Безбожный паладин

— С-с-серебро, — бормочет та. — Насчет золотых надо подавать запрос. Откуда у нас з-золото? Но ты уверен, Полкот?

— О, еще как! — присаживаясь на лавку и отдуваясь, говорит тот. — Посмотри на него! Парень даже не устал! Он гонял меня по рингу как сопливого пацана, а сам даже не вспотел! Меня?! Ветерана трех войн, выжившего в Овраге Мучений! ***! ***! ***и ***!

Выпустив длинную матерную тираду, старый мечник просит посмотреть катану. Стоит мне обнажить ее, как он роняет посох.

— Древнеэльфийские руны! Чтоб меня орки жрали! — ревет он. — Парень! Откуда у тебя этот меч?! Ты понимаешь, что с собой таскаешь?!

Он вдруг опасливо закрывает рот, показывая мне убрать катану в ножны.

— С такими мечами дрались древние герои в мировых Войнах, — бормочет он. — Не дай Единый, церковники увидят его у тебя. Никому не показывай! Эльфы и все, что с ними связано, вне закона!

— Ричард! — прерывает нас Эссми, до которой не дошло в чем дело. — Ты говорил, что еще владеешь волшебством? Можешь показать? Я приглашу нашего гильдейского мага для оценки.

Согласно киваю. Жена управляющего убегает в дом. Молкот же замыкается в себе, напрочь игнорируя мои вопросы. Впрочем, неловкое молчание заканчивается буквально через минуту — возвращается Эссми, таща за собой парня, путающегося в фиолетовой хламиде.

— Вот! — слегка запыхавшись, говорит она, выталкивая вперед паренька. — Наш маг. Он по совести оценит вашу магию, Ричард.

На пацана жалко смотреть. Стопудово, какой-то недоучившийся студент Академии. Если я правильно помню, ее выпускники нарасхват в самых лучших домах самых богатых аристократов и ценятся на вес золота. Даже простолюдины, которым Император может с легкой руки даровать дворянство. А стоящий передо мной сопляк производит гнетущее впечатление самоучки. Но если его взяли в гильдию, значит, другого у них нет.

— Ладно, — говорю я. — Мне нужен кандидат. А хотя...

Поворачиваюсь к ошеломленному Полкоту, хватая его за руку.

— Какого?.. — восклицает он, прежде чем заткнуться и взлететь.

— Максимальное исцеление!

Столб слепящего света падает с небес, ударяя в его тело и приподнимая наз землей на пару метров. Через пару секунд свет меркнет, а мужчина открывает глаза, обнаруживая себя на холодной земле.

— Какого Хаоса?! — говорит он удивленно, поднимаясь. — Какого?! Мое колено?! Что происходит?!

Он ощупывает себя судорожными движениями, скорее всего, проверяя наличие застарелых ран. Потом осторожно сгибает ногу и смотрит на меня, как голодный пес на палку колбасы.

— Полкот! — восклицает Эссми. — Твои шрамы! Их нет!

Пальцы ветерана скользят по лицу, не находя борозд, оставленных оружием врагов, и тогда в уголках глаз старого воина начинает скапливаться влага. Но, прежде чем он падает на колени, рассыпаясь словами благодарности, мы слышим быстрые фразы гильдейского мага. Он бормочет бессвязные слова, а в его глазах плещется неприкрытый ужас пополам с восторгом.

— Высшая магия! Доступно лишь архимагам! Платина! Нет-нет-нет, мифрил! Да-да! Мифрил! Божественный мифрил!

— Что ты там бормочешь? — недоуменно спрашиваю я. — Это всего лишь исцеление, присущее паладинам. Какое, нахер, божественное?! И причем тут мифрил?

— Я объясню! — Эссми робко дотрагивается до меня нежными пальчиками. — Идемте со мной.

Мы вновь идем в гильдию, но теперь поднимаемся выше на второй этаж. Паренек-маг идет за нами. Эссми усаживает нас на мягкий диван и уносится за чаем.

— Я — Лионелль, — говорит маг. Он немного отошел от первоначального восхищения. — Скажи, ты действительно паладин? Я никогда их не видел!

— Самый настоящий, — ворчу я. — Как же так? Почему их нет? Это же востребованный класс!

— Церковь запрещает, — разводит руками Лионелль. — Все услуги по исцелению оказывают лишь священнослужители за огромные деньги. У простого народа есть лишь знахари, травники и лекари. Да и то, даже у церковников нет таких мощных исцелений, какой ты сотворил с Полкотом!

У меня все больше вопросов, но, прежде чем я успеваю открыть рот, возвращается Эссми.

— Лион, спасибо за помощь, — говорит она пареньку. — Дальше я справлюсь сама. Успеете еще поболтать, сначала надо заняться делами.

Тот с видимой неохотой выходит из комнаты. Эссми наливает мне чай, пододвигает сласти и садится напротив. Столик маленький и я отчетливо вижу кусочек розовой ткани, заменяющей трусики. Надо бы наведаться в местный дом моды и подарить ребятам идею нижнего белья... Но попозже.

— Это уникальное событие! — восхищается девушка. — Впервые вижу столь сильное волшебство! Лионелль, к слову, ученик искусного колдуна. Но тот настолько стар, что и передвигаться не может без посторонней помощи! А вы — молодой и сильный юноша! — искренне улыбается Эссми. — Поверить не могу в то, что вы — паладин!

Выдохнув, она справляется с эмоциями, переходя к делу.

— Но давайте я посвящу вас в тонкости вашей будущей профессии. Не буду спрашивать вас о причинах. Если таково ваше желание — наша обязанность рассказать вам все, что нужно. Давайте сперва поговорим о рангах. Существует ряд признаков, придуманных в первые годы Возрождения, когда наши предки только-только начинали знакомиться с Системой. Нужно было как-то отделить сильных наемников от слабых, героев от искателей приключений. Мир рос и развивался, а с ним совершенствовалась Система. На сегодняшний день у нас есть четкое распределение воинов по их навыкам и умениям. Смотрите!

Эссми выкладывает на стол три разноцветных пластинки.

— Это жетоны Искателей! — говорит она, ведя ладошкой слева направо. — Железо. Медь. Серебро. Все, что есть у нас в наличии. Дело в том, что в нашей гильдии уже лет десять не появлялись герои такого мощного ранга, как у вас, не считая Эльзы Пламенной.

— Это та дурная баба, которая сначала бьет, а потом думает? — вспоминая дикую рыцаршу, спрашиваю я.

— Пф-ф-ф-ф-ф! — придушенно фыркает в кулачок девушка. — Как метко! Действительно, она не отличается добрым нравом. Плюс ее этот идиотский обет...

— Какой обет?

— О-о-о, вы не знаете?..

Глава 12. Поднятие уровня не в одиночку

Эссми рассказывает достаточно подробно. Несмотря на то, что большая часть ее повествования мне известна, слушаю внимательно, не прерывая девушку. Как-то незаметно, увлекшись, она пересела ко мне на диван. Умышленно или нет, но разгоряченная разговором милфунья касается меня бедром, а иногда налегает огромной мягкой грудью, от руки рисуя чертежи рангов в захваченном блокнотике.