Базар житейской суеты. Часть 3

— Посмотрите-ка сюда, Джемсъ и мистеръ Кроли! заголосила мистриссъ Бьютъ, указывая на испуганную и ошеломленную фигуру несчастной.

— Онъ самъ отдалъ ихъ мн! Самъ отдалъ ихъ мн! завизжала Кукла.

— Отдалъ ихъ теб?! Теб, негодная тварь? закричала мистриссъ Бьютъ, — будьте свидтелями, Джемсъ и мистеръ Кроли: мы застали эту гадкую женщину за кражей вещей баронета. Она должна околть на вислиц, какъ я уже давно предсказала.

Сраженная окончательно этими словами, Бетси Горроксъ зарыдала во весь голосъ и, скрестивъ руки, стала на колни передъ своей грозной судьею. Но мистриссъ Бьютъ отнюдь не принадлежала къ числу женщинъ, расположенныхъ къ великодушному прощенію обидъ: уничиженіе врага было, напротивъ, тріумфомъ для ея души.

— Звони въ колокольчикъ, Джемсъ, сказала мистриссъ Бьютъ, — звони до тхъ поръ, пока не сбгутся люди.

И на повторенный звонокъ Джемса сбжалась вся прислуга.

— Запереть эту женщину въ безопасное мсто, сказала мистриссъ Бьютъ, — мы застали и уличили ее въ расхищеніи собственности сэра Питта. Вы, мистеръ Кроли, пріймете на себя трудъ отдать ее въ руки правосудія. Ты, Беддосъ, завтра поутру отвезешь еe на крестьяиской телг въ соутамптонскую тюрьму.

— Послушай, однакожь, моя милая, началъ достопочтенный Бьютъ, — она вдь только…

— Нтъ ли здсь желзныхъ нарукавниковъ? продолжала мистриссъ Бьютъ, притопнувъ своими башмаками на деревянныхъ подошвахъ, — подать сюда нарукавники. Да гд этотъ ея гадкій отецъ?

— Сэръ Питтъ самъ пожаловалъ ихъ мн, застонала бдная Бетси, — не правда ли, Гестеръ? Вдь ты видла, какъ онъ далъ ихъ мн?.. Давно ужь это было… тотчасъ же посл нашего прізда съ ярмарки. Оно мн всеравно: возьмите ихъ, если думаете, что я украла.

И несчастная вытащила изъ своего кармана пару блестящихъ пряжекъ для башмаковъ, возбудившихъ ея удивленіе и восторгъ. Пряжки лежали въ одномъ изъ книжныхъ ящиковъ, и Бетси только что успла обратить ихъ въ свою собственность.

— Ахъ, Бетси, Бетси? Какъ это, право, не стыдно теб городить такой вздоръ? Безсовстная ты этакая! сказала маленькая двочка, фаворитка несчастной миссъ Горроксъ, — и кому же ты осллилась болтать такія небылицы въ лицахъ? Самой госпож Бьютъ Кроли, доброй и прекрасной госпож, да еще его достопочтенству (двчонка тутъ сдлала реверансъ), самому господину Бьюту Кроли! Какая ты безстыдница, Бетси! Вы можете, сударыня, обыскать вс мои ящики… вотъ вамъ и ключъ, мистриссъ Бьютъ, ничего не найдете у меня, сударыня, потому что я, смю сказать, двушка честная, хотя родилась отъ бдныхъ родителсй, и выросла въ рабочемъ дом, а все-таки я двушка честная, и если вы найдете у меня хотъ шолковый чулокъ, хоть какую-нибудь тряпочку изъ барскихъ вещей… вотъ съ мста не сойдти, если найдете что-нибудь. Я двушка честная, не то, что эта.

— Подай сюда твой ключи, негоница! прошипла мистриссъ Бьютъ, обращаясь къ несчастпми Бетси.

— А вотъ вамъ и свчка, сударыня, пропищала нетерпливая малютка Гестеръ, безпрестанно кланяясь и присдая, — я покажу вамъ ея комнату, сударыня, и открою вамъ вс ея шкафы, мистриссъ Бьютъ. И сколько у нея навалено тамъ всякаго господскаго добра! видимо-невидимо, сударыня!.. А я двушка честная….

— Прикуси свои языкъ, двчонка, перебила мистриссъ Бьютъ, я и безъ тебя хорошо знаю комнату этой твари. Мистриссъ Браунъ, потрудитесь идти со мной, а ты, Беддосъ, отвчаешь мн за эту женщину, продолжала мистриссъ Бьютъ, схвативъ свчу. Вы, мистеръ Кроли, бгите скоре наверхъ, и смотрите, какъ бы тамъ не отравили нашего несчастнаго брата.

И мистриссъ Бьютъ, сопровождаемая госпожею Браунъ, отправилась въ комнату, которая, всамомъ дл, была ей извстна въ совершенств, какъ это доказала она немедленно, лишь только перееступила за порогъ.

Достопочтенный Бьютъ пошелъ наверхъ, гд нашелъ онъ узднаго доктора изъ Модбери, и отороплаго буфетчика Горрокса, который стоялъ за стуломъ своего господина. Оба они старались пустить кровь сэру Питту Кроли.

* * *

Рано утромъ, по распоряженію мистриссъ Бьютъ, отправленъ былъ курьеръ въ столицу съ печальнымъ извстіемъ къ мистеру Питту Кроли. Мистриссъ Бьютъ вступила, до времени, въ управленіе замкомъ, и просидла всю ночь у постели больного. Общими усиліями, баронетъ былъ приведенъ, наконецъ, въ чувство. Говорить онъ не могъ, но, казалось, узнавалъ всхъ окружающихъ особъ. Мистриссъ Бьютъ, не смыкая глазъ, бодрствовала при его постели. Храбрая, неутомимая и великодушная леди, она, повидимому, не знала, что такое усталость, между-тмъ какъ докторъ спокойно храплъ въ креслахъ. Горроксъ попытался-было обнаружить свое вліяніе и власть при особ сэра Питта, но мистриссъ Бьютъ назвала его безпутнымъ пьяницей, и запретила ему показываться на глаза въ этомъ дом, если только онъ не хочетъ отправиться въ ссылку съ своей негодной дочерью.

Устрашенный этой угрозой, буфетчикъ спустился въ дубовую комнату, гд сидлъ мистеръ Джемсъ, производившій безъуспшныя изслдованія надъ пустой бутылкой. По его приказанію, мистеръ Горроксъ долженъ былъ принести новую бутылку съ ромомъ и чистые стаканы, къ которымъ немедленно присосдился и достопочтенный мистеръ Бьютъ. Затмъ, отецъ и сынъ приказали буфетчику сдать ключи, и не показывать больше своей плутовской рожи въ джентльменскомъ замк.

Горроксъ повиновался. Онъ и его дочь, окруженные мракомъ ночи, выбрались тайкомъ изъ воротъ, и отказались такимъ образомъ отъ властительства надъ «Королевиной усадьбой».

ГЛАВА XXXIX, Бекки становится дйствительнымъ членомъ фамліи Кроли

Старшій сынъ и наслдникъ баронета прибылъ благовременно посл этой катастрофы, и отнын, можно сказать, уже началось его господствованіе въ «Королевиной усадьб«. Старый баронетъ еще жилъ нсколько мсяцовъ; но умственныя способности и даръ слова уже никогда боле не возвращались къ разбитому параличомъ старику.

Вступивъ въ управленіе праддовскимъ помстьемъ, мистеръ Питтъ нашелъ его въ странномъ положеніи. Сэръ Питтъ, повидимому, только и длалъ всю свою жизнь, что продавалъ, закладывалъ или покупалъ. Длами его завдывали человкъ двадцать, и съ каждымъ изъ нихъ непремыно была у него ссора. Онъ перебранился со всми своими арендаторами, и завелъ съ ними безконечныя тяжбы. Судился онъ съ управигелями каменоломни, сутяжничалъ съ адвокатами, и ябедничалъ въ суд на всхъ купцовъ и торгашей, съ которыми имлъ дла. Побдить вс эти затрудненія и очистить помстье отъ сутяжническихъ кляузъ: такова была задача, которую предложилъ себ достойный дипломатъ, принявшійся за дло съ удивительною ревностію. Все его семейство немедленно переселилось на «Королевину усадьбу», куда, само-собою разумется, перебралась и леди Саутдаупъ. Продолжая неутомимо вс свои прежнія сношенія съ квакерами, кувыркателями, методистами и накатчиками, леди Саутдаунъ, къ величайшему огорченію и гнву мистриссъ Бьютъ, нашла, по тщательномъ изслдованіи, что дла въ приход Королевиной усадьбы, съ раціонально-эстетической точки зрнія, находятся въ мрачномъ запустніи, вслдствіе постоянной небрежности и нераднія Бьюта Кроли. Принимая къ сердцу благоутробіе своихъ ближимхъ, достопочтенная леди ршилась забрать Пасторатъ въ свои собственныя руки, опредливъ, на мсто Бьюта, юнаго кувыркателя, котораго въ ту пору протежировала леди Саутдаунъ. Мистеръ Питтъ, какъ геніальный дппломатъ, смотрлъ до времени сквозь пальцы на вс эти зати своей тещи.

Намренія мистриссъ Бьютъ относительно миссъ Бетси Горроксъ не были приведены въ исполненіе, и ей не удалось сдлать визитъ въ соутамптонскую тюрьму. По выход изъ замка, миссъ Бетси и почтенный ея родитель удалились къ Гербамъ Кроли, въ деревенскій трактиръ, состоявшій съ нкотораго времени на откупу у мистера Горрокса. Отецъ и дочь поселились здсь окончательно, и продолжали пользоваться доходами, доставившимися отставному буфетчику на мстныхъ выборахъ одинъ голосъ. Достопочтенный Бьютъ съ своей стороны тоже имлъ одимнъ голосъ. Онъ, мистеръ Горроксъ, да еще четыре джентльмена составляли такимъ-образомъ представительное общество, пользовавшееся правомъ подаванія голосовъ при выбор отъ Королевиной усадьбы депутатовъ въ Нижній Парламентъ.

Молодыя леди джентльменскаго замка и Пасторатъ были между собою довольно любезны и учтивы, но мистриссъ Бьютъ и леди Саутдаунъ никогда не могли встртиться безъ наклонности къ сильнйшей ссор, и взаимныя ихъ свиданія мало-по-малу совершенно прекратились. Леди Саутдаунъ уединялась въ своей комнат всякій разъ, какъ двицы Пастората длали визиты своимъ двоюроднымъ сестрицамъ въ замк. Никакъ нельзя сказать, чтобъ мистеръ Питтъ слишкомъ огорчался этимъ довольно частымъ отсутствіемъ своей тёщи. Фамилія Бенки, нечего и говоритъ, была интереснйшая и умнйшая фамилія въ цломъ мір, и притомъ, леди Саутдаунъ имла долгое время неограниченное вліяніе на мистера Питта, но это вліяніе казалось ему иной разъ бременемъ довольно тяжкимъ. Считатъся молодымъ до сихъ-поръ было безъ сомннія очень лестно; но подчиняться въ сорокъ шесть лтъ чужой вол наравн съ легкомысленнымъ мальчикомъ — это ужь, съ позволенія сказать, изъ рукъ вонъ.

Леди Дженни во всхъ своихъ движеніяхъ подчинялась безусловно материнской вол. Она обожала своихъ дтокъ, и то было для нея неизмримымъ счастьемъ, что леди Саутдаунъ не обращала на нихъ слишкомъ попечительнаго вниманія. Такой недостатокъ внимательности произошелъ отъ столкповенія родствеянаго долга съ другими боле серьёзными обязаныостями гуманнаго свойства. У леди Саутдаунъ были постоянныя и разнообразныя сношенія съ накатчиками, и она вела обширнйшую корреспонденцію съ аскетическими философами Африки, Ами, Австраліи, Америки, и проч. Вс эти занятія поглощали большую часть ея времени, такъ что она почти совсмъ выпустила изъ вида свою внучку, маленькую Матильду, и внучка своего, юнаго Питта Кроли. Малютка Питтъ родился очень слабымъ, и только неизмримыя дозы каломели прописанные рукой леди Саутдаунъ, возвратили его къ жизни.