Беглец на задворках Вселенной

В чём проблема, ребят? Волосы – всего лишь волосы. Их можно легко состричь и даже сбрить, парням особенно. Но в целом это «звоночек».

Конкретный «звоночек». Так уже нельзя.

Первые пока ещё робкие «колокольчики» начинали свою оповещательную работу, свидетельствуя об изменениях отношения к прежде привычным причёскам и цветам. И, главное, к людям. Потому что первые претензии к разноцветным волосам, которые ещё вчера никого не раздражали, – это именно «звоночки».

Если городские «колокольчики» молчали, я был спокоен. Если начинались раздаваться некие условные единичные голоса на рынках, площадях и в интернете, я заинтересованно наблюдал, какие именно повторы начнутся в общей людской массе, как именно их будут ретранслировать. У меня в этом был свой интерес: с точки зрения ПГТ я был «понаехавший», а значит, рано или поздно, люди, наслушавшись песенок особого назойливого «колокольчика», могли устроить очередные гонения, как было в той же Москве образца 2010 годов. Если вас ни разу не останавливал бритоголовый скинхед со своими друзьями, вам не понять этого ужаса. Ужаса от того, что самое простое, что эти отморозки могут сделать – пнуть тебя в живот ногой и сбежать.

К сожалению, мои «колокольчики» никогда не врали. Никогда. Они просто транслировали новые тенденции в обществе, вот и всё. В этот раз проблемы могли начаться не у «понаехавших», а у совершенно других слоев населения. И для того, чтобы понять это, совсем не надо было быть Вангой. Просто стоило быть чуть-чуть наблюдательнее и помнить историю страны. Как-то так.

Да. «Колокольчики» начинали звонить. И их пока ещё негромкие трели больно отзывались в моей душе.

* * * * *

Этой ночью мне приснился странный сон. Поначалу даже забавный и весёлый.

Лёгкий тёплый ветерок.

Рассеянный свет.

Слабый ванильно-шипровый аромат цветов.

Еле слышный перезвон колокольчиков…

Нет, ошибочка, не колокольчиков, определённо, нет: «музыки ветра». Хотя, по-моему, второе название «музыки ветра» – китайские колокольчики? Да? Нет? Прикольные такие подвесочки… правда, меня они всегда пугали. Они издавали звуки и шевелились, покачиваясь. А всё, что качалось, меня раздражало. Фобии качелей и однотонных повторяющихся звуков наряду с яркими вспышками никуда от меня не делись.

В этот раз эти бамбуковые колокольчики почему-то меня не раздражали, а лишь вводили в особое трансовое состояние покоя. Вскоре их легкий полузвон-полушёпот окончательно исчез.

Открыв глаза, я обнаружил, что лечу по небу на каком-то фантастическом корабле, больше похожем на огромную яхту. На открытой светлой палубе что-то отмечала толпа празднично одетых красивых людей с бокалами шампанского в руках. Была прекрасная солнечная погода, и лишь изредка мимо нас по небу проплывали небольшие белые кучевые облачка. Негромкая музыка не раздражала, а, скорее, подчеркивала лёгкость и приятность обстановки.

Я облокотился на борт, с наслаждением подставляя лицо свежему ветерку. Где-то внизу виднелась земля, и я даже мог разглядеть отдельные здания, деревья, парки и аллеи. Красиво. С такого ракурса я нашу область ещё не видел. О, а вон и наш посёлок вдали…

Необычайно приятная картина. Корабль полуплыл-полулетел, и толпа весело гомонящих, обнимающихся и пританцовывающих людей меня искренне радовала. Им было хорошо, а значит, и мне почему-то было хорошо. Будто бы я от них в чём-то зависел, будто мне жизненно важно было, что на корабле царил мир и покой. И состояние беспечной радости и легкости бытия.

Хорошо. Чрезвычайно хорошо. Прекрасное настроение всей компании мне искренне грело душу. Пусть радуются. Здорово, когда всё идет так, как должно. Когда все счастливы и всем всего хватает. Наверное, коммунисты начала 20 годов ХХ века именно так и представляли себе счастливое будущее.

Но вскоре картина за бортом начала меняться. Сначала на небе появились сероватые странные облачка. Их пока было немного, но я напрягся: уж очень они напоминали дым. Потом небо стало заволакивать этими серыми облачками всё сильнее и сильнее, и вскоре солнце окончательно исчезло из вида. Людей, впрочем, это абсолютно не смущало, они продолжали веселиться, шутить, флиртовать и танцевать. Подумаешь, чуть посерело небо, какая ерунда! Так даже лучше: не так ярко, глаза не слепит. К тому же у нас есть шампанское и приятная музыка! Жизнь прекрасна и удивительна!

Я осторожно принюхался: пахло горелым, причём всё сильнее и сильнее. Вскоре этот смрад горящего жилья, шин и пластика стал абсолютно невыносим. Но людей на палубе это по-прежнему не смущало, словно они вообще не чувствовали отвратительный, выедающий ноздри, едкий запах.

А вот когда на небе появились отчётливые чёрные клубы дыма пожарищ, я запаниковал. Потому что понял: мы летим куда-то туда, где происходило что-то жуткое. Невероятно жуткое. Несущее смерть. И летим в самый эпицентр творящегося кошмара на удивление быстро.

Я попытался было закричать, но понял, что не могу этого сделать: мой крик не слышали не только пассажиры яхты, но и я сам. Это был крик в абсолютную тишину. И это меня здорово напугало.

Я рванул с кормы в толпу, но легко проходил через нее, как привидение. Меня не видели и не слышали. Никто. Люди летели в тартарары, и даже не обращали на это внимания, продолжая веселиться, как ни в чём не бывало.

Как можно не видеть, что ты летишь через горящие дома и лес??? И что летишь во что-то неимоверно страшное, чёрно-красное, горячее и опасное? Как можно не понимать, что корабль срочно нужно разворачивать или хотя бы на время остановить: что-то идёт не так? Нельзя лететь туда, где кромешный ад, да ещё делать это с улыбкой на устах!

Немного успокоившись, я понял, от моей паники толку выйдет немного. Нужно взять себя в руки и что-то предпринять. И вот тут картинка поменялась.

Нет, мы по-прежнему летели прямо в эпицентр будущей трагедии, но вот ведь парадокс... всё вокруг замерло: пожар, ощущение жара, снопы искр, нарядные женщины с бокалами в руках, летящие птицы, какие-то металлические осколки – это всё было статично, словно законсервировано во времени. Корабль летел в эпицентр, но лишь я один в известном смысле был жив и понимал, что происходит. А потом, словно по щелчку пальцев, с палубы стали пропадать мужчины. Будто бы их никогда и не было. Будто кто-то взял их и стёр их по непонятной причине.

Странное, сюрреалистичное ощущение, будто ты находишься в ожившей голограмме, не покидало меня. Да, всё вокруг замерло, но эту картинку можно было потрогать, ощупать, но почему-то нельзя перемещать объекты с места на место. Будто так и должно быть. Как будто это всё часть экспозиции в далеком музее будущего.

Подумав, я осторожно коснулся замершего в небе металлического осколка от снаряда. Он был невероятно горячим, и соприкосновение с ним сильно обожгло мой указательный палец. Рядом с ним виднелся раскуроченный металлический сине-белый дорожный указатель со полустертой надписью «...кино», открытая и оплавившаяся красно-белая пачка спагетти известной российской марки, покрытый пеплом поп-ит в форме единорога и детская джинсовая кепочка со смешными ушками котика.