краю света.

— Вдруг тогда… Ну, ты понимаешь?

Фарр резко вынырнул из собственных дум, засмеялся и встал. Пригладил ее взъерошенные волосы.

— Мне нравится твой оптимизм, Ро. Не теряй его. Пусть я и не верю в то, что добро побеждает. Пусть весь мир не верит. Но ты — верь.

Почему она раньше не замечала, какие добрые искорки излучает его взгляд? Какая там темная светлость?.. Доброта спрятана в каждом, стоит только разбудить… Авроре казалось, что все ее существо растеклось овсянкой по стулу, и хотелось замурчать. Но из чувства протеста она лукаво прищурилась:

— Ты ведь согласен, что покорить море Белого Шепота будет полезно. Ты сам говорил — это важно для империи. А если мы одновременно совершим историческое открытие… Я не настаиваю, но — если… совсем случайно? И песка можно тогда собрать… Просто от нечего делать… И стеклышко для далекозора… И глянуть — ну, а вдруг…

— Да, — просто кивнул этот негодяй. — Пойду почитаю картотеку. Ты ведь все равно знаешь все, Ро. Да и после цитрусового зелья тянет на сон — разве нет?.. Иди спать.

Аврора зевнула. Ну как так получается, что он всюду прав?..

— Тиль говорила, они на друидском.

— Ничего страшного.

— Я немножко умею…

— А я не немножко. Не переживай.

Даже эффект зелья на мгновение ослаб.

— Ты?! Знаешь друидский?!

Фарр поднял бровь иронично.

— А почему бы мне и не знать? Дознавателям полагается некоторый уровень интеллигенции, знаешь ли. А ты думала, только Кастеллет способен научиться говорить с деревьями?

— Ну… даже Тильда не знает, а она как бы энциклопедия ходячая и прочее… Постой… ты и с деревьями говоришь?!

— Нет, с деревьями нет, — рассмеялся Фаррел. — Я, вообще, не уверен, что это возможно.

— А я бы хотела научиться… Когда дерево защитило меня от Беза… это было странно, знаешь… Ну, вот как?! Какое тут «невозможно», Фарр?! Я же сама видела!

— Мда… вот говорю — досталась же мне нареченная. Не то сирена, не то дитя леса, не то пришелица из другого мира… Не то заря.

— Ох, Фарр, ну что ты заладил про нареченную! — хотя Ро все равно зарделась. — Это уже не случайная оговорка!

— А кто сказал, что я оговорился?

– ! А «нареченную» спросить? У вас так не принято в дражайшей империи ОК?

— А ты не хочешь ею быть? — поднял Фарр бровь.

— Если бы спросил — может, и захотела бы, а вот теперь…

Но все ее доводы закончились как всегда — когда он нагнулся через стол и поцеловал ее в губы. Совсем коротко. И совсем неожиданно. А потом добавил:

— Нареченной нарекает жизнь, Ро. Невеста — это решение, а нареченная — предназначение свыше, и кто мы, чтобы противиться тому, что давно решено?

Уснуть Ро не смогла. Сон морил не по-детски, но вот полноценно прийти… не смог. Она проваливалась в небытие на секунду, чтоб потом проснуться в поту от невнятного душного кошмара и таращиться в темноту с колотящимся в горле сердцем.

Пикси так и не материализовались, хотя с реальными ними можно было хотя бы разговаривать.

В конце концов Ро плюнула на все, размотала свою ларипетру, и та послушно блеснула фонариком, моментально вытащивший голову из-под крыла Какадук влез хозяйке на плечо (она, морщась, пересадила его на левое, здоровое), и отправилась искать библиотеку и Фаррела Вайда в ней. Протирая слипающиеся глаза и безуспешно унимая дрожь, безумно мечтая, чтоб тело унялось и можно было свалиться и заснуть.

Что за парадокс.

Обиталище Тиль Эйдан было похоже на свою хозяйку: полное разных разностей, хаоса цветов и книг в неожиданных местах, прикрепленных к стенам записок и карточек, а еще почему-то… домашних туфель. Ро с удовольствием влезла в первые же попавшиеся, и сразу уровень жизни подскочил кверху.

И бесконечные лестницы всюду. Добраться до библиотеки оказалось нетрудно. Достаточно было идти вперед, вверх и искать полосу света. Ро толкнула дверь и увидела в первую очередь «нареченного»: дознаватель сидел за массивным столом, пялился на разложенные педантично (совсем не по-Тильдиному) бумаги и выглядел растерянным. Поднял глаза на вошедшую Ро, заслонился ладонью от ударившего в лицо голубоватого света с ее кристалла на запястье.

— Не спится?

Аврора покачала головой и вошла. Замотала кристалл обратно и обхватила себя за плечи, пряча не проходящий озноб.

— Все в порядке… — соврала она беззаботно. — Но — что? Что ты вычитал?..

При чем тут кошмары и готовые материализоваться пикси, и побитое плечо, если… сейчас они совершенно точно узнают правду о Страннике и прочих беспорядках и смутах империи?

Фарр Вайд помассировал пальцами переносицу, отнял руку. И устало сообщил:

— Ты права — сын Лукреция Жан-Пьери и вправду женился на дочери Блэквинга и взял фамилию Джарлет. А его малолетний брат попал на рудники девятнадцать лет назад. И звали его Чак Жан-Пьери. Вот записи их школьных дел, которые оставил Эйдан, — и Фарр потряс первой стопкой бумаг. — Но если бы это было все. Здесь про причину нападения Жан-Пьери на Бассов — он не хотел, чтобы компас и далекозор не воссоединились.

— Да ты что!

Ро бросилась к столу. Но — увы — четкие ровные записи, кажущиеся идеальным французским, она разобрать не могла. Прочесть — на здоровье, понять — никак… Пальцы скользят, мозг кипит и — никакого результата.

— Расскажи, — потребовала девушка, взгромоздившись на стол — второго стула в библиотеке Тиль не наблюдалось.

Такая же захламленная, как и вся башня. Музей Тильда Эйдан собирается сделать — скажите, пожалуйста.

Неужели? Неужели ответы на все вопросы кто-то уже давно нашел, и они преспокойно все это время лежали вот тут в башне Тильды Эйдан?!. И именно чтобы скрыть ответы… Что в них такого опасного?.. Что Лукреций положил жизнь, чтобы никто не узнал о таинственном «tu peux venir»… А Звездочет был вынужден удрать?

Кажется, Фарр теперь не осуждает их. Ро перевела взгляд воспаленных глаз с бумаг на резко осунувшееся лицо дознавателя и вдруг поняла это смятенное молчание. Фарр засомневался в принципе в правомочности собственных действий и убеждений с самого начала. Во всем, ради чего жил. Думая, что защищает империю, не подставлял ли он ее тем самым под удар? Беспрекословно веря в предательство Лукреция Жан-Пьери — был ли прав? Преследуя его обиженных судьбой сыновей не становится ли преступником сам? Сердце Авроры защемило и она неожиданно провела ладонью по его щеке с проступившей щетиной. Со всей нежностью, на которую была способна.