Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Мамочки!

Санька, покраснев как рак, отобрал у Насти пленку, спрятал в конверт.

– Это кукла. Но можете поверить: с живыми людьми… ну, в общем, так же. Все серьезно, и весьма. Милиция – и те, что в городе, и наш райотдел – делает все, чтобы защитить нас. Наша с вами задача – не прибавлять им работы. Не мешать, а помогать. То есть делать то, о чем правильно сказали товарищи Маслов и Приходько: не разговаривать с незнакомыми, присматривать за детьми, не ходить в лес поодиночке. Вопросы есть?

Тишина в библиотеке, только слышно, как Настька, нервничая, потирает ручонки да Маслов сопит. Санька процедил:

– Откуда только такие нелюди берутся. Война окончилась, а всех мразей не перебили.

– Всех вовек не перебьешь, – проворчал Витька.

Из-за рядов полок кто-то деликатно кашлянул:

– Товарищи, я прошу прощения… вы закончили?

Первой мыслью Оли было: «Все, кранты», второй: «Кто это там?» – потом настало облегчение, поскольку из-за полок, смущенно улыбаясь, вышел Алька Судоргин. Оля украдкой перевела дух.

– Добрый день, товарищи. Извините за вторжение, я стучал, у вас было открыто.

Ольга бросила красноречивый взгляд на Иванову, та сделала испуганные, извиняющиеся глаза. Спохватившись, Гладкова разулыбалась:

– А чего ты стучался, как чужой? Здравствуй, рады тебя видеть! Ребята, вы же помните Альберта Судоргина?

– Само собой, – согласился Приходько. – Салют, Алик!

– Здравствуйте, – сказала вежливо Светка.

Алька, неловко шаркнув ногой, изобразил поклон:

– Простите, помешал.

– Нет-нет, мы уже закончили. – Продолжая лучезарно улыбаться, Ольга предложила: – Если все вопросы решили, то…

– Решили, решили, – заверил Маслов. – Если что кому непонятно, мы с Александром растолкуем дополнительно. Пойдемте, барышни.

…В роли толкователя Витьке Маслову не пришлось выступить, поскольку в том же коридоре он был перехвачен Акимовым. Маслов сначала подумал, не сбежать ли, поскольку вид у лейтенанта был пугающий. Встрепанный, глаза красные, и челюсть слева заметно опухла. Говорил, однако, спокойно, обратился к Витьке классически:

– Поди-ка сюда, сынку. – И, чтобы понятнее было, поманил пальцем. – Отойдем в сторонку. А вы, ребята, идите, куда шли.

Девочки и Санька удалились, Витька остался один-одинешенек. Хотел было не менее традиционно завести нытье на тему: «Ну что сразу я», но после Ольгиного совещания понятно было, что последует. Негативу с изуродованной куклой неоткуда взяться, кроме как из «Феди», который он достал для дружины на свою голову. Следовательно, ему и ответ держать, и объясняться, откуда фотоаппарат взялся.

– Да-да, я как раз по этому вопросу, – заверил Акимов, угадав ход его мыслей, – правильно ли я понимаю, что Ольга вас уже просветила, в связи с чем переполох?

– Понимаю уж, – признал Витька, – и без Ольги понимал. Вся толкучка гудит.

– Ах, толкучка. Вот и отлично. У кого фотоаппарат достал?

– Есть там одна, культтоварами промышляет.

– Как зовут, где найти?

– Да знаете вы ее, – нехотя признался Маслов. – Людмила Антоновна.

– Милочка?

– Она. Вот к ней и адресуйтесь…

– Что ж, хорошо. Слушай-ка, а что это там за фигура маячит, у библиотеки? Кто-то незнакомый.

– Как незнакомый? – удивился Маслов. – Это Алька, Альберт Судоргин, помните?

– Не узнал, – признался лейтенант, – изменился мальчонка.

– Они с семейством снова сюда вернулись, – объяснил Витька, – исключая папулю.

– А что такое?

– Говорят, сидит.

– В какой связи?

– По хозяйственной отъехал…

– Витька, ты бесценный агент. Спасибо. Свободен.

Сергей отправился к директору Большакову, с тем чтобы обсудить несколько скользких тем: о недопустимости массовых детских мероприятий в лесу, о повышении бдительности и о том, чтобы директор хранил полную тишину, когда он, лейтенант Акимов, будет снимать отпечатки пальцев несовершеннолетних, не уведомляя никого из законных представителей. Будет непросто.

Глава 2

В библиотеке, помещение которой очистило высокое собрание, происходил невнятный диалог, совершенно непохожий на сердечную встречу старых друзей.

Начался он не сразу. Ольга смотрела молча, да так, что Алька, смущаясь, краснея, извинялся и бормотал:

– Чертовски неловко получилось. Оля, прости, пожалуйста. Откуда же мне знать, что у тебя тут совещание.

– Объявление-то висит, – деревянным голосом заметила она.

– Я видел, но дверь была открыта, вот и ввалился медведем…

Ольга сообразила, что довольно глупо с ее стороны расстреливать взглядом ни в чем не повинного недотепу, спохватилась и изобразила милое смущение.

– Что ты, Алька, какое совещание! Просто обсудили кое-какие текущие, рабочие моменты.

– Хорошо, – глупо сказал он и замолчал.

Ольга, вежливо подождав продолжения и не дождавшись, спросила в свою очередь:

– Ты к нам надолго или навсегда? Совсем переехали?

– Как-то да… по преимуществу.

Вообще, в первую очередь Ольгу интересовало, чего это его в библиотеку занесло – неужели просто поздороваться? Однако и в те далекие времена, когда семейство Судоргиных обитало по соседству, Алька ничего просто так не делал да и к ней особо дружеских чувств не питал.

Хотя какое ей, Ольге, дело? Решив, что незачем изыскивать темы для разговора и клещами слова вытягивать, она замолчала и принялась разглядывать вновь обретенного старого товарища. Что там Колька нового увидел – неясно. На ее взгляд, Альбертиком был, Альбертиком и остался, недотепа и долговязый валенок. Смешной. Похож на червяка, не вовремя выползшего на поверхность и растерявшегося, вон как головой крутит туда-сюда. Очень светлые глаза навыкате, внешними уголками вниз, как у пригорюнившегося барбоса. Нос длинный, со смешной широкой спинкой, и кончик нависает бульбочкой – ужасно нелепый вид. Хрящеватые музыкальные уши топорщатся лопухами в стороны, длинная шея торчит из воротничка – в нем две такие поместятся. По-прежнему понятия не имеет, куда ноги свои девать. И, в точности как раньше, стоит девушке ему слово сказать – краснеет, мямлит и хихикает. Правда, сейчас он взял себя в руки, твердо и по-мужски признался:

– Переехали.

– Николай говорил, ты в педагогическом?

– Я?.. А, да, да, – он, вытерев руки платочком, взял с полки одну книгу, бережно перелистнул страницы, потом то же проделал с другой, – на заочном. Надо же, Бабель.

– Да, – подтвердила Ольга, деликатно отобрала том, поставила на место.

– Хорошая библиотека.

– У нас много всего. Так вот, ты просто поздороваться или по делу?

Алька, точно спохватившись, пошел к двери, высунул голову в коридор, потом запер дверь на замок.