Белая река. Гримерша

— Ни за что! — ужаснулась Даша, застегивая в качестве дополнительного аргумента несколько пуговиц. — Снимай прямо так. Пусть сверху чуть-чуть торчат кружева, а все остальное будет закрыто кофтой!

— Ага, и по получившемуся фото тебе присудят почетный титул «Девственница года»!

Даша нахмурилась. При чем тут ханжество? Она просто пытается соблюсти элементарные правила приличия. Может быть, конечно, ее слишком строго воспитали. Леша Суздальцев, например, неоднократно говорил Даше, что иногда она ведет себя, как председательница всемирного общества старых дев. Ей нравилось заниматься любовью в темноте. Прикрыть глаза и чувствовать, как воздух пахнет его ладонями. Это не Суздальцев, это сама темнота ласкает Дашу, пространство становится осязаемым. При зажженной лампочке чувствуешь себя совсем по-другому. Ласкаешь любимого, а сама мучаешься неразрешимыми вопросами: а не слишком ли я потолстела, а не обвисла ли у меня грудь, а нет ли на попе прыщиков? «Это же любовь, а не конкурс красоты! Я тебя всякую люблю!» — удивлялся Леша, а его рука тянулась к выключателю.

А еще однажды он предложил Даше посмотреть порнофильм. Не как средство мгновенного возбуждения, а просто забавы ради.

— Прикинь, у приятеля такое взял посмотреть на один день! — возбужденно говорил он, а его глаза при этом сияли, как будто бы он признавался в любви или находился на автомобильной выставке. — «Белоснежку»!

— Что, «Белоснежку» не смотрел, что ли? — Даша выразительно покрутила пальцем у виска. Конечно, он инфантильный, но не до такой же степени.

— Да не ту «Белоснежку», ты меня неправильно поняла! Они ее там всемером… ну ты понимаешь!

Даша сразу заподозрила неладное и тем не менее позволила ему усадить себя в кресло перед телевизором. С первых же кадров ей все стало ясно — на экране появились мультипликационные пенисы, снабженные зачем-то белыми пушистыми крылышками. Прошли титры, начался фильм — великовозрастные «гномы» (роли которых исполняли кривоногие мужчины с волосатыми ногами и апатичными, усталыми липами) заперли в доме «Белоснежку» (потасканную блондинку с двойным подбородком и грудью как минимум седьмого размера). Суздальцев был в восторге. А Дашино лицо покрылось подозрительными красными пятнами.

— Какая гадость? Я нс буду это смотреть! — Как и положено прилично воспитанной девушке, она выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.

А Лешка удивился:

— Ты бы, мать, еще затопала ногами, как пятидесятилетняя учительница литературы при виде школьницы в мини.

Может быть, он был прав? Может быть, надо было, стиснув зубы, досмотреть кино про похотливую Белоснежку, захлопать в ладоши и весело заржать, демонстрируя прилив положительных эмоций?

Даша скинула с плеч шерстяную кофту, и Савин восхищенно присвистнул.

— Да тебе ни в коем случае нельзя прятать тело! У тебя такое тело… — он рассматривал женщину в объектив фотоаппарата.

Даша смутилась. Тело как тело. Талия тонкая, плоский живот, а вот бедра в последнее время располнели, а на попе есть целлюлит.

— У тебя шикарная грудь, — ворковал Гриша, — такие длинные ноги. Так, хорошо, а теперь поставь правую ногу на бильярдный стол и немного раздвинь их!

— Кого — их? — испугалась девушка.

— Ноги раздвинь, ноги, орлеанская ты наша девушка!

Даша послушно выполнила нескромную просьбу. Получилось, на се взгляд, отвратительно — прямо королева панели. Поэтому она тотчас же приняла исходную позицию — ноги вместе, плечи ссутулены, руки скрещены на груди.

— Эй, ты что?! — вскричал новоявленный фотохудожник. — Я же не успел ничего снять.

— Вот и не надо! Снимай как есть.

Он оторвался от фотоаппарата. Подошел к ней и положил ладонь на Дашино плечо. Та замерла и недоверчиво на него посмотрела — ведь по закону жанра сейчас он должен бы ее поцеловать. Даша уже договорилась со своей строгой совестью и твердо решила на поцелуй ответить. У нее уже даже зачесался копчик языка. Именно в этот момент в бильярдную и зашла Алла Белая.

Идиотка! Даша не знала, на кого она злится больше — на не вовремя пришедшую начальницу или на саму себя. Так поступить с Машкой — а ведь именно она устроила Дашу на эту работу. Если бы не Кравченко, месила бы она сейчас растоптанными ботинками московскую густую слякоть, и не отражались бы в ее глазах эти снежные горы, и не ласкала бы ее тело эта суровая река. С другой стороны, ей ведь нравится Гриша Савин. Она понимает, как это нелегко — жить с клинической психопаткой, и искренне ему сочувствует. И несостоявшийся поцелуй — это всего лишь знак сочувствия — быстро договорилась сама с собой уязвленная женщина.

— Ладно, Даш, — Гриша похлопал ее по плечу, и почему-то этот банальный дружеский жест показался ей унизительным, — вижу, ты сегодня не в настроении. Зайду к тебе вечером, тогда и до фотографирую. А сейчас — отдыхай!

Легко сказать — отдыхай! Запершись в собственном номере, Даша нервно опрокинула недопитую Медником обжигающую «клюковку». «У меня началось самое настоящее раздвоение личности!» — невесело констатировала она. Есть две Даши Громовы. Одна — рассудительная и спокойная. Это именно она носит пресловутый хвостик на затылке и побаивается мужчин. Она бы ни за что не стала целоваться с приятелем своей подруги, да она бы на него даже и не посмотрела.

Иное дело — вторая, новая Даша Громова. Это именно она сегодня не постеснялась напялить постыдные тряпки, это она рискнула опробовать разрекламированный Веркой Агеевой стиль гламур, это она беспардонно влюбилась в почти женатого актера, это она… И, что самое удивительное, вторая Даша нравится ей куда больше!

В дверь постучали.

«Господи, опять! — досадливо подумала Даша. — Наверное, это Гриша вернулся, он определился, сейчас он меня поцелует… А что мне делать? Какая из двух Даш откроет ему дверь? И вообще, какая из них есть я?»

«Первая», — решила она и распахнула дверь, торопливо застегнув перед этим верхние пуговички на своей строгой блузе.

— Гриша, ты неправильно меня понял, я не это имела в виду, — начала она и вдруг осеклась.

Прямо перед ней стояла Алла Белая — с безупречным вечерним макияжем, в обтягивающем длинном платье из тонкой шерсти интеллигентного винного цвета, ослепительная, холодная, совершенная… Даша в очередной раз восхитилась — эта женщина умудрялась быть похожей на картинку из модного журнала, даже находясь в деревне.

— Алла Михайловна?

— Войти можно? — Не дожидаясь, Алла переступила порог и брезгливо поморщилась: — Господи, ну и бардак. Знаешь поговорку — беспорядок в комнате, — значит, беспорядок в душе!

— В моей душе полный порядок! — бодро улыбнулась Даша.

— Сомневаюсь. Впрочем, поэтому и пришла.

Даша насторожилась. При чем тут душевный порядок? Она-то была уверена, что Aллa пришла к ней затем, чтобы похвалить гримершу за ответственный подход к съемкам, за оправданный риск…