Белая река. Гримерша

Он не заметил ее сарказма или просто решил не обратить внимания.

— Чемпионат России по рафтингу, а также масштабный фестиваль водного туризма.

— Что такое рафтинг?

— Увидишь. Это сплав по бурной воде на специальных надувных плотах, — объяснил «сопроводильник».

— Неужели кто-то добровольно полезет в эту реку? У нас сегодня на съемках чуть девушка не погибла.

— Да я сам сто раз катался по Белой! — самодовольно улыбнулся он. — У меня и лодка своя есть, байдарка. Могу дать покататься!

— Ну уж нет! Я и на лошади-то вряд ли смогу, а ты говоришь — байдарка?

Ярослав открыл один из загончиков и взял за поводья огромную рыжую лошадь:

— Знакомьтесь, Алла, Комод!

— А почему не табурет? — Женщина похлопала Комода по шелковой гриве.

— Я имел в виду Коммод, — оскорбился Ясик, — был такой римский император.

— Один — ноль. — Она усмехнулась, впрочем, довольно неискренне. Не хватало еще, чтобы несостоявшийся студент-историк из горной деревушки читал ей лекции!

— А теперь, Алла, садись на лошадь.

— Что значит — садись на лошадь? — возмутилась она. — Думаешь, я знаю, как это делается?

— Очень просто, ставишь одну ногу в стремя, а другую перекидываешь через лошадиный торс — и вот ты уже на коне!

Кавказский заповедник явно был взят из средневековой сказки или из какого-нибудь романа в стиле фэнтези. Смотришь по сторонам, и так и кажется, что из огромного гнилого дупла появится гном, а откуда-нибудь с боковой, заросшей густой травой тропинки невозмутимо «вырулит» настоящий рыцарь — непременно в тяжелых золоченых доспехах. Из деревьев здесь в основном одни сосны — они легче других приживаются на негостеприимной каменистой земле. Местная природа располагает к фантазии и романтике, а может быть, виною этому необыкновенно чистый воздух — глотаешь его залпом, не останавливаясь, жадно раскрывая рот навстречу прозрачному ветру, — и через несколько мгновений ты уже совершенно пьяна!

Ясик уверенно гарцевал впереди, Алла еле поспевала за ним. Она изо всех сил вцепилась в поводья и на каждом повороте опасливо притормаживала умного Коммода. Правда, потом немного освоилась и даже несмело крикнула «Но!». Но лошадь отчего-то ее не послушалась. Наверное, Ярослав специально подобрал для неё самое меланхоличное животное.

— Это, как сказали бы буддисты, «место смеха», место блаженного одиночества! — восхищенно заметила Алла.

— Одиночества? — усмехнулся Ясик. — Ошибаешься, мы здесь вовсе не одни. Волки, медведи, кабаны, косули, олени. И лесные коты. Устраивает тебя такая компания?

— Лесные коты? Никогда о таких не слышала. А ты их видел?

— Ничего особенного, — пожал плечами Ярослав, — с виду обыкновенные мурки, только больше. Очень злые. Часто приходят в деревню — воровать кур.

— Интересно, а их можно приручить? Так, чтобы лежал у печки и урчал от удовольствия?

— Никто не пытался, — улыбнулся Ясик, — здесь народ занятой, нам не до котов. Впрочем, ты можешь попытаться. Так и быть, поймаю для тебе кота.

— Вот уж не надо, — усмехнулась Алла, — только лесного кота мне не Хватало!

Они ехали молча — по единственной протоптанной тропинке. Алла уверенно держалась в седле — такое впечатление, что всю жизнь она провела на ипподроме. К вечеру ветер запел громче, сосны отвечали ему тихим шелестом.

— Ясик, а тебе не кажется, что пора возвращаться? — спохватилась Алла. — Уже темнеть начинает, я хочу домой.

— Сейчас передохнем, попьем чайку и — обратно! — пообещал невозмутимый «сопроводильник».

— Что, у тебя с собой термос? А где мы будем отдыхать, на мокрой земле?

— У меня дома!

— Но ты же живешь в деревне… — Алла осеклась, потому что в этот самый момент лошади вынесли их на крохотную уютную полянку, в центре которой спрятался небольшой бревенчатый дом. «Тоже как из сказки», — подумала Алла. Симпатичное крохотное крылечко, гостеприимно распахнутые резные ставни, аккуратная лужайка перед входом…

— Да, главным образом я живу в деревне. Но иногда, когда мне хочется побыть одному, приезжаю сюда… В деревне, видишь ли, не жизнь, а сплошные заботы. У нас корова, лошади, куры и гуси. Еще огород и недостроенный сарай. Когда меня нет, родители и братья справляются без меня. А если я в деревне, приходится помогать.

— Значит, ты по натуре лентяй, — невесело пошутила Алла. Честно говоря, ей совсем не понравился этот вынужденный тет-а-тет. В дремучем горном лесу, в одинокой маленькой избушке оказаться наедине с полузнакомым мужчиной — это малозаманчивая перспектива.

— Я не лентяй, — серьезно ответил он, — тебе, я уверен, тоже нс понравилось бы каждый день доить корову и чистить курятник. Я всегда мечтал жить в городе, специально для этого учился, каждый день ходил в школу…

— Все дети каждый день ходят в школу, — возразила она.

— В Москве, может, и да. А в Гузерипле школы нет. Ближайшая — за восемь километров. Многие дети вообще там не появляются, только в конце четверти. А я ходил. Пешком.

«С чем тебя и поздравляю», — уныло подумала женщина. Тоже мне, героизм, в школу сходить.

Внутри дом Ярослава Мудрого совсем не был похож на деревенскую избу. Скорее он напоминал стилизованный под крестьянский дом ресторанчик. Нарядные бревенчатые стены, покрытые золотистым лаком, аккуратные красные половички, на массивном дубовом столе — кружевная белая скатерть. Маленькая, какая-то игрушечная с виду печка, широкая, ровно застеленная кровать.

— Электричества здесь нет, зато есть свечи! — улыбнулся Ярослав, вручая ей бесформенные кусочки воска, прилипшие к пыльным блюдцам, и коробок охотничьих спичек. — Ты займись светом, а я теплом. — Он кивнул на печку.

Через полчаса они уже сидели за столом и весело болтали, как старые приятели. Аллу перестала раздражать двусмысленность ситуации. Конечно же Ясик ничего не имел в виду, когда пригласил ее сюда. Просто он хотел сделать прогулку более интересной. Может, он всех экскурсантов приводит пить чай в эту симпатичную избушку. А если он все-таки решил ее соблазнить… в принципе Алла ничего не имела бы против — и с каждой минутой она все больше в этом убеждалась.

— Ты интересный, — прищурившись, заметила она, — никогда не встречала таких людей, как ты.

— И что же во мне необычного? — Он, казалось, был удивлен.

— С твоей внешностью вполне можно сделать блестящую карьеру на подиуме, — улыбнулась Алла, — это не лесть, поверь мне. И вместо того чтобы покорять мир, ты живешь в какой-то глуши, отращиваешь бороду и катаешь туристов на лошадях!

— Что ж, каждому свое. Я вроде бы говорил, что собираюсь стать историком. Еще меня интересует история религий.