Бал дебютанток. Танец с врагом

Его светлые волосы были рассыпаны по плечам, а черная рубашка расстегнута, обнажая сильную грудь. И вроде бы ничего особенного, грудь как грудь. Вот только… на левой стороне виднелся страшный, если не сказать жуткий, кривой шрам. Как раз в том месте, где должно быть сердце.

– Ну как? Вдоволь налюбовались или мне надо окончательно раздеться, чтобы полностью удовлетворить ваше любопытство, леди Норде? – ехидно поинтересовался дракон, быстро застегивая крохотные пуговички рубашки.

На самом деле она оказалась не черной, а темно-синей. Это прошлая была угольно-черной. Видимо, решил сменить.

«Еще даже не вечер. Какая непозволительная расточительность! Это сколько же приходится стирать и гладить его слугам? Каждый день!»

– А вы всегда переодеваетесь средь бела дня?

– А вы всегда расхаживаете в халате средь бела дня? – тут же парировал эшш Ашхар. – Или лишь для того, чтобы без приглашения ворваться в мои покои. Осторожно, еще немного, и я решу, будто вы пытаетесь меня соблазнить. Особенно после вашего недавнего предложения.

– Я стучала, – напомнила ему.

– Я слышал.

Дракон прошествовал мимо меня к небольшому зеркалу, которое висело на стене над камином, и принялся быстро завязывать галстук темно-зеленого цвета. Что он мог разглядеть в такой темноте, я не представляла. Хотя… он ведь был драконом, а те прекрасно видят ночью. Да и мои глаза начали привыкать к тусклому освещению. Комната уже не выглядела такой страшной и черной.

– Почему не отозвались?

– Хотел проверить, хватит ли вам такта дождаться ответа и разрешения войти.

– И как? – вспыхнула я то ли от обиды, то ли от смущения. – Эксперимент удался?

– Терпение явно не ваша добродетель, леди Норде, – поправив замысловатый узел шейного платка, отозвался инквизитор и повернулся ко мне.

– Странно, а мне всегда говорили обратное. Все восемь лет изгнания я была терпелива и спокойна. Пока не встретила вас, – с сарказмом заметила я.

– Намекаете, что это моя вина?

– Очень даже может быть.

– Так что вам понадобилось, леди Норде?

– Вы специально называете меня так? – вспыхнула я. – Сначала леди Роуз, теперь вот решили поиздеваться еще сильнее. Я Шеридан. Шеридан де Вальт. В этой комнате никого, кроме нас, нет.

– Я уже объяснил причину, почему должен обращаться к вам именно так, – проговорил инквизитор. – Вы слишком остро на это реагируете.

– Мне претит ложь в любом ее виде. А вы заставляете меня лгать, изворачиваться и стать тем, кем я не являюсь.– Вы восемь лет были не тем, кем являетесь, потерпите еще месяц.

– Это не одно и то же. Тогда я хотя бы не потеряла свое имя, – пояснила я, проходя вглубь гостиной и присаживаясь на диван.

Как объяснить дракону, что именно мое имя заставляло меня вставать каждый день и бороться. Потому что де Вальты не сдаются и не пасуют перед трудностями, какими бы они ни были.

– Это временная мера, и вы сами это понимаете, – покачал головой дракон, ловко прикрепляя к шейному платку булавку с изумрудом. Как раз под цвет глаз.

Повернувшись к зеркалу, он быстро себя осмотрел и, видимо, остался доволен. А я вновь вспомнила то, что увидела, едва вошла.

– Какой интересный у вас шрам, господин эшш Ашхар. Я бы даже сказала, примечательный.

– Обычный.

– На сердце.

– На груди, – поправил мужчина, подходя к креслу, на спинке которого висел камзол.

– Там, где сердце, – продолжала напирать я. – Почему вы его не свели? Это ведь несложно, нужны лишь деньги и хороший маг. И вообще, разве на драконах все не заживает само и очень быстро?

– Это магические шрамы. Их нельзя свести.

Он надел камзол и вновь подошел к зеркалу, внимательно себя оглядывая.

«Надо же… куда он так наряжается? Осматривает себя каждые пару минут, поправляет. Словно на свидание собирается. Интересно, а у него есть любовница?»

Так уж вышло, что о дамах сердца, живущих на содержании сильных мира всего, как ни скрывай, рано или поздно становится известно всем. А слухи об особо крупных скандалах доходили даже до Старой Песни. Например, тот случай с герцогом Фаулем и актрисой Большого королевского театра полгода назад. Когда та явилась на бал, увешанная бриллиантами на кругленькую сумму, герцогиня Фауль, которая из-за долгов супруга была вынуждена урезать свой бюджет, не стерпела. Прямо посреди бального зала она вцепилась в волосы девице, сорвала с несчастной актрисы все бриллианты до последнего и, гордо подняв голову, удалилась.

А инквизитор не был женат и у него, как и у всех мужчин, имелись потребности.

«Значит, все-таки любовница? К ней он так торопится, доводя образ до совершенства?»

Мне почему-то стало неприятно от этой мысли.

– Леди Роуз? – раздался вдруг насмешливый голос. – Вы меня слышите?

– Что? – быстро заморгав, переспросила я и попыталась быстро вспомнить, о чем мы говорили. Ах да, о шрамах. – И кто вам их оставил? – прокашлявшись, осведомилась я. – Эти магические шрамы.

– Это личная информация, которой с вами я делиться не намерен. Давайте лучше поговорим о ваших проблемах, – присаживаясь в кресло, заявил дракон. – Это должно быть нечто очень серьезное, если вы явились в мою комнату. Сами. Да еще в таком виде.

Я вновь покосилась на свой пестрый халат из довольно плотной ткани.

– И что? Вы видели меня и в более неприглядном и откровенном виде, – отмахнулась я и продемонстрировала ему папку, которую до сих пор сжимала в руке. – А проблема действительно есть. Я изучила список участниц.

– И что?

– Сиэна Эллорт, дочь герцога Эллорта.

– Я знаю, кто она.

– Нам нельзя встречаться. Восемь лет назад мы были лучшими подругами, делились секретами, много времени проводили вместе. Сиэна меня узнает и сдаст.

– Она? Не ваша кузина?

– Лавинье на это мозгов не хватит. Ей было десять, когда отца арестовали. И честно говоря, мы не особо дружили. Сомневаюсь, что она вообще помнит о моем существовании, – пояснила я со вздохом.

– А с леди Эллорт все иначе?

– Абсолютно. Сиэна умна и весьма проницательна. А восемь лет хоть и длительный срок, но его недостаточно для того, чтобы память обо мне стерлась. Она узнает меня, и тогда вашему плану конец.

– Насколько я помню, среди претенденток еще две девушки вашего возраста.

– Да, Шарлотта Харгарди и Мелани Риддер, – кивнула я.

– С ними вы тоже дружили?

– Были знакомы, но в близких отношениях не состояли. Сомневаюсь, что они меня узнают.

Инквизитор кивнул, задумчиво барабаня длинными пальцами по подлокотнику.

– Хорошо. Я понял. Мне надо подумать. Можете быть свободны. И впредь, если вам не отвечают, не стоит заходить. Поверьте, до добра любопытство еще никого не доводило.

Зря он так. Я еще не утолила свое любопытство.

– Когда вы сказали, что у вас нет сердца, это была метафора или реальность?