Беспечные

— Ты невыносим, — отпихнула его Настя. — Проспись.

— Скорее, «проснись», — усмехнулся он и встал с кровати. Он направился в обход кровати к окну, а Настя воспользовалась свободой, резко спрыгнула вслед за ними, но побежала к двери.

— Стой! — послышалось сквозь закрывающуюся дверь спальни, но она уже была на полпути к сеням.

Девушка успела добежать до входной двери и резко дёрнула её на себя, но дверь оказалась заперта. Она быстро отодвинула засов и открыла дверь нараспашку — за ней был непроглядный мрак. Не успела она удивиться, как Марк резко оттолкнул её от двери — она упала на пол — и захлопнул дверь. Дверь тут же исчезла.

— Твою ж мать! — выругался Марк, хватая её за руку и поднимая с пола. — Нас нашли. Теперь придётся бежать.

Настя всё стояла и смотрела на него, хлопая глазами, даже не успев обидеться на то, что он её только что толкнул. Стены дома исчезали одна за одной, а непроглядная тьма за ними начинала рассеиваться, превращаясь в темный и мрачный лес.

Марк окинул её взглядом сверху вниз и усадил на лавку у бывшего входа

— Надевай сапоги, — приказал он. — Быстрее!

— А? — всё не могла понять, что происходит Настя.

Марк присел и сам натянул на неё сапоги.

— Слушай внимательно, — серьёзно посмотрел он на неё. — Ты бежишь до последнего вздоха, а потом продолжаешь бежать. Не оглядываться! Если тебя поймают, то ты здесь и останешься.

— А ты?

— Я свихнусь, — усмехнулся Марк и поднял её с лавки. — Всё! Бежим!

Лавка тут же исчезла, а Марк, схватив её крепко за запястье, побежал и потянул её за собой прямо сквозь мрак.

Вскоре перед ними зажглись шаровые молнии, и непроглядный мрак оказался ночным лесом.

«Только что ж было светло?» — удивилась Настя, но вслух спросила:

— И долго нам так бежать?

— До рассвета, — твёрдо ответил Марк.

— А потом?

— А потом ты будешь бегать со мной по ристалищу Касты Следопытов. Слово Чести.

— А скоро рассвет? — продолжала допытываться Настя и всё не могла понять, почему ей бежится как-то особенно легко.

— Как только мы выберемся из леса.

— И ты знаешь дорогу? — весело спросила она.

— Нет, — серьёзно ответил Марк. — Но я найду. Просто беги.

Вдруг её окутала тьма, и всё исчезло: и Марк, и лес. Она начала переходить на шаг и попыталась осмотреться по сторонам, но тут кто-то её резко дернул за руку и проорал над самым ухом: «Сгинь!». Тьма рассеялась, и она нашла себя в объятиях Марка. Его сердце бешено стучало в груди, к которой он её прижимал и закрывал ей глаза рукой

— Прошу, — взмолился он. — Поверь мне хоть раз. Один лишь раз, а потом сомневайся хоть всю оставшуюся жизнь.

«Звучит, будто он сейчас разрыдается от безысходности, — удивилась Настя. — Ладно, сыграем по его правилам».

— Верю, — ответила Настя. — Что мне делать?

— Закрой глаза рукой. Ни за что их не открывай, пока я не разрешу! Когда будешь готова, я убираю руку.

Настя закрыла глаза и ответила:

— Готово.

Марк убрал руку, и она закрыла глаза ладонью. Он подхватил её на руки и побежал дальше…

Часть 4

Глава 4. Иномирье

Вчера, после обеда

Под подушкой я лежал с полчаса, пока меня не перестало «тошнить» от всего, что я наговорил. Потом я из-под неё всё же выбрался и, перевернувшись на спину, уставился в дощатый потолок.

Только сейчас до меня дошло, «что» я дал Настеньке, чтобы писать, и с облегчением подумал: «Хорошо, что я там ничего личного никогда не писал».

Лежал я так и лежал, а ни вечер всё не наступал, ни ко мне никто не приходил. Как я уснул, я так и не заметил, но заметил, как проснулся: кто-то прокрался в спальню, что-то положил на тумбочку у кровати и тихо выскользнул обратно за дверь. Я открыл глаза и в сумерках увидел на тумбочке свой блокнот и ручку. Тут же сел на кровати и взял его в руки.

Было уже темно для чтения, и я зажёг пару небольших шаровых молний. Долистал до того момента, где мои заметки закончились, и улыбнулся — даже почерк у неё красивый, ровный и с завитушками. Мне показалось, что я держу в руках не свой блокнот, а древнюю книгу сказок, написанную сказителем от руки, и даже название намекало мне на то, что это правда.

Я перелистнул страницу и начал читать Настину сказку, умиляясь даже тому, что она вдруг решила написать мне письмо в таком формате.

Жила-была девушка Настя, жила — не тужила. Да тут в её деревню прибыл заморский принц Марк.

«Тоже мне, нашла кого принцем обозвать», — усмехнулся я.

Он ей сразу понравился — красивый такой был, статный, вот только безгранично одинокий.

«Мда, а я думал, я хорошо держался…»

Захотелось ей скрасить его одиночество, но сколько она ни пыталась на себя обратить внимание, всё не могла понять, нравится ли она принцу, а Устои и Традиции не позволяли ей подойти к нему на улице и напрямую заговорить.

«А… Вот оно что», — наконец понял я, почему она себя тогда странно вела: то улыбалась, то игнорировала, то витиеватыми фразами разбрасывалась.

Шли месяцы, а она всё так и не уразумела, нравится ли она принцу, и ей уж было казалось, что всё зря и нужно забыть про принца и жить дальше, но забыть не получалось… А тут и принцу пришлось уезжать. Девушке Насте стало совсем грустно, и она всё же решилась отправиться с ним в путешествие. Отпросилась у отца, собрала принцу еды в дорогу и подарила подарок.

«Значит, это твоя еда была, — улыбнулся я. — Вкусные у тебя пирожки. Сказала бы хоть».

«А ты бы взял, если бы сказала?» — упрекнул меня мой же внутренний голос.

«Нет», — вздохнул я.

«А подарок? Салфетка, наверное. Они любят тут всё вышивать. Хорошо, что я её сберёг».

Но узнать ей так и не удалось, понравилась ли ему её стряпня и подарок. Посреди путешествия принц поехал по другой дороге, и им оказалось не по пути. Девушка Настя решила, что это его ответ: «Ты мне не нужна». Так и забыла про принца.