Беспечные

Не придумав ничего лучшего, я всё же зашёл в туманный туннель. Все звуки тут же стихли, но начались какие-то странные вспышки света. Неяркие, но достаточно противные, чтобы начать меня раздражать. Я закрыл глаза и пошел дальше по чуйке, а открыл я их лишь когда лес снова наполнился звуками.

Сначала я услышал рычание, но не успел я глянуть на источник звука, как в меня снова врезалась Настя и заколотила кулачками по груди. На этот раз она была в длинной белой ночной рубашке без рукавов и намекала на то, что я сволочь.

— Убирайся! — гневно кричала она. — Оставь меня в покое! Уходи! Не хочу тебя больше видеть!

На этот раз она на меня не смотрела, а я всё пытался понять — Настя ли это?

Настя меня силой оттолкнула, но я успел бережно поймать её двумя руками за шею и, приподняв голову, заглянул ей в глаза.

— Нет, ты не Настя, — уверенно сказал я и чуть не лишился носа — серая волчья пасть сомкнулась на волосок от моего лица, и меня обдало его смрадным дыханием.

Пока я пытался отпихнуть зверя от своей головы, он передними лапами встал мне на грудь и начал когтями драть кольчугу.

«Раз ты не убегаешь, — безэмоционально подумал я, — сам напросился».

Небольшой заряд молниеносно выжег его мозг, а также дыру в моих кожаных перчатках, на чём закончился наш неравный поединок в мою пользу. От падающего волка я всё же увернулся и пошёл дальше по тропе. Перчатки я всё же решил пока оставить. Мало ли от кого ещё придется отбиваться.

«Мне теперь от всего леса оборотней отбиваться? — безрадостно подумал я. — Так я никуда не приду. Надо ускоряться».

Я побежал по тропе, но убежал недалеко — услышал плач где-то слева от тропы и остановился, прислушался. Закрыл глаза — моя чуйка вела меня дальше по тропе, но плач приближался, и я всё же решил его дождаться, запустив в ту сторону шаровую молнию, чтобы подсветить гостей.

Вскоре я разглядел девочку лет восьми. Она шла босиком по лесу в дремирском расшитом платье чуть выше щиколотки и тёрла кулачками глаза, не переставая плакать и всхлипывать.

Не успел я подумать «Как это она так ловко идёт и не спотыкается с закрытыми глазами», как девочка внезапно оказалась прямо передо мной, всё так же всхлипывая и вытирая глаза.

— Тебе чем-то помочь? — спросил я и погладил её по белоснежным волосам.

«Может, это Настя? — вдруг подумал я. — Грифон говорил, что она как дитё стала… Нет, что-то тут не сходится…»

Не успел я додумать свою мысль, как девочка опустила руки и подняла ко мне своё зарёванное лицо.

— Да, посмотри на меня, — сказала она и начала открывать глаза.

Я лишь успел увидеть тонкую полоску мрака меж её медленно размыкающихся век, как впервые испугался за всё своё пребывание в этом лесу. Я так дал дёру дальше по тропе, что бежал, наверное, с несколько минут, пока не опомнился! Потом я продолжал всё так же бежать, но осознанно.

«Так, — думал я. — Что это было?! Было такое чувство, что она меня чуть не поймала, даже руки тянула уже, чтобы схватить».

«Ловец Душ», — ответил мой внезапно всезнающий внутренний голос.

«А ты откуда знаешь?» — спросил я его.

На такой дурацкий вопрос он мне, конечно, не ответил, и я пошёл, точнее — побежал размышлять дальше.

«Если это ловец душ, наверное, у него нет своей души? Ведь надо новую куда-то складывать. А как я могу понять, что нет души?.. А! Пустой взгляд. Я замечал у Настеньки пустой взгляд. Наверное, это оно. А у этой девочки мне показалось, что за веками пустая бездна, в которую к тому же меня чуть не засосало. Мда…»

Я уже долго не слышал, чтобы за мной кто-то бежал, и решил поберечь силы, переходя на шаг.

«Так, с ловцом понятно. Но как быть с остальными оборотнями? Что у них общего? Наверное, то, что они все от меня что-то хотят. Может, в этом и разница? Настоящая Настя будет от меня убегать, а не прибегать. А может и нет. Может, она меня и здесь ищет? Как понять? Да ещё и Ярина со своим „не ошибись“…»

Долго ли я так шёл, коротко ли, сказать было сложно. Больше на меня никто не нападал и ничего от меня не хотел. Потому ли, что я раскусил их трюк или ещё почему, я не знал. Но что я знал точно, что давно потерял счёт времени в одном однообразном ночном лесном царстве с его однообразным шуршанием и уханием.

Даже с тропы сходить не приходилось — она подозрительно вела меня всё время в нужном направлении. А когда я вышел на небольшую лесную поляну, то всё стало ещё подозрительнее. Посреди неё стоял мой дом, дремирский дом, который подарил мне Ратибор.

Я на мгновение замер, но потом вспомнил, как Ярина мне говорила, что там безопасно, и пошёл ко входу. Уж не знаю, почему я ей верил, ведь она чуть не задушила меня в своих объятьях, но прошлые разы она мне помогала, и я ей продолжал верить.

«И всё же… С какой стати она мне помогает? — вдруг подумал я, хватаясь за ручку двери. — Может, это моя какая-то прабабушка? В сказках обычно к тебе приходят Духи Предков. Но я вроде не в сказке живу. Хотя… Когда дело касается Дремира, тут уж ни в чём невозможно быть уверенным».

Я так и стоял, держась за деревянную дверную ручку, всё думая о Ярине, но тут меня осенило, что было бы неплохо проверить, туда ли мне. Мысленно сверился — моя светящаяся нить обрывалась светящейся точкой внутри дома, и я, не задумываясь, шагнул внутрь.

В доме было темно, и я, не разуваясь, прошёл в гостиную, но тут же замер от изумления — за столом сидела Настя и с сомнением смотрела на пирожок, что держала в руке. Пусть я и не мог её хорошо разглядеть при тусклом свете свечи, но я был уверен, что это она. Вот не знаю, почему, но не сомневался. И точка.

Настя укусила пирожок и с сомнением прожевала.

— Настенька, — позвал я её, но она меня не услышала.

Я подошёл и обнял её, но она никак на меня не отреагировала, а потом вдруг оттолкнула. Я её отпустил и только тут понял, что она просто потянулась и зевнула.

Только я хотел к ней снова притронуться, как она встала и пошла в спальню. Не знаю почему, но я вдруг подумал, что мне надо её обогнать. Обогнал и первым зашёл в спальню. Там было пусто: не было ни второго меня, ни блокнота на тумбочке, ни чего-то опасного или подозрительного. Я вздохнул с облегчением и ушёл с её дороги, придерживая дверь и пропуская её следом. Настенька дошла до кровати и плюхнулась на спину поперёк неё, закинув руки под голову.

Я очень удивился, но тут же вспомнил, что мне надо заглянуть ей в глаза, пока она не уснула. Обошёл кровать и склонился над ней. Даже при свете луны я отчетливо видел, что её глаза живые, настоящие, родные… Но смотрели они будто сквозь меня, совсем не замечая.