Бег в золотом тумане

Выдержке Учителя можно было позавидовать.

– - Да! Вы недавно, совершенно правильно говорили, что золотая лихорадка нам ни к чему. Убить вас без суда я не могу. Принципы не

позволяют. Так что побудете пока здесь, поработаете с пользой, а там

посмотрим...

– - А с кандалами вы серьезно?

– - Я ведь уже сказал, что не шучу никогда...

– - Что ж! Это, в общем-то, неплохо. То, что не шутите... Легче будет

угадывать ваши поступки. А что диктуют ваши принципы в отношении

слабого пола? Как вы поступите с нашими женщинами?

– - Они останутся с вами. Если, конечно, захотят. И тоже будут закованы. Если они выберут проживание в кишлаке, то им будет обеспечен менее жёсткий режим содержания. Они смогут преподавать у меня в школе...

– - Фарс какой-то! Я, кажется, сплю и вижу дурной сон...

– - Сон? По законам нашей Республики вам полагается расстрел с полной конфискацией имущества!

– - Так, значит, мой телевизор "Рубин" выпуска 1976 конфискуете? Поделом вам! Но, -- продолжил я, -- не передавая нас властям, вы совершаете тяжкое преступление... Может быть, отбудете вместе с нами срок, полагающийся вам за самосуд? Пообщаемся... Человек вы, судя по всему, неординарный...

– - Власти в настоящий момент не могут обеспечить безопасность нашего населения, -- не моргнув глазом, ответил Учитель.
– - Следовательно, мы сами должны позаботиться о себе.

Нас тщательно обыскали, ограбили уже по мелочи. Отобрали часы,

перочинные и охотничьи ножи, деньги, потом построили в колонну и повели назад в нашу штольню! Они ее вовсе не взрывали.

Услышанный нами взрыв был хитростью, призванной усыпить нашу бдительность.

– - Расчетливый Доцент, -- сказал вполголоса Сергей.
– - И очень хитрый! Сдается мне, что он того парня, Бабековского кореша, намеренно подпустил. Как Коня Троянского. Раненого. Нас отвлек, расслабил и от него избавился...

– - И время выиграл для обходного пути...
– - добавил я.
– - Стратег! Не удивлюсь, если окажется, что у него дома припрятаны погоны майора!

– - На хитрую задницу с резьбой всегда есть хрен с винтом, -- зло, не

оборачиваясь, бросил Житник.
– - А волосы-то у него светлые, не иначе

"Белая геолога" спала с его мамой...

– - Очень хитрый муаллим. Я сам сильно удивлялся, зачем тот человек

раненый, слабый совсем, к нам пошел, -- подхватил Бабек и, нервно подергав связанными за спиной руками, неожиданно горько запричитал:

– - Савсем плохо теперь будет. Автомат нет, ружье нет. Савсем маленький теперь человек я. Маленький, как муха...

– - А ты к ним переметнись. И баб иранских с собой возьми. Нам без них легче будет...
– - ехидно посоветовал ему Юрка.

– - Я хотел. Подходил, тихо с ним говорил. Он голова качал и сказал: "Ты очень много человек убивал. Отвечать теперь должен".

А женщина, Фатима и Фарида, кишлак с ним пойдут. Он говорил, что они не виноват ни в чем!

Все замолчали. По полным грусти глазам товарищей я понял, что

наметившаяся пауза заслуживает немедленного уничтожения.

– - Вы знаете, -- начал я излагать первую, пришедшую в голову мысль: Как ни странно, но фанатизм учителя, обнадеживает. Надеюсь, что скоро с ним и его гвардией мы распрощаемся. Идеи, взлелеянные конкретным человеком, во все времена заводили в тупик. Он сам очень скоро поймёт несостоятельность своих замыслов.

– - А если не скоро? Или не поймёт? Ты что, предлагаешь мощной умственной атакой рассеять его уверенность в том, что мы принесли несчастья на его родные просторы?
– - злорадно усмехнулся

Сергей.
– - Представляю, как после сеанса гипноза, он, со слезами на глазах, вернёт золото и проникновенно скажет:

"Возьмите, друзья! Это единственное, чем я могу отблагодарить вас за приятное знакомство!" Чепуха! В жизни все проще: либо стража заснет, либо мы средь бела дня ее перебьем...

– - Или она нас...
– - услышал я сзади дрожащий голос Наташи.
– - Я чувствую, что все это очень плохо кончится...

Мы замолчали и до самой штольни не проронили ни слова.

– - О боге, о вере, о жизни...

Через два часа мы уже сидели в штольне. Фатиму и Фариду отправили в Дехиколон. Снаружи осталась стража из трех человек. Перед тем как завалить за лаз, нам бросили подстилку, чайник с родниковой водой, несколько сухих лепешек и найденные в нашем лагере консервы.

Оказавшись в полной темноте, мы потихоньку занялись обустройством. После недолгих разговоров, ночевать решили в промежутке от устьевого, до первого завала. Семь квадратных метров на шесть человек было маловато, но зато здесь чувствовался приток свежего воздуха.

Место общего пользования было решено устроить в забое. Для

полного интима мы завесили его куском палаточного брезента, на котором ещё совсем недавно трясли руду.

Как только вопрос с ночлегом был решен, Лейла попросила предать земле тела покойников, и мы похоронили их за вторым завалом. Когда бедняг укладывали в вырытую наспех яму, они развалились. У Васьки отлетела голова и правая нога. Уцелевшая левая нога в могилу полностью не поместилась и торчала наружу. Ее пришлось отломить и завалить под стенкой.

Закончив общественные работы, мы принялись обустраивать личные

гнездышки.

– - Ну, дела! Дожили!
– - проворчал Сергей, разворачивая спальный мешок, резко пахнущий плесенью.

– - Это воля Аллаха, -- начала говорить Лейла.
– - Вы мало верите в бога, и он вас карает!

– -Мы совсем не верим! Нас так воспитали! Проблема существования бога не была главной для советского человека. Главный вопрос и вполне злободневный - это: "Существует ли загробная жизнь"...

– - Опять ты, Чёрный, за старое! Как свободная минута, так ты тут как тут со своей чумной философией!
– - Житник, ворчал на удивление добродушно.

– - Юр! А ты веришь в загробную жизнь?
– - задумчиво спросила его Наташа.

– - Веришь - не веришь! В любом случае закопают! Давайте спать! Я верю, что завтра, ближе к ночи, у нас от усталости не будет желания не только говорить, но думать!

– - Ты нас всех обрадовал своими простыми словами, -- прокомментировал Сергей грустные воззрения Жоржа на Жизнь после Смерти... А я, маясь от бессонницы, добавил: