Базар житейской суеты. Часть 4

— Ваша софа! поди-ка-ты какія новости! сказала кухарка. Я сижу на соф мистриссъ Реггльсъ, не на вашей. Иистриссъ Реггльсъ, не шевелись, моя голубушка, не тревожься. Я сижу на собственной соф мистера и мистриссъ Реггльсъ; они купили ее на честныя деыежки, и дорого она имъ стоитъ, охъ какъ дорого! Какъ вы думаете, мистриссъ Реггльсъ, если я буду тутъ сидть до тхъ поръ, пока заплатятъ мое жалованье, долго-ли я просижу? Ха, ха, ха!

И затмъ кухарка налила себ другой стаканчикъ сладкаго ликера, и выпила его съ отвратительной злостью.

— Троттеръ! Симпсонъ! Вытолкайте эту пьяницу, кричала мистриссъ Кроли.

— Вытолкайте ее сами, если есть охота, сказалъ Троттеръ, каммердинеръ. Заплатите намъ деньги и, пожалуй, гоните всю прислугу. Мы знаемъ, добра нечего ждать отъ васъ.

— Неужели вс вы сговорились обижать меня? кричала Ребекка съ ужасающимъ неистовствомъ. Вотъ погодите, какъ скоро воротится мистеръ Кроли…

Но при этомъ слуги разразились такимъ адскимъ хохотомъ, что въ комнат задребезжали стекла. Одинъ только мистеръ Реггльсъ, скромный и печальный, не принималъ участія въ отвратительной сцен.

— Мистеръ Кроли не воротится, сударыня, если вамъ угодно знать, сказалъ каммердинеръ. Онъ присылалъ сюда за своими вещами, но я не отдалъ ничего, хотя мистеръ Реггльсъ и совтовалъ отдать. Заплатите намъ жалованье, и мы уйдемъ. Я тутъ не останусь. Заплатите намъ жалованье, заплатите.

Каммердинеръ былъ пьянъ: это доказывали его багровыя щеки и дерзкій языкъ.

— Мистеръ Реггльсъ, сказала Бекки въ припадк ужаснаго отчаянія, неужели вы не защитите меня отъ этихъ пьяницъ.

— Не буянь, Троттеръ, сдлай милость! сказалъ пажъ, сжалившійся надъ плачевнымъ состояніемъ своей миледи, и желавшій показать, что титулъ пьяницы къ нему никакъ не можетъ относиться.

— Мистриссъ Кроли, мистриссъ Кроли! воскликнулъ наконецъ мистеръ Реггльсъ. Думалъ ли я дожить до такого несчастнаго дня! Я знаю вашу фамилію съ дтскихъ лтъ. Тридцать лтъ былъ я каммердинеромъ у миссъ Матильды Кроли, и не грезилось мн даже во сн, что одинъ изъ членовъ этой фамиліи раззоритъ меня въ конецъ… да, въ конецъ! говорилъ бдняга, заливаясь горькими слезами. Будетъ ли мн отъ васъ какая-нибудь плата? Вы жили въ этомъ дом четыре года, кушали мой хлбъ, пользовались моею мебелью. Одного молока и масла вы набрали на мой счетъ больше чмъ на сотню фунтовъ стерлииговъ, а сколько пошло на васъ муки, яицъ и сливокъ въ эти четыре года! Одна ваша комнатпая собачка продала больше, чмъ шиллингъ въ сутки!

— Зато она не заботилась о своей собственной плоти и крови, перебила кухарка. Вдь ея ребёнокъ умеръ бы съ голоду, если бы я за нимъ не ходила.

— Его отдали въ пріютъ, кухарка, слышала ты это? сказалъ Троттеръ.

Между-тмъ честный Реггльсъ продолжалъ плачевнымъ тономъ исчислять свои убытки… Все;,что онъ говорилъ, было справедливо: Бекки и мужъ ея раззорили его въ конецъ. Каждую недлю со всхъ сторонъ приходили къ нему новые счеты, и онъ даже рисковалъ быть выгнаннымъ изъ собственнаго дома, такъ-какъ имлъ несчастіе везд поручаться за фамилію Кроли. Его слезы и жалобы, повидимому, еще больше растревожяли Ребекку.

— Вс вы противъ меня, вс до одного! сказала она раздраженнымъ тономъ. Чего же вы хотите? Не расплачиваться же мн съ вами въ воскресенье. Приходите завтра, и каждый изъ васъ получитъ все до копйки… Я думала, мужъ мой разсчиталъ васъ. вхВсе-равно; разсчитаетъ завтра. Увряю васъ честью, сегодня поутру онъ вышелъ изъ дома съ двумя тысячами фунтовъ въ карман. Мн онъ не оставилъ ничего. Обратитесь къ нему. Дайте мн шляпку и шаль; я пойду къ нему. Была ссора между нами сегодня поутру… вы знаете это вс. Даю честное слово, что онъ расплатится со всми… Онъ получилъ хорошее мсто. Сейчасъ къ нему иду.

Эта смлая рчь сильно подйствовала на мистера Реггльса и на всхъ присутствующихъ. Он переглянулись съ великимъ изумленіемъ другъ на друга, когда мистриссъ Бекки, величественная и страшная въ своемъ гнв, вышла изъ гостиной. Она пошла къ себ наверхъ, и одлась на этотъ разъ безъ помощи своей французской служанки. Затмъ она пошла въ кабинетъ Родона, и увидла тутъ нсколько узловъ и чемоданъ съ надписью, сдланною карандашомъ: «отослать ко мн по первомъ востребованіи». Затмъ мистриссъ Кроли направила свои шаги на чердакъ, въ каморку, гд жила ея горничная; вс шкафы были опорожнены тутъ, и не осталось ни одной вещицы посл форсированнаго бгства этой служанки. Ребекка вспомнила о брильянтахъ, брошенныхъ ею на полъ, и страшная истина со всми подробностями обрисовалась передъ ея умственнымъ взоромъ.

— Великій Боже! вскричала она въ припадк страшнаго отчаянія, — какая бдственная, непостижимо-злосчастная судьба! Быть такъ близко къ счастью, и потерять все, все въ одну минуту!.. Но неужели я слишкомъ опоздала? Нтъ, еще можно попытаться.

Она одлась на скорую руку, и вышла изъ дома, неоскорбляемая на этотъ разъ дерзостью прислуги; но вышла одна, безъ человка. Было четыре часа. Быстро бжала она изъ улицы въ улицу, изъ переулка въ переулокъ (извощика нанять было не на что) и остановилась перевести духъ только на Большой Гигантской уллц, передъ домомъ сэра Питта Кроли.

— Дома ли леди Дженни Кроли?

— Нтъ. Она въ церкви.

Бекки не смутилась. Сэръ Питтъ былъ въ кабинет, и приказалъ никого не принимать, но ей надобно же было его видть; она прдскользнула мимо ливрейнаго лакея, и очутилась въ комнат сэра Питта, прежде чмъ изумленный баронетъ положилъ на столъ прочитанную газету.

Онъ покраснлъ и отпрянулъ на спинку креселъ съ видомъ величайшаго волненія и страха.

— Не смотрите на меня такими ужасными глазами; начала Ребекка; я не преступна, Питтъ, дорогой; безцнный Питть… вы были когда-то моимъ покровителемъ и другомъ. Клянусь небомъ, я не преступна, хотя вс наружныя обстоятельства обвиняютъ меня… и въ какую минуту, Боже мой, въ какую минуту! когда вс мой надежды готовы были исполниться, и блистательная каррьера ожидала насъ впереди!

— Правда ли это, что я вижу въ ныншней газет? сказалъ Питтъ, указывая на параграфъ, поразившій его необыкновеннымъ изумленіемъ.

— Совершенная правда. Лордъ Стейнъ извстилъ меня объ этомъ еще въ пятницу, наканун этого роковаго бала. Онъ общалъ это мсто еще за шесть мсяцевъ. Мистеръ Мартиръ, колоніальный секретарь, сказалъ вчера милорду, что уже сдланы вс распоряженія по этому длу. Послдовалъ несчастный арестъ, и за нимъ — ужасная встрча. Вся моя вина лишь въ томъ, что я слишкомъ старалась и хлопотала объ интересахъ Родона. Лордъ Стейнъ былъ у меня и прежде больше сотни разъ. Признаюсь откровенно; у меня были деньги, о которыхъ ничего не зналъ Родонъ. Разв вы не знаете, какъ онъ безпеченъ? Могла ли я отдавать въ его распоряженіе эти суммы?

И такъ дале. Исторія вышла складная, стройная, обставленпая весьма искусно мног ими поэтическими подробностями. Сэръ Питтъ слушалъ, мигалъ и не врилъ ушамъ, Бекки признавалась откровенно, хотя съ глубокимъ сокрушеніемъ, что уже давно подмтила особенную привязанность къ себ лорда Стейна (при этомъ имени баронетъ покраснлъ); но, совершенно увренная въ своей добродтели, ршилась воспользоваться этимъ обстоятельствомъ къ возвышенію чести и достоинства фамиліи.

— Я разсчитывала сдлать васъ пэромъ, и могла бы добиться этого при содйствіи лорда Стейна (сэръ Питтъ покраснлъ опять). Мы уже говорили объ этомъ. Вашъ геній и участіе лорда Стейна привели бы въ исполненіе эту надежду, еслибы не эта страшная катастрофа. Но я должна признаться откровенно, что вс мои первоначальные планы и разсчеты были обращены на одинъ предметъ — на то, чтобы вывести обожаемаго супруга изъ этого состоянія бдности и окончательнаго раззоренія, которое уже готово было обрушиться надъ нашей головою. Да, я замчала особенную приверженность къ себ лорда Стейна, продолжала она, потупивъ глаза въ землю. Прпзнаюсь, я употребляла даже вс зависящія отъ меня средства, чтобы понравиться этому человку — сколько это позволительно честной женщин, и пріобрсть его благосклонность и… уваженіе. Только въ пятницу поутру получено было извстіе о смерти губернатора Ковентрійскаго Острова, и милордъ принялся немедленно ходатайствовать за моего мужа. Мы сговорились сдлать ему сюпризъ, и онъ самъ долженъ былъ прочесть въ сегодняшней газет извстіе о своемъ назначеніи. Между-тмъ его арестовали; лордъ Стейнъ великодушно вызвался освободить его самъ, и сказалъ, чтобъ я не длала по этому поводу никакихъ распоряженій. Милордъ смялся вмст со мной, и говорилъ, какъ эта радостная и совершенно неожиданная всть должна будетъ утшить горемычнаго плнника по выход его изъ долговой тюрьыы. Но вотъ онъ самъ неожиданно воротился домой. Вс его подозрнія возобновились, онъ вспыхнулъ, и, страшная сцена произошла между лордомъ Стейномъ и моимъ жестокимъ… жестокимъ Родономъ. Все теперь кончилось, исчезли вс надежды, и, о Боже мой! Что со мною будетъ? Сжальтесь надъ несчастной женщиной, великодушный другъ мой! Помирите насъ.