Башня Богов III

Я кратко объяснил.

— Ладно, двойственный, твоя очередь.

Он называл меня так, потому что полагал, что мы с Лордом Оберином существуем в каком-то симбиозе.

— Доскажи свою историю. Кто принял решение уничтожить эту планету? Ты сказал, это была не воля тайро, а долг — перед кем? Кто обязал вас?

— Владыка Орион.

Повисла пауза.

— Это ещё кто такой?

— Ты не знаешь?

Удивлённые лица уставились на меня: Шисс и Орчана, даже Оберин шевельнулся в изумлении. Лишь мы с Уиллом стояли, как два деревенских дурачка.

— Один из девяти величайших, — сказал тёмный рыцарь. — Археон ненависти.

На мгновение тьма в глубине меня дрогнула, словно очнулась от тысячелетнего бездействия и посмотрела изнутри. Та метка защиты, которой Башня Богов снабдила смертного с потенциалом археона, — сейчас шевельнулась, словно далёкое эхо в осколках навеки погасших миров. Вековечная тьма знала Владыку Ориона. И не любила его.

Картина внезапно выстроилась у меня в голове, наконец-то более-менее целиком.

— Тайро потеряли свой мир в играх великих богов. И чтобы не допустить этого снова, они обратились к одному из величайших о покровительстве. Владыка Орион одарил вас ответом, и именно по его воле тайро устроили геноцид?

Легионер впервые замялся перед тем, как ответить.

— Да и нет, — сказал он. — Величайшему нет дела даже до уникальных планет и судеб их населения, ему было всё равно, что мы сделаем. Он просто даровал нам живую скверну и ничего не просил взамен.

— Ну и?

— До этого мы были просто смертной расой, одной из многих, — сказал тайро тихим, пронизывающим голосом, полным веры. — Получив дар величайшего, мой народ осознал, насколько мы важны. Ценность жизни обычных рас меркнет в сравнении с благословением Археона. Теперь выжить стало нашим долгом.

Я закрыл глаза. Ненормальная, извращённая логика — мне было трудно постигнуть, как целая раса приняла её в качестве священной. Вся эта история выпукло показала нечеловечность тайро, очень надеюсь, что люди на такое не способны…

— Ваша связь с владыкой ненависти не может быть тайной, — тихонько вставил Шисс. — Иначе ты бы нам не рассказал.

— Один из Величайших во вселенной даровал тайро скверну, отметил нас как продолжение своей воли, — произнёс Диссул с огромной внутренней гордостью. — Зачем нам скрывать этот факт? Пусть все миры знают об этом. Пусть страшатся железной длани тайро, ведь мы — расколовшие мир. Разумеется, мы уничтожили населявших эту планету глупцов: мы выполняли высшую волю.

Проклятые археоны.

Я чувствовал, как плохо сдерживаемая ярость колотится в груди. Может, часть из них и была мудра, прекрасна и даже добра. Но остальные… Они играли мирами и расами с запредельной жестокостью, полагая себя наивысшей ценностью во вселенной. Орион ненавидит всё живое? Тогда понятно, с какой стати даровал тайро скверну: знал, что они возвысятся в собственных глазах и начнут уничтожать других. Я не мог выкинуть из головы жителей этого мира, которые погибли так несправедливо и бессмысленно. Но сейчас было не до эмоций.

— Итак, вы совершили своё деяние. Двести лет искали ключ и нашли. И всё шло по плану, только Гормингар захватил искажение и восстал против вас и Чёрного Солнца. Теперь вы ничего не можете сделать, потому что Искажение питает юного бога, а на него у вас нет управы.

— А ещё у инфобога есть План, — глаза легионера снова пылали алым, вот ради чего он вёл с нами этот разговор. Хотел как можно больше узнать о Плане Гормингара.

— Зачем тащить нас к Командору? Держу пари, обычно вы убиваете или выпроваживаете чужаков, почему нас приказали везти к старшему тайро в этом мире?

— Из-за частиц Гормингара, которые вы носите.

— А как вы узнали про искры? Хотя и так ясно: рейдеры рассказали.

В начале путешествия я отправил одного из мародёров в долгий полёт. Выходит, ему удалось выжить и добраться до своих; так рейдеры и передали тайро о вторжении сумасшедшей группы носителей искр.

Вопросов больше не было, мы оставили связанных тайро посередине ангара над грузовым люком, а сами вошли в рубку.

— Крепко держитесь за поручни, — сказал я. — Скоро сильно тряхнёт.

Рейдершип достиг границы бури и шторма, опоясавших центральную часть планеты. На мониторах и в смотровой панели посветлело: мрачные тучи разошлись, и мы увидели его: Мерцающее море. Это было великолепное зрелище, титанический шар воды, по размерам сравнимый с нашей Луной, а изнутри него просвечивало… солнце. В верхней части расколотого мира властвует тьма, а во внутренней свет — и главной преградой, разделяющей их друг с другом, стало Мерцающее море.

А ещё блокада.

Повсюду вокруг моря бесконечной сеткой, уходящей за все горизонты, висели корабли, маяки, станции, платформы и прочие виды техники тайро. А самой крупной была вздымающаяся прямо над волнами цитадель: Стальной Бастион. Корабль нёс нас туда, пока в самый последний момент не изменил курс и не ушёл в воду.

— Держитесь!

В момент входа искра открыла грузовой люк, и пленных вышвырнуло наружу. Нас сильно тряхнуло, в ангар закатилась волна, но люк уже закрылся.

— Ты их отпустил? — выкрикнул Уилл, который не ожидал такого поворота.

— Держать тайро здесь — самоубийство. Даже израненные и оглушённые, даже связанные, они умеют менять контуры тела и освободятся в самый неподходящий момент, когда мы будем связаны боем или отвлечены.

— А как же заложники, козырь в переговорах?

— Негодные заложники, — покачал головой Шисс и сделал жест щепотки. — Серые привержены долгу, готовы жертвовать другими и собой, жизнь у них стоит пшик. Не поторгуешься. Капитан усыпил бдительность легионера, тот уже решил, что мы оставим его на борту и тихонько планировал контратаку. А мы р-раз, и вышвырнули!

Крыс фыркнул, довольный.

— Да, — кивнул я. — Теперь они не наша забота.

Тем временем рейдершип рассекал водные массы, на всей скорости погружаясь в море. Но судя по радарам, вслед нам уже сорвались узкие, торпедообразные «Метеоры».