Бег в золотом тумане

– - Я мало что знаю. В 1989 - ом замуж вышла и уехала на Алтай, в родное село к брату Валерке. Дочку родила. Назвала Ксюшей. Не ухмыляйся! С фантазией у неё никогда не было проблем. Наверное географический центр Евразийского континента не пошёл ей на пользу. В 1991 году умер брат. С мужем разошлась. Не смогла найти нишу для своих амбиций и запила на всю катушку. Она всегда с нами, мужиками, наравне употребляла. Муж - мягко говоря, покинул её, не поняв до конца, как и я, за что полюбил... Сын рассказывал. Он к ней ездит каждый год. Выслушав меня, Юрка спросил:

– - Радуешься, наверное?

– - А чего радоваться? Рядом с ней всё горит... Она мне жизнь испортила, теперь сын с ней мается. Сестренка в школу в этом году пойдёт... Накупил ей всего! Заботится...

Житник подвёл черту:

– - Не любила она тебя. И вышла замуж за твою квартиру, факт! И всегда хотела сама по себе быть. Она тебе рога отрастила, будь здоров!... Я-то всё знаю!

С Мишкой, студентом кучерявым из Львова, на виду у всех крутила! Ты только не замечал... Карандаши грыз, над картами корпел, весьтушью цветной измазанный. А она ему у родника, не поверишь, из голубенькихнезабудок веночки плела! А потом с ним в город уехала.Провожать. Ты сам ее отпустил. И три дня они из постели не вылезали. Я к тебе на квартиру тогда приходил. И идиллию эту лицезрел...

А потом с дружком твоим закадычным и собутыльником любимым Игорьком Горбунковым... Прямо в маршруте, в траве некошеной... Их Федька Муборакшоев видел...

В бинокль с другого борта ущелья. Говорил потом, зенками блестя и слюну сглатывая: "Высший пилотаж! В кино такого секса не увидишь! Чуть окулярами себе глаза не выдавил! "

– - Слушай. Юр! Мне, конечно, больно все это слушать. Не вспоминать, а слушать. И знаешь почему? Ты думаешь, что с нормальным человеком говоришь... А я перегорел. И к рогам своим отношусь, как мать к больному ребёнку! Ты не представляешь, но их у меня от Ксении несколько пар осталось. И не все ты, наверное, видел. Есть прелюбопытные экземпляры! А ты что, собственно, так неравнодушен? В тюрьму хотел посадить... Развода нашего требовал... Не давала тебе, что ли?

– - Давала, не давала...
– - огрызнулся Юрка, -- Кончай, вон Наташка и подруга твоя от ручья идут.

– - Опять бодаетесь?
– - улыбнулась Наташа, присев с Лейлой на корточки рядом с нами. Всем своим видом она хотела показать, что взяла себя в руки.

– - Да так... В меру сил... Просто вспомнили, как в былые годы Юрик проказничал.

Понимаешь, дурная привычка у меня была, -- я в задумчивости карандаши грыз, скрипя мозгами над картами и планами штолен. А он, Сатир местного замеса, издевался надо мной: Для смеха обглоданные концы перцем красным натирал. Ночью, под одеялом. Потом вся партия ржала, гримасы мои наблюдая...
– - поведал я девушкам историю с ностальгической улыбкой. И тут же,

пропел:

– - Ты так красива, милая Лейла. И не рифмуются с тобою "Рожки", пока хожу Я по дорожке! Пока я жив, "этого" не повторится, мотай на ус, Жорж!!!

Минуту спустя, из штольни вылезли Бабек с Сергеем. Подошли к нам, уставшие, но полные решимости достойно вынести все испытания. С помощью девушек они посадили нас на землю.

– - Как жизнь? Бьет цепями по ногам, задевая голову?
– - похлопав меня по плечу,

спросил Кивелиди.

– - Ты, Серега, и не представляешь, какие нам жизнь преподносит подарки, -- сказал я, растирая появившиеся на голенях багрово-красные рубцы.

– - Я еще смогу насладиться жизнью. Если захочу. И, может быть, не раз!

Подошел доцент и дополнил:

– Последующие нарушение режима и неуставные отношения будут караться строже. Подвешенных рабов будем сечь плетьми! И, пожалуйста, не надо умничать! О Женевской конвенции я знаю, но это не про вашу честь!

– - Мы вам верим! Товарищ!
– - сказал я, преданно глядя ему в глаза. Глубина и стойкость Ваших принципов, нас восхищает! Ваша последовательность в претворении их в жизнь будоражит! Вы настоящий Учитель! С большой буквы. В знак благодарности за Ваши уроки, я готов в свободное от каторги время сделать Вам учебные пособия для Ваших будущих учеников -- гильотину и дыбу в натуральную величину! С их помощью Вам легко будет сеять "разумное, доброе, вечное"...

– - Вы много говорите, а работа стоит. А насчет дыбы я подумаю... Хорошая идея...

Сказано это было спокойно и без иронии, что ещё более угнетало и заставляло призадуматься. Через некоторое время мы с Юркой смогли встать на одеревеневшие ноги и приступить к приему пищи "А ля Фатима". Но мы не привередничали. Хорошая кулинария требует полета мысли, а какой может быть полет в неволе, особенно у объятых страхом женщин?

– - Ты не говори с ним больше, -- тревожно глядя мне в глаза, попросила Лейла, как только мы закончили трапезу.
– - Он злой на тебя. Он -- начальник здесь, а ты хочешь быть умнее.

– - Лейла правда говорит. Если ты его злой делаешь, -- всем плохо будет, -- присоединился к ней Бабек.

– - Ладушки! С этой минуты я его в упор не вижу...
– - погладив Лейлу по голове, я продолжил, обратившись к Сергею:

– - А ты, может быть, сходишь к нему, поговоришь насчет мельницы? Пусть думает, что мы здесь всерьез и надолго расположились, и бежать не собираемся. Да и продолжительность своей Жизни увеличим, если их

убедим в необходимости постройки мельницы.

После обеда по приказу Учителя мы занялись сооружением деревянной крышки для прикрытия лаза в штольню. Сколотив ее из толстенного горбыля, принялись за бутару. Сделали грохот, лоток, настелили овечьих шкур, приладили планок.

Уже в сумерках для пробы промыли рудную мелочь. Ее было килограммов пятьдесят, выход же золота составил грамм пятьсот-шестьсот. Получалось, что содержание золота в отходах нашей вчерашней и позавчерашней добычи было огромным. Оно составляло около 10 килограммов на тонну!

Вечером, явно довольный, Учитель осторожно ссыпал сданное ему золото в двойной полиэтиленовый мешочек и начал интересоваться нашими дальнейшими планами на каторжное будущее.

– - Водяную мельницу надо строить для мелкого помола руды, -- начал Сергей.
– - Внизу, на Уч-Кадо. Выход золота будет выше. Процентов на десять-пятнадцать.

– - У нас есть специалист в мельничном деле. Завтра с утра я вам его пришлю.

– - И еще нужны сигареты, -- сказал я, закуривая последнюю памирину.

– - И надо подумать о принудительной вентиляции. Когда кончится аммонит, придется действовать по старинке -- огнем и водой. У вас, в кишлаке, полно разрезанных на полотнища прорезиненных вентиляционных рукавов. Все крыши ими крыты. Надо сшить из них рукав, длиною метров пятьдесят и диаметром сантиметров сорок. Чтобы легче было везти, шейте по десять метров, здесь соединим.

– - К утру сделаем, -- кивнул учитель, что-то отмечая в записной книжке.

– - Помимо труб нужны мехи для нагнетания воздуха и молодая баранина для нас.
– - Продолжал перечислять я.
– - Пока вы все необходимое будете изготавливать, мы опробуем борта жилы. В них может быть хорошее золото.