Без брака

По просьбе Варвары Таганцев и Натка познакомили ее с судьей Еленой Кузнецовой. Точнее, они уже были знакомы именно благодаря тому самому эффектному появлению, о котором говорила Наталья. Теперь же Варя хотела пообщаться с этой женщиной поближе. Она честно призналась, что хочет разгадать загадку, чем же Елена так привлекла Миронова. Что в ней такого, чего не хватало самой Варваре.

– Да разве это можно объяснить, – изумился Таганцев, когда Варя попыталась сформулировать свое неожиданное желание. – Любовь – штука иррациональная. Вот в человеке все может быть. И красота, и ум, и достоинства всякие, а химия не возникает, сердце не трепещет. Вот взять, к примеру, меня. Я же сначала за Леной ухаживал.

– Да вы что? – удивилась Варя.

– Ага. Был уверен, что влюблен в нее, ухаживал, всячески в быту помогал, проблемы решал. А потом, когда пришло время родственникам представляться, познакомился с Наткой и пропал. Вот Лена и серьезнее, и мне по профессии ближе, и знал я ее к тому моменту лучше, а все. Ничего не работало. Я одной Наткой грезил, жить и дышать без нее не мог. Вот в результате и стала она мне женой, а Лена – хорошим другом.

По лицу Вари он видел, что ей трудно это понять. В чем-то эта сорокалетняя женщина так и осталась инфантильной, словно восемнадцатилетняя студентка, приехавшая в Москву из маленького городка в мечтах о театральных подмостках. В вопросах любви и дружбы она совершенно не разбиралась. Еще бы, всю свою жизнь разменяла на то, чтобы быть содержанкой, вот и не развила эмоциональный интеллект, привыкнув все измерять деньгами. И к сорока годам ни любви, ни семьи, ни денег.

Встреча с Леной состоялась на следующий же день и тоже на квартире у Таганцева и Натки. Лена пришла на встречу с сыном. Мишке через пару дней будет полгода, и Варя смотрела на крепкого бутуза с такой болью в глазах, что Таганцеву ее даже жалко стало.

По Лениным глазам он видел, что и той незадачливую Варвару жалко. Но жалость – не ситец, из нее одежду не сошьешь. Костя знал, что Лена все еще сердится на Варвару за неприятности, доставленные Виталию. Не могла она простить ни потраченные нервы, ни бессонные ночи любимого мужчины. Что ж, ее можно понять. Но и Варвару можно. У каждого, как говорится, своя правда.

Разумеется, дружеского разговора не вышло. Варя натянуто принесла свои извинения за доставленные неудобства, которые были приняты, и отдала ключи от городской квартиры Миронова, арест на которую уже сняли.

– Можете переехать обратно, – улыбнулся Костя. – И Мишкин день рождения там справить.

– Дождусь решения суда, – сухо сказала Лена. – Нам и в моей служебной квартире неплохо.

Она попросила Варю рассказать о своей жизни в Америке, и та уложила двадцать лет в десятиминутное повествование. Лена слушала и качала головой. Вот же беспутная девчонка. Так накосорезить, чтобы собственную жизнь в канализацию спустить. Вот вроде все у нее есть, могла бы и на берегу океана устроиться, и в столице России реализоваться, а осталась никем.

– Судьба – это характер, – вздохнула Лена, когда гостья Таганцевых закончила свой грустный рассказ. – Вы его хотя бы сейчас проявите. Ведь сорок лет – это не конец жизни. Вполне еще можно как-то в ней реализоваться. Если грести руками, а не плыть по течению. Вы хотя бы это понимаете?

– Понимаю, – тихо и не очень уверенно сказала Варя. – Скажите, Елена, а Виталий очень на меня сердит?

– А вы с какой целью интересуетесь? – Судья Кузнецова сузила глаза. Таганцев знал этот прищур, который обычно не сулил собеседнику ничего хорошего. – Вы, Варвара Алексеевна, имейте в виду, что вам я Виталия обратно не отдам. Я слишком много ошибок совершила в своих отношениях с ним, слишком долго шла к тому, что сейчас имею, так что не надейтесь, что он снова станет вашим мужем. Мужем он станет моим.

– Я это сразу поняла, как только вас увидела, – призналась Варя. – Не скрою, сначала у меня возникли какие-то смутные надежды, что все еще можно вернуть. Я ведь тоже много ошибок совершила, думала, что их еще можно исправить. А увидела вас, сына вашего и поняла, что нет. Вернуть ничего нельзя. Да и не надо. Виталий – мое прошлое, так что надо оставить его в покое. Всех вас оставить в покое.

В ее голосе опять зазвенели слезы. Лена с Наткой переглянулись и фыркнули, словно сердились на себя, что им жалко эту дурынду. Таганцев протянул Варваре бумажный платок.

– Варя, хватит есть себя поедом. Натка права, если бы не вы, то эта группа негодяев нанесла бы Виталию непоправимый вред, причем таким образом, что мы бы об этом даже не узнали. А благодаря тому, что они действовали через вас, у нас появилось время подготовиться, вывести их на чистую воду и наказать. Так что вы больше помогли, чем помешали.

В этой части их разговора Лена с Мишкой ушли домой, потому что малышу было пора спать, да и Варвара засобиралась тоже. Ее ждала Ира Клюквина, старая подружка, с которой они не общались много лет, а теперь снова стали близки, почти неразлучны. Таганцев мельком видел эту женщину и привычно собрал про нее информацию. За последний месяц он привык во всем окружении Варвары Мироновой видеть врагов. Нет, ничего плохого он не узнал. Семья благополучная и далекая от мира большого бизнеса. Да и люди, судя по всему, хорошие. Вот и славно. Должен же у этой самой Варвары быть кто-то близкий, кто ее поддержит.

* * *

В последнее время Саша чувствовала себя не в своей тарелке. А еще испытывала легкое чувство дежавю. Когда-то, когда она жила с Фомой, за ней неожиданно начал ухаживать Ванадий Клюшкин, младший из двух братьев, управляющих жилым комплексом «РАЙ-ОН» и попивших немало крови у Натки с Таганцевым, да и у других жильцов тоже.

Ухаживание началось из корыстных соображений: Клюшкины решили через Александру подобраться к семейству Таганцевых-Кузнецовых поближе. Да только Сашка оказалась не настолько наивной, как им бы хотелось, да и Ванадий неожиданно стал испытывать к ней настоящие чувства. Она действительно ему понравилась, такие вещи женщины всегда понимают.

Александру тогда ужасно смущало, что она встречается с Клюшкиным за спиной у Фомы. Нет, ничего неприличного в этих встречах не было, их даже свиданиями не назовешь. Измена выглядела бы совсем по-другому, но все-таки Сашка ощущала себя тогда именно изменщицей и выдохнула с облегчением, когда, наконец, во всем разобралась и послала Клюшкина-младшего куда подальше.

Не в ее характере встречаться с двумя мужчинами одновременно, и вот сейчас ситуация повторилась. В жизнь Сашки как-то незаметно вернулся Фома Горохов. Подобрался тихой сапой, пользуясь ее нуждой в связях своего отца, и остался, начав звонить каждый день, просто чтобы узнать, как дела.

Сашка отвечала, потому что вообще-то была вежливой девушкой, да и знала, что Горохов-старший действительно помог Таганцеву, познакомив его со своим другом Олегом Баташовым. Показания последнего оказали неоценимую помощь следствию, которое уже выходило на финишную прямую.

Как-то незаметно Фома оказывался рядом именно в тот момент, когда Сашка в этом нуждалась. Встречал с экзамена и вел пообедать в кафе, подарил букет на окончание сессии, достал билеты на долгожданный концерт. Сашка ни за что бы туда не пошла, если бы Фома не вручил ей два билета, небрежно бросив:

– Вот, сходи с кем хочешь. Маме билеты принесли в подарок, а ты эту группу любишь.

Сашка поблагодарила, попыталась отдать деньги, услышала в ответ, что Лидия Андреевна за билеты не платила, а получила в подарок, поблагодарила и позвала на концерт Антона. Вот только тот не смог. Мероприятие проходило в тот же день, что и его тренировка, а Сашка уже знала, что устоявшееся расписание он ни за что не меняет.

Она, конечно, надеялась, что ради концерта ее любимой группы он сделает исключение, но нет, не случилось.