Аврора. Заря сгорает дотла
Шрифт:
Не жизнь, а игра в Марио. И так было всегда. Гейм овер все ближе, да? Или это уже он?
Перед глазами вдруг всплыла первая ночь на «Искателе». Как судорожно он искал «свечки» на мачтах, предвещающие, что шторм пройдет стороной! Она тогда думала, что он сумасшедший, а если это... Один, в тринадцать лет?.. Он правда плыл тогда с родителями и спасся?.. Какой же это должно быть… незаживающей черной дырой в груди. Повзрослеть, а потом еще поднимать империю, заботиться о будущей королеве... Ничего удивительного, что он привык полагаться только на себя и собственные суждения…
Он… видел, как
И чего ему стоило отдать ей защитку тогда? Не нареченной еще, а просто случайной наглой встречной?..
Такому бедняге можно простить все, серьезно… Захотелось его обнять и позволить поплакать у нее на груди. Сказать, что он молодец, никакой не дурак, не неудачник и вообще… Совершенно иррациональное желание.
— Ну, кого же ждать на заре, как не саму зарю?
Чак Кастеллет, бесцеремонно отпихнутый с порога прочь, уже пришел в себя и захлопнул входную дверь, а она все стояла как вошла в этих самых иррациональных желаниях и мыслях о его темной светлости. Ро моргнула, вспомнила кто она и где… Прислонилась к косяку, складывая руки на груди. Возвращаясь в здесь и сейчас.
И мечтая взорваться истерикой.
— Думал, меня так просто списать со счетов, дорогой партнер? — прищурилась с упреком. Е-мое, хоть бы не учудить чего... Нервы мгновенно превратились в корпию. Соция ткнула где-то под ребра, но Ро собралась с духом и продолжила: — И перехватить мой бизнес? А ну-ка выметайся, пока я не позвала официальные органы.
Кастеллет засмеялся. Чуть натянуто.
— Ро…
Но заря была решительна. Она хамски вырывала кусок неба для себя из рук невидимых Агоры и Соции.
— И не сказала им, что ваша фамилия — Жан-Пьери, потомки Сваля. И прочих пикантных подробностей.
Голос мошенника потерял всю свою бархатистость, когда он резко возразил:
— Эй, Аврора Бореалис, ты ошибаешься. И доказательств…
— Да. Доказательств нет, — Аврора пожала плечами. — Так что выметайся, Чак, — махнула она рукой устало и рывком распахнула дверь. — Мне нужна тишина. Или, морскими медведями клянусь, я за себя не ручаюсь.
Кастеллет вместо этого отступил к лестнице и сел на ступени. Помассировал рыжие виски, поднял мутный взгляд на прислонившуюся к стене Ро.
— Подумать только, а вся империя свято верит, что из лечебницы Квиллы Мель никто не мог сбежать.
– Так и есть. Даже Странник Эйдана оттуда выкрасть не смог.
Чак внезапно расхохотался, запрокидывая голову назад. Хлопнул себя по коленям. А Ро стояла, смотрела почти безучастно и думала: он убрал все вазы со ступенек. Расставил по тумбам и откуда-то принес свежих цветов. Закрыла дверь обратно и устало села прямо на пол.
— Тебя ведь не поймать, не удержать, ты — как ветер. Или заря.
Авроре оставалось лишь усмехнуться. Но подтверждать она ничего не стала, под стать младшему Жан-Пьери. Вспомнила про вероломную кражу и требовательно протянула ладонь:
— Отдавай ключи.
Довольно сантиментов. Только как бы встать… И заставить себя прожить очередной день.
— Ты ела? — вместо ответа спросил Чак. — Вид у тебя голодный. Как насчет цикорры и булочки?
Аврора собиралась холодно отказаться. Но желудок ответил первым. Положительно.
Девушка поморщилась, а Чак рассмеялся, пригладил пятерней волосы и мигом подскочил к ней.— Позволь пригласить, Ро Бореалис. На завтрак. Там и поговорим. И насчет товаров и…
Аврора с молчаливым прищуром подняла на него глаза. Чак поднял одну руку, а второй нырнул в карман, не переставая подсмеиваться.
— Сдаюсь, — и опустил связку ключей на ее ладонь, - и каюсь в прахе и пепле.
Аврора проверила — оно, затем приняла протянутую руку и встала. Открыла дверь, посторонилась. Покачала головой с улыбкой, когда мерчевилец попытался пропустить ее по-джентльменски вперед. И, едва Чак выскользнул на улицу за своей цикоррой, захлопнула дверь и набросила засов.
— Эй, Ро! — раздался протестующий крик снаружи.
И дубасинье в дерево.
Но Авроре было уже все равно. Так уж он и кается - пусть врет больше. Дрожащей рукой она нащупала тот самый-длинный-ключ, вставила в скважину и повернула два раза. Перевела дух, держась за сердце. Дотронулась продолжающего ныть плеча с гримасой душевной боли. А потом поплелась по лестнице в комнату Вайдов-старших, где в вазе ее ждали васильки и гипсофила. Рухнула на цветное покрывало ничком и отключилась мгновенно. Без слез.
Короткий сон обладает странными свойствами: ты никогда не просыпаешься прежним. Чаще всего индивидууму становится хуже, чем прежде, и жить не хочется вовсе, но на сей раз Авроре повезло. Прошлое отодвинулось в минувший век, а мозг, ликвидировав эмоции, рассовал произошедшее по полкам сознательных шкафов. И все вдруг сделалось ясно и просто. Аврора даже забыла, о чем должна всхлипнуть: просто села на кровати, пригладила волосы, посмотрела в зеркало и вспомнила:
— Товар из Альпурхи. Пора открываться. Все остальное — потом.
Протопала в детскую комнату Фарра, чтоб выглянуть в наружное окно — так и есть, под дверьми народ толпой собирается.
Желудок вновь пожаловался на жизнь. И на то, что ему не позволили отправиться с Кастеллетом на завтрак.
— Не будь предателем, — обратилась к внутренностям Ро, и вернулась в спальню к винтажному зеркалу. — Кастеллет — опасный тип, и ты не станешь покупаться на его шарм. Ни ты, ни я.
Оценивающе цокнула языком, покрутившись так и эдак — нетоварный вид, Аврорик, ой, не товарный… Не так должны выглядеть целеустремленные владелицы заморских лавок. Хозяйски отворила дверцы шкафа — то самое зеленое платье глядело прямо на нее. Не то из поплина, не то из шелка. Очаровательный бутылочный цвет, простой А-силуэтный крой в пол, как и то, цвета зари, что осталось в сауне Квиллы Мель. Шатлен и пояс, подобные прежним, только в цвет.
— Что ж… спасибо, Фарр… быть обязанной тебе в который раз все лучше, чем толкая государственные дела выглядеть мешком.
Воспоминание о Фарреле Вайде даже не сжало сердца — о нем хотелось жмуриться и мурлыкать, и, на данном этапе — больше ничего не следовало делать. Он есть, он был, и пока этого достаточно. Возможно, и будет. Но... не так близко. Близко - вредно для благополучия обоих.
— Не думаю, что нам стоит связывать наши жизни, — покрутилась Ро перед зеркалом и приподняла волосы.