Белая река. Гримерша

Гриша Савин ушел от нее под утро. Даша и не заметила, как пролетелa ночь — короткая, горная, беззвездная Она долго не могла уснуть — все вертелась в прохладной постели, комкала жесткие простыни. Уснула в половине пятого, а в шесть была разбужена неумолимым механическим будильником. Поплелась в душ, нехотя постояла под тонкой струйкой тепловатой ржавой воды. Кое-как замазала синяки под глазами устойчивым тональным кремом. Пора будить коллег — Алла говорила, что съемки начинаются в восемь. Как раз — пока актеры позавтракают, пока загримируются…

Завтракали все вместе — в симпатичной гостиничной столовой, изобилующей белыми мраморными арками и деревянными уютными столиками. Даша украдкой наблюдала за Машей Кравченко. Вот она взяла с тарелки кусочек поджаренного хлеба, ловко размазала по нему подтаявший плавленый сырок… Вот она размешивает в высоком стакане чай… Смотрит на Гришу Савина и ласково улыбается… Зевает, прикрывая рот изящной, маленькой ладошкой… Даже в голове не укладывается, что на самом деле эта красивая женщина с сонным, чуть припухшим лицом — клиническая психопатка.

Даша отодвинула тарелку с недоеденным стылым омлетом. Зачем тратить время на завтрак, если тебе совсем не хочется есть? Лучше выкроить минутку для непременной утренней сигаретки. Щелкнув зажигалкой, Даша вышла на улицу. И обомлела: вчера в Гузерипле было лето, а сегодня — самая настоящая зима. На стройных соснах — мокрые шапки запоздалого снега, кругом — глубокие ледяные лужи. А на Дарье надет легонький летний свитерок из тонкой шерсти. Надо срочно нестись обратно в номер и переодеваться. Как все-таки права была мама, советуя ей взять с собой теплую куртку. Даша готовилась к курортной погоде, из теплых вещей у нее только свитер. А уж про ноги и говорить нечего — ли тряпочные кеды мгновенно промокнут! У нее сеть еще резиновые вьетнамки и модные сандалии, состоящие из трех кожаных ремешков.

— О чем задумалась? — Она и не заметила, что за ее спиной стоит Гриша Савин.

— Да так, снег увидела, — улыбнулась девушка, — у меня ведь теплого с собой ничего нет.

— Да я тебе дам, я взял лишнюю куртку. Стой здесь, я сейчас сбегаю в номер и принесу. — Он дернулся к двери, но на самом пороге остановился и внимательно посмотрел на Дашу. — Даша, мы с тобой вчера так по душам поговорили…

— Гриша, я никому ничего не расскажу, — клятвенно пообещала она, — можешь быть уверенным, я не сплетница.

— Спасибо, — он улыбнулся. Его улыбка была медленной. А в уголках губ плясали по-детски трогательные ямочки.

Она ждала его, кутаясь в свой тоненький свитер, под которым уже вовсю гулял ледяной горный ветер. На крыльцо вышла очередная партия курильщиков, и все они были одеты в теплые куртки и специальные непромокаемые ботинки. На Дашу смотрели сочувственно, а она, улыбаясь, пожимала плечами: мол, что уж там, я девушка закаленная.

Рядом с девушкой остановился красавец Максим Медник. Сегодня он был похож на альпийского горнолыжника — ярко-красная дутая куртка с высоким воротником, непромокаемые утепленные штаны и смешная вязаная шапка с огромным помпоном. Еще широкий шарф грубой вязки и массивные цветастые перчатки.

— Что дрожишь, холодно, что ли? — полюбопытствовал он.

— Нет, просто у меня случайный оргазм, вот и дрожу вся, — разозлилась она.

— Понятно. Да, не по погоде ты оделась, мать, — он панибратски похлопал ее по плечу и плотнее закутался в свой шарф, — вот я молодец.

— Поздравляю, — сквозь зубы пробормотала Даша. Какой же он все-таки противный, этот безупречный Максим Медник. Нет бы одолжить ей свою куртку или хотя бы свитер. Так поступил бы на его месте любой уважающий себя мужчина. Так поступил бы Григорий Савин. А этот манекен стоит здесь и самодовольно демонстрирует ей, продрогшей, свои теплые одежки.

— Да, я всегда стараюсь одеваться тепло и уютно, — как ни в чем не бывало, продолжил свой монолог Максим, — я отдаю себе отчет в том, что мне нельзя болеть. Ведь я, Даша, принадлежу не только самому себе, но и всему человечеству. Представляешь, как расстроятся мои многочисленные поклонницы, если я вдруг слягу в постель?

— Даже и не представляю!

— Кстати, могу тебе кое-что показать! — с лукавой улыбкой Медник выудил из кармана какую-то грязноватую бумажонку: — Вот!

— Что это? — вяло поинтересовалась Даша.

— Как — что? Письмо разумеется. От поклонницы. Вот смотри — «пишу вам из деревни Грибки Тверской области!». Вчера получил.

— Откуда же эта поклонница узнала, что ты в Гузерипле? — удивилась Даша.

— Сам не знаю. Впрочем, они так изобретательны, эти поклонницы, — кокетливо вздохнул Максим, — чего только не придумают, чтобы быть ко мне поближе. Вот и ты тоже…

— Что — я?

— Преследуешь меня, — пожал плечами актер, — сейчас вот сделала вид, что тебе надо покурить, когда заметила, что я здесь стою.

— Но мне действительно захотелось…

— Понимаю, понимаю, — перебил Макс, — не стесняйся, я же вес понимаю. Ладно, я пошел, надо к съемке готовиться.

На съемочной площадке девушка разогрелась. Ей даже пришлось снять одолженную Гришей куртку. Да и попробуй тут замерзнуть, если столько всего надо успеть: проследить, чтобы операторы взяли нужные кассеты, щелкнуть хлопушкой перед каждым дублем, подать всем кофе, распаковать нужные костюмы… Даша даже не услышала искаженного громкоговорителем голоса режиссера, произносящего ее имя. Опомнилась она, только когда заметила, что все присутствующие пристально на нее смотрят.

— Что такое? — испугалась девушка. Она как раз проставляла номера на чистые кассеты, неужели что-то перепутала? — Я сделала что-то не так?

— Подойди к Алке, — тихонько объяснил ей Гриша, — она тебя звала.

— Кофе ей, что ли, подать? — деловито спросила девушка. — Не знаешь, она с сахаром пьет или без?

— Не надо ей кофе. Ты иди, иди, она ждет. — Мужчина слегка подтолкнул ее в спину.

У Даши моментально испортилось настроение. С ума сойти, начало дня, а ее уже вызывают на ковер! К чему такая спешка? Ясное дело, хвалить ее никто не собирается.

— Алла Михайловна, мне передали, что вы меня зовете… Заранее хочу сказать, что я не виновата.

— Так, Дарья, — перебила ее Алла, — быстрее, мы теряем время. Запомнила, в какой точке Машка говорила последние слова?

— Ну да. — Даша немного удивилась. Зачем ей помнить о таких мелочах?

— Замечательно, — почему-то обрадовалась режиссерша, — значит, напяливай быстрее гидрокостюм и платье, пусть тебе Машка сделает пучок — и вперед.

— Подождите, а зачем мне надевать гидрокостюм? — заволновалась Даша.