Башня времен. Заброска в советское детство

Жека посмотрел в Рюхино полноватое смешное лицо, вспомнил другие дружеские лица.

— Всё у меня нормально, братан, — сказал Жека. — И вообще, всё будет нормально.

Поверил ли Рюха, было неизвестно. Кажется, поверил. Оставалась поверить в это и самому Жеке.

***

Хлопнула общажная тугая дверь, и в лицо сразу сыпануло снегом. Людей на улице почти не было, только одна шальная парочка брела, втянув головы в плечи, и сама, похоже, недоумевала, зачем вылезла сюда в такую погоду.

Идея Жеки была проста. Он смутно помнил, что Помидор ездил на ладе-девятке, ну или на девяносто девятой. Жека собирался эту его машину отыскать — и что-нибудь с ней сделать. Нет, угонять автомобиль вторую миссию подряд было бы как-то слишком, да и ни к чему. В планы Жеки входило просто проломить лобовое стекло каменюкой (на пустыре у общаги этого добра хватало), а ещё лучше — поджечь. Для этих целей у Жеки за пазухой имелась кипа старых газет, зажигалка и, на всякий случай, позаимствованные на кухне чьи-то два спичечных коробка. Наломать веток и по-быстрому разложить у колеса с подветренной стороны костерок не составит труда — но это если Помидорова тачка окажется в таком месте, где на неё не будут обращены десятки общежитских окон. А тогда — только камень в лобовуху, и линять в сторону пятиэтажек, на случай, если окажутся всё-таки свидетели. Потом сделать круг, вернуться в общагу другой дорогой и поднять там крик: чья, мол, «девятка», бегите скорее спасайте! Тогда Помидору на сегодня станет точно не до их мелких разборок.

Но машины возле общаги не оказалось — ни бандитской «девятки», ни какой-либо другой. Утонувший в снегу остов «Запорожца» без колёс и без стёкол был не в счёт. Жека пробежался и до общежития педучилища — мало ли. Там, за углом, обнаружилось два автомобиля, но у жигуля-пятёрки работал двигатель и внутри сидел мужик в дублёнке, а старую «Волгу» так засыпало снегом, что было понятно, на ней давно не ездили. Пешком этот чёртов Помидор, что ли, притопал? Это вряд ли, скорее на такси, ну или подбросил кто-то из корешей-бандюганов. Но то было и не важно.

Так рухнула единственная Жекина надежда выключить страшного человека Помидора из предстоящих событий.

Поднимался по ступенькам Жека в самых мрачных чувствах. Похоже, на этот раз миссию свою он провалит. Ну да и хрен бы с ней, с миссией, куда хуже было другое. В прошлой его жизни событие это осталось хоть и неприятным, но малозаметным — Жека, вон, пропустил его и не сразу узнал, что оно вообще имело место. Здесь, в этой ветви или как её там, так дёшево компания не отделается. Уроды мало что хорошенько настучат всем по балде, они ещё обложат Жекиных друзей данью. И виноват в этом будет только Жека. И хорошо, если туманные повелители времени не выдернут его обратно и позволят всё исправить. А если — нет? Ну не получилось, мол, так не получилось.

Хреново всё складывается. И ещё ничего не произошло, а никуда уже не денешься.

Да, в самое ближайшее время компанию ждёт унижение. Это они в комнате были такие бодрые, просто никому из них не доводилось заглянуть в глаза кому-то навроде жутковатого человека Помидора. А Жеке довелось — позже, уже когда работал в охране, и не Помидору, но другим таким же. Случилось это не по работе, слава богу, просто свела загульная ночь с непонятными людьми за случайным каким-то столом. Долго потом Жеку не покидало ощущение, что из глаз невзрачного низкорослого мужичка со шрамом на подбородке в лицо ему посмотрела, не моргая, сама лично Старуха с острым инструментом, что служит для срезания не травы, но человеков.

Возвратившись в общежитие, Жека брёл к себе в комнату медленно и уныло. На шестом этаже кто-то не закрыл форточку возле лоджии, оттуда тянуло и свистело. Жека направился закрыть и только тогда заметил расположившуюся на подоконнике высокую тёмную фигуру. Вздрогнул, извинился и собирался уже идти дальше, когда узнал Вик-Вика. Неожиданно для самого себя решил подойти.

— Добрый вечер, это я, непонятная флуктуация студент Барсуков…

— Приветствую тебя в этот хмурый вечер, студент Барсуков, — раздалось с подоконника.

— Виктор Викторович… Что мне делать, а Виктор Викторович? Подскажите…

— Что у тебя за напасти, студент Барсуков?

Жека забрался на подоконник, Вик-Вик что-то отодвинул, это что-то было бутылкой с высоким горлышком.

— Понимаете… Обложили меня. Не знаю, как быть.

Вик-Вик хмыкнул.

— Гонят весело на номера? — усмехнулся он. — Да гаси ты их всех, чего там думать. Прорывайся.

Преподаватель махнул в темноте рукой и едва не свалился с подоконника. До Жеки донёсся забойный спиртной выхлоп. Вик-Вик был бухой в дрезину.

— Так много их, Виктор Викторович.

— Много… — Тёмная фигура завозилась, располагаясь поудобнее. — Раз много, тогда надобно применить хитрость. А если совсем много… Слышал такое: разделяй и властвуй? Кто сказал, знаешь?

— Э-э… Император какой-то?

Жекина рука полезла искать в кармане смартфон, нащупала там только дулю с маком.

— Эх, не знаешь. Знал бы, я б Тоцкому сказал тебе зачёт «автоматом» поставить…

Жека развёл невидимыми в темноте руками. Но в голове неожиданно задвигались мысли.

Хитрость. Разделяй. Хитрость…

— Будешь?

В руку Жеке ткнулось холодное бутылочное стекло. Он машинально отхлебнул. Какая же гадость, господи, палёнка галимая. Ещё и слабая.

— Спасибо.

В голове крутилась и крутилась идея. Про разделяй и про хитрость. Оно было здесь, витало в воздухе — близко, рядом. Разделяй и хитрость. Оно уже складывалось в некоторую конкретику. Да, есть контакт! Сначала — хитрость, потом — разделяй.

Жека пристроил бутылку на подоконник, стал нащупывать руку Вик-Вика, потом крепко её пожал. Рванул к своим, затормозил, обернулся.

— Спасибо, Виктор Викторович. Вы тут того, держитесь. Лет семь ещё это говнище продлится. Может, чуть больше. Потом, честное слово, полегче станет.

Вик-Вик молча смотрел из темноты. Протянет ли он до лучшей жизни, Жека не знал. Судя по тому, как налегал химический их необычный преподаватель на вот эту отраву с откровенным запахом этила из горлышка — по-всякому могло сложиться.

***

Тусклый свет из коридора лился в вестибюль и делил его по диагонали на две части, в коридоре другого крыла лампочка не горела. У неосвещённой стены выстроились Король и его прихлебатели. Их было девятеро. Они стояли на тёмной стороне, и это было символично, на какой же ещё стороне стоять этим гнусным подонкам.

В светлом, так сказать, углу ринга жались друг к другу Жекины немногочисленные товарищи. Всего шестеро. Все, кого смогли собрать. Было больше, но двое третьекурсников, которых привёл Ростик, в последний момент передумали и растворились среди лестничных пролётов. Здесь были только самые близкие, и ещё Группа Крови, кто-то притащил и его, и он смотрел теперь на происходящее диковатым взглядом. А вот сосед его культурист-пауэрлифтер (вот кто бы сейчас не помешал, вид он имел внушительный), хоть и собирался, отпал, сославшись на какие-то неотложные дела. Должны были ещё появиться Гоша с Черепом, которых Жека отправил с критически важной просьбой, заданием. Вот им пора было уже и возникнуть. Не хотелось думать о том, что они могли просто испугаться, забить на всё и попрятаться в укромных каких-то местах. Как бы там ни было, случившаяся задержка грозила обернуться полной катастрофой — и, похоже, уже ней оборачивалась.