Белая река. Гримерша

Надо сказать, Олежка и сам не был бездарностью. Он довольно быстро сделал карьеру в театре — без всяких связей генерала. Уже зимой он вовсю играл роли второго плана, а к лету получил первую главную роль. Вот тогда-то и произошла катастрофа, беда. Честно говоря, Алла Белая уже давно для себя решила, что лучшего кандидата в мужья, чем Олежка, ей не найти. Симпатичный, остроумный, душа компании, многообещающий актер, к тому же в последнее время зарабатывающий неплохие деньги.

Проблема была в одном — парень явно не собирался делать ей предложение. Алла ему несколько раз об этом вполне прямолинейно намекала — но он делал вид, что ничего не понимает, а может быть, и правда не понимал.

И вот однажды, под самый Новый год, девушка решила поговорить с кавалером напрямую.

— Олежа, — нежно сказала она, — нам надо серьезно поговорить.

— О чем же? — Он нахмурился. В последнее время он выглядел недовольным и усталым. Еще бы — столько репетиций! Только профану из зрительного зала кажется, что театр — это вечный праздник души. На самом деле сцена — это работа на износ.

— Не кажется ли тебе, что наш период жениховства затягивается? — выпалила она.

— Что ты имеешь в виду? — холодно спросил Олег.

— Ну… Мы встречаемся уже давно. Может, нам стоит пожениться? — промямлила Алла и на всякий случай добавила: — У нас получились бы такие красивые дети!

Она смотрела на него снизу вверх и ждала, что он скажет, хотя уже понимала, каким будет ответ.

— Пожениться? — Он старательно сыграл крайнюю степень изумления. — Боюсь, малыш, что это мне надо серьезно с тобой поговорить… Ты ничего не подумай, у нас с тобой все было здорово, но у меня есть другая. И если я когда-нибудь и соберусь жениться, то только на ней.

Это был удар в солнечное сплетение.

— И… кто она? Актриса? — растерялась Алла.

— Наша прима, — гордо улыбнулся Олежка и снисходительно потрепал ее по волосам. — Надеюсь, ты правильно меня поймешь.

…А через некоторое время разочарованная Алла познакомилась с весельчаком Пашей, жизнь которого напоминала классический корейский боевик. Дело в том, что Паша, будучи в призывном возрасте, умудрился игнорировать воинскую службу. В военкомате были наслышаны о неуловимом Павле, но поделать ничего не могли. То он лечил почки в закрытом санатории, то прятался у приятеля в шкафу, то убегал из дома ночью через окно в одних трусах. Одного звонка генерала Белого хватило, чтобы от парня отстали навсегда. Вскоре он по непонятным причинам бросил Аллочку. И даже объясниться не пожелал — просто сбежал, словно она была не любимой девушкой, а суровым майором из военкомата.

Этот список можно продолжать до бесконечности. У Аллы Белой было много любовников. Но все они почему-то бросали ее — как только получали то, что им было нужно. А она слишком поздно это поняла. Сопоставила, проанализировала и ужаснулась. Выходит, сама по себе она никому не нужна?! И все-таки Алла оптимистично верила — и к ней придет настоящее чувство, и она встретит наконец человека, материально незаинтересованного.

И вот теперь, наконец, оно, судя по всему, пришло. То самое, настоящее. Когда скулишь тихонько на луну, когда страстно впиваешься в диванную подушку, когда смотришь цветные сны. Казалось бы, вот же оно, рядышком, ты только ладонь свою протяни. Но все зря — это словно бежать сломя голову за радугой — ты пыхтишь, несешься, а она все удаляется, а потом и вовсе растает на глазах, словно и не было ее никогда… Третьим глазом его высмотрела, внутренним голосом выкричала… Влюбилась, дура и вряд ли такое еще когда-нибудь повторится, ведь не было же до сих пор, а ведь уже не девочка…

Одно Алла Белая знала наверняка — всегда лучше не тупо отчаиваться, а упорно трудиться, мелкими шажочками приближаясь к далекой цели. Кто знает, может, время каким-то волшебным образом переметнется на ее сторону.

Она вспомнила слова одной старинной молитвы: «Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить, смириться с тем, что я изменить не могу, и отличить одно от другого».

ДАША

К началу третьей недели пребывания группы в Гузерипле вдруг выяснилось, что у Маши Кравченко оттопыренные уши. Диша удивлялась еще — почему красотка, которую природа наградила правильными чертами лица, все время носит одну и ту же прическу — распущенные волосы, блестящими локонами спускающиеся вдоль лица. Теперь она, наконец, поняла почему.

Собственно, Даша никогда в жизни не догадалась бы о таком незначительном дефекте, если бы не Алла Белая. Однажды она велела Даше подняться к ней в номер. Даша думала, что Алла просто хочет проконсультироваться насчет собственного макияжа. Однако строгая режиссерша устроила настоящее производственное совещание.

— Садись, — кивнула она вошедшей гримерше.

Даша скромно присела на краешек аккуратно застеленной кровати. В номере у Аллы был просто казарменный порядок, и Даша в очередной раз позавидовала начальнице. Наверное, та права: у кого беспорядок в комнате, у того и в душе бардак. Вот, например, Леша Суздальцев (господи, когда же она перестанет все время о нем вспоминать?) порядок откровенно презирал. Его однокомнатная квартирка напоминала стоянку цыганского табора. Всюду какие-то узлы, полураскрытые чемоданы, стопки книг, перевязанные грубой бечевкой. Пыльные кактусы на окне, прошлогодняя сметана в холодильнике. Грязная посуда могла находиться в раковине неделями, а насекомые-вредители постепенно обретали статус любимых домашних животных.

— Не трогай, — смеялся Лешка, когда Даша замахивалась тапочкой на меланхоличного откормленного таракана, мирно сидящего в самом центре обеденного стола. — Ну, чем он тебе помешал? Все равно всех никогда не вывести. — И он мягко стряхивал таракана на пол…

— О чем задумалась, Спящая красавица? — вдруг спросила Алла Белая.

— Так, ни о чем, — пожала плечами Даша.

— Странная ты, — улыбнулась Алла, — все думаешь о чем-то, думаешь. Вроде бы тихая и незаметная, но иногда у тебя такое выражение лица, словно ты только что убила кухонным ножом пятнадцать человек.

Даша вежливо улыбнулась и подумала, что впредь надо следить за своим лицом. Не хватало еще, чтобы ее считали чудачкой. Городской сумасшедшей.

— Собственно, я тебя позвала не просто так. — Алла перестала улыбаться. Теперь она снова была профессиональной бизнес-леди, расчетливой и холодной — Это насчет Кравченко.

— Я ничего не знаю, — перепугалась Даша. Неужели Алла догадалась, что Маша — психопатка? Или она заметила, что у Гриши сложились какие-то неформальные отношения с новенькой гримершей?

— А что ты должна знать? — удивилась Алла.

— Да нет, ничего…

— Я имею в виду ее грим, — нахмурилась Алла, — Ты ведь раньше не работала в кино, насколько я помню?

— Что-то не так? Я действительно не работала с ведущими актерами, но мне приходилось красить статистов, еще когда я училась на «Мосфильме». Я работаю, как нас учили, все выполняю, — горяча убеждала Даша, — по всем законам современного грима. Я и книги все новые про грим покупаю, и иногда журналы… чтобы не отстать от жизни.