Аврора. Заря сгорает дотла

Кто бы подумал, что глаза засверкают на фоне темно-изумрудного оттенка так ярко.

Вздохнула, затрепетав ресницами кокетливо. И повела больным плечом, придерживая его ладонью. Выдержит.

— Да с кем-угодно связывать - оно тебе надо?.. Сама не подарок от слова "совсем". И свобода. Высшая ценность. Ты не можешь соглашаться на нареченных просто из жажды тепла, Зоряна. И речи о нареченных быть не может. Друзья. Время все расставит по местам, если однажды эта мысль не покажется риском, тогда, возможно...

Коснулась губ. Они горели воспоминаниями о трех невероятных поцелуях, которые он на них запечатлел… Вздохнула, мотнула головой.

— Нет, забудь - это ради вас обоих. И путешествие на край земли — только твое. Ты не успокоишься, пока его не совершишь. Или не свалишься за край земли. А он уж совершенно точно не даст тебе сделать ни одного, ни другого. Он видит в тебе просто нареченную, не человека с потребностями, травмами и выбрыками. Что мы знаем о потребностях, травмах и выбрыках друг друга? О таком не узнают за неделю. Влюбленность — это вам не любовь. Все, тема закрыта.

Сунув ноги в восхитительные туфли на каблучке, Ро легко сбежала по лестнице вниз, в холл.

— Кому я вру... "Закрыта"?.. Но прости, Фарр, тебе я пока... совру. И возьму фору.

На душе почему-то тоже стало легко. Взять фору - это всегда прекрасно.

Как же полезно одиночество, пусть и кратковременное. Все становится на свои места. И дневной сон. Сон — даже больше. Или в той же мере.

Кастеллет, к счастью, поступил как добросовестный торговец: товары из Гарриковой тележки были сохранены со всей аккуратностью и дотошностью. И даже разложены на теоретических прилавках, а дерюжки Альпурхи развешены на передвижных вешалках для пущей красоты.

Ро повернула ключ в замке, вышла на улицу, поприветствовать покупателей, и зеваки тут же устремились внутрь.

Вывеска «Tu peux venir quand tu veux» живописно повисла над входом. Никто не обращал на нее внимания, правда. На баллюстрадном балкончике Захариуса было пусто. Ро закусила губу. А ведь кортит узнать о Фарре больше, как ни крути. Она тут мир подвизалась менять, а ей романсы палками в колеса тычут!..

Топнула ногой и вернулась в лавку, нацепив улыбку.

— …и тогда именно такой калебас спасает топольца.

Брови так и поползли кверху. Вездесущий Кастеллет собрал вокруг себя горстку девиц и расхваливал бутылки из альпурхийской тыквы. А те знай руки заламывали… Прохвост - он что, с толпой сюда просочился, а она не заметила?..

Мошенник будто почувствовал ее взгляд, на миг оторвался от непринужденного щебета и подмигнул шаловливо.

— А коврики по чем? — раздалось высокомерное позади Авроры.

Явно богатая горожанка скептически рассматривала цветную дерюжку на вешалке и профессионально кривилась. Ничего не оставалось, как махнуть рукой на самоволку Чака и вернуться к работе, надеясь, что вор не заныкает полученные с продажи бубрики.

Справились еще быстрее, чем Ро в прошлый раз. Напыщенная горожанка по имени Ангвасиль к тому же приобрела презепе с мельничкой. Оно ее сердце и растопило. А также весьма заинтересовалась рассказами Ро о море Духов и возможном «круизе». Просила непременно дать ей знать. А также обещалась прийти на «Спящую красавицу» с племянниками.

В общем, дело крутилось и клеилось, как ему и положено. А дуэньи фобии плпрятались по темным углам подсознания.

— Партнер, — развел руками Кастеллет, оборачиваясь на каблуках вокруг собственной оси и рассматривая опустевший зал, — как это у нас получилось? Все?!. Прилавки опустошены!

Ро попыталась принять строгий вид и сложила руки на груди.

— Все благодаря твоему хорошо подвешенному языку.

— Или твоему великолепному платью. Аврора Бореалис, всякий раз, как ты меняешь наряд, мир падает к твоим ногам. И я.

Мерчевилец во мгновение ока опустился на одно колено и поймал руку за кончики пальцев, чтобы прижать к губам. Ро вскрикнула и выдернула ладонь, брезгливо отирая.

— Ну, что за несносные привычки! Ты вообще что тут забыл? Это моя лавка. Падает он!

Кастеллет, ухмыляясь, поднялся и отряхнул колени бордовых узких брюк.

— Но идея — моя. Как и товар.

— Но-но, топольские штучки закупила я.

— За выручку с моего товара. Я не прав?

Его прищуру Ро врать оказалась не в состоянии.

— Ладно, раз уж мы партнеры, то можем работать вместе, — кисло согласилась она. — К тому же, продавец из тебя куда лучше, чем я.

— Ты тоже хороша, милый партнер, не прибедняйся, — утешил ее Ча совершенно не меняя тона. — Я безумно рад, что могу не съезжать.

— Не съезжать?!. Я такого не говорила! Ты и въезжать права не...

— Брось, Ро, у тебя ведь тут такие хоромы!

— Но они…

— Принадлежат Фаррелу Вайду? Да чихал я на это! Под лавку дом отдала императрица? Вот и все. Заметано. Я займу ту маленькую комнатку наверху.

Чак Кастеллет метнулся было к лестнице, как мальчишка, но, едва коснувшись рукой перил, обернулся, и голос его прозвучал встревоженно:

— Ро, а ты… дознавателя видела?

Ха.

— Видела. Ну и что тебе с того? Спит и видит, как бы Странника покарать. Я ему не помощник.

Запутывать — несложно. Коктейль из правды и лжи достоверен, когда правды там больше половины.

— Ты серьезно?

— Я вообще никому не помощник. И не будем об этом. По пути мне с ним не больше, чем с тобой.

Чак захлопал в ладоши, а у Ро в желудке кроме голода зашевелился червячок совести. Ведь в главном она обманула. Фарр знает куда больше нужного. Но… разве ему скажешь? И, вообще, почему она должна заботиться судьбой вот этого лиса?

Да и Фарр не все знает. И Фарра она обманула. Что за дикая многоходовка!

Чак уже подхватил Ро под руку, будто забыв о разделе комнат наверху, и увлек к выходу.

— Пошли завтракать. На ногах еле стоишь. Сирена, ты невероятна! Жаль, карты не осталось… к маяку.

— Прохвост ты. Пытаешься выведать, помню ли я путь? Пусти, дверь закрою.

Потому что про поесть он прав. Хотя время завтрака, судя по высокому солнцу, уже давно прошло.

— Зная тебя, ты и карту могла сохранить.

— Я тебе вообще не прощу лечебницу. Пошли.

— Прости, брат… кхм… в общем, это не я. Будь моя воля… А я тут приглядел симпатичное заведение за углом, куда ты меня в темные закоулки тянешь?