Бар на окраине

— А почему ты бусы мои не носишь? — вдруг спросила собеседница.

И правда, почему?.. Такое шикарное украшение!..

— Завтра надену, — пообещала я.

— Ой, заболталась я! — спохватилась Таня на полуслове. — Заказ стынет!

Я невольно перевела взгляд на стынущий заказ.

И тут же застыла сама.

На узком длинном блюде лежала запеченная форель, а рядом в красивой чашечке стоял салат со шпинатом!

Краска бросилась мне в лицо, а сердце под тонким халатом вдруг застучало, как паровой молот — казалось, даже на улице можно было бы услышать его бешеный стук.

К счастью, Таня уже унеслась в зал.

Прижав руку к груди, я чуть-чуть высунулась из-за угла и сразу увидела зеленую шляпу и серый пиджак.

От волнения в глазах у меня помутилось, и вверх-вниз замелькали белесые мушки.

Он здесь!

Тот, кто знает тайну.

Все еще держа сухую горячую ладонь у колотящегося сердца, я прислонилась к стене.

Вот он, шанс!

Теперь я его не упущу.

Тут же возникло острое желание немедленно закурить.

Двигаясь на цыпочках, я прошмыгнула под лестницу, плохо слушающейся рукой вытащила сигареты и глубоко затянулась.

Сегодня я узнаю все. И этой ночью кончатся, наконец, мои мучительные терзания мозга.

Впервые за долгое, нескончаемое время я вдруг воззвала к высшему разуму.

Господи, да за что же мне все это?!. Почему именно я?..

…А что же ты только сейчас вспомнила о Боге?..

Я резко обернулась — кто это сказал?..

Обшарила глазами углы каморки — они были пусты и мрачны.

Кроме меня, здесь никого не было.

Почему не призвала его на помощь тогда? — вещал откуда-то изнутри странный голос.

Когда тогда?.. — не поняла я, невольно вступив с ним в мысленный диалог.

В это мгновение дверь скрипнула, и вошел дворник.

Голос замолк.

Прохор Яковлевич держал в трясущейся руке блюдце с молоком.

— Лида дала для кошечки, — сообщил он, ставя его у двери.

Но я, уйдя в свои мысли, ничего не ответила.

Что хотел сказать этот невидимый внутренний собеседник?.. Откуда он вообще взялся?..

Я адресовала эти вопросы непосредственно ему, но никакого ответа не поступило.

Из зала донеслись, заглушив музыку, громкие выкрики и полупьяный хохот.

Посетитель!.. — строго напомнила я себе, беря подмышку швабру.

И зачем-то заглянула в ведро, полное воды.

И увидела совершенно четкое отражение своей головы.

С рогами, которые уже не умещались в кругу ведра, и острия их были обрезаны полукружьем.

Заметив, что я качнулась, дворник неуклюже подхватил меня.

— Тут скользко, я пролил немножко, — заметил он и виновато улыбнулся.

Я невольно обратила внимание на его зубы — они были совершенно обычные. По бокам, правда, их было маловато.

— Спасибо… — поблагодарила я старика и вышла на лестницу.

В каком-то остолбенении пошла мимо стойки, и, не выдержав, приостановилась у поворота, краем глаза покосившись на отражение. Как и следовало ожидать, из ведра смотрело лишь мутное пятно. Разозлившись, я со всей силы швырнула в него зажигалкой.

И тут же почувствовала резкий удар в лоб.

— Ой! — взвизгнула я от боли.

Ну и дела!..

Вовка за стойкой удивленно поднял брови.

— Что с тобой?..

— Ничего, — прошептала я, убегая от его взгляда в подсобку возле кухни.

Но он выбежал за мной с бокалом в руке. В его карих глазах светилась улыбка.

— Хлебни-ка вот лекарства!

— «Самарканд и Бухара»? — усмехнувшись, спросила я, хотя и спрашивать было нечего — это и так было ясно.

Вовка кивнул.

— Что же еще?

Я не хотела вновь экспериментировать с «Самаркандом», но взгляд у парня был таким теплым и ясным, что, секунду поколебавшись, я приняла из его рук снадобье и залпом выпила до самого дна.

— Спасибо.

Это мне для храбрости.

Почему-то я все еще доверяла ему.

Взяв пустой бокал, бармен ушел. Я проводила взглядом его крепкую, красивую спину.

Из зала доносилась блатная песня, разухабисто исполняемая Лилькой. Я приоткрыла дверь подсобки и, даже не думая убирать, прильнула к образовавшейся щели глазом. Винтовая лестница, ведущая наверх, к выходу, была отсюда очень хорошо видна.

Не уйдешь, голубчик, — подумала я, потирая удивительным образом ушибленный лоб, — я заняла этот пост надолго!

ГЛАВА 45

Я простояла в засаде более получаса, в подробностях разглядев всех входящих и выходящих. Спина начала потихоньку затекать, и сон так и норовил прилепить веки друг к другу.

Борясь с его неодолимой силой, я потерла глаза и еще зорче всмотрелась в узкое пространство между лестницей и стойкой.

Но что это будто тянет меня назад?..

Мне почудился странный щипок за мягкое место и приглушенный неприятный смех, доносящийся откуда-то из темного угла подсобки.

Я резко обернулась и пристально уставилась в неосвещенный зловещий угол. Вроде угол как угол…

Но не совсем.

Невольно поежившись, я снова приникла к щели и снова почувствовала спиной, как тянется из мрачного угла вязкая масса и, удлиняясь, приближаясь ко мне, превращается в костлявую старческую руку…

Резко развернувшись, я пулей отпрыгнула к противоположной стене. Мне показалось, что от страха волосы на голове встали дыбом.

Но смотреться в ведро я больше не решилась.

Страшный угол располагался по диагонали. Глубина его была затянута чернотой; свет тусклой лампочки, висящей под потолком, не мягко рассеивался, а словно обрывался возле этого угла.

Я смотрела на необычное явление расширенными от ужаса глазами.

Я заметила его впервые.

Пространство было словно поделено невидимой вертикальной чертой, отрубая светлую часть от темной. Это была та самая жуткая комната, где я впервые обнаружила кошачьи волоски. В отличие от остальных, она всегда пугала меня.