Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Честно говоря, да. Утром следующего дня Инга уехала в город, а когда вернулась, сообщила, что съезжает.

– Все сходится, товарищ капитан, – оживленно произнес Нырков, обращаясь к Савину. – И болезнь, и знакомство. Инга не призналась, что переезжает к Эмме?

– Хотите сказать, это Эмма переманила к себе Ингу? Нет, это невозможно. – Александра Ивановна нахмурилась. – Эмма не терпит в доме посторонних, тем более молодых особ. Она слишком ревнива для этого. Ее муж, кстати, никогда не давал ей повода для ревности, но вы сами знаете, ревность такая штука, от которой трудно избавиться.

– И все же это возможно, как думаете? – мягко спросил Савин. – Быть может, Эмма упоминала о том, что собирается взять в дом помощницу?

– К сожалению, об этом мне неизвестно. Эмма никогда со мной не откровенничала. – Было видно, что Александра Ивановна потеряла интерес к беседе. – Простите, но мне пора возвращаться в палисадник. Кусты сами себя не постригут.

– Но ведь это очень важно, – начал Нырков. – Если мы докажем…

– Спасибо за помощь, Александра Ивановна, – с нажимом произнес Савин, перебив Ныркова. – Если вдруг вспомните еще что-то, позвоните нам в отдел.

Он достал из кармана блокнот, написал номер телефона и, вырвав лист, протянул женщине. Та с неохотой взяла его и спрятала в карман фартука. Савин подтолкнул Ныркова к выходу и сам зашагал следом. Александра Ивановна проводила их до калитки. Уже закрывая засов, она произнесла:

– Вы ошибаетесь, Эмма не тот человек, который стал бы делать что-то противозаконное. Она слишком себя любит, чтобы так рисковать. И муж ее тоже не стал бы марать руки. Скорее они сделали бы вид, что ничего не произошло, если вы понимаете, о чем я.

– Мы это учтем, Александра Ивановна, – заверил Савин.

Какое-то время Александра Ивановна стояла у калитки, провожая взглядом оперативников, затем вернулась к прерванному занятию. Как только дом Александры Ивановны скрылся за поворотом, Савин остановился и сердито посмотрел на Ныркова.

– Говорю один раз и повторяться не буду, – начал он. – Когда мы опрашиваем свидетелей, говорю только я! Ты стоишь и слушаешь. Никаких вопросов, никаких возгласов, даже дыши через раз! Тебе понятно?

– Что я сделал не так? – растерялся Нырков.

– Ты дважды направил беседу не в то русло. – Савин продолжал злиться. – Кто тебя просил высовываться насчет фотографий? Или думал, я не сумею подвести беседу к тому, чтобы женщина сама нам их показала? Ну, отвечай!

– Нет, так я не думал. Только в чем разница? Она ведь все равно их показала.

– Нам просто повезло. На этот раз повезло, но что бы ты стал делать, если бы твое неуместное любопытство настроило свидетельницу против нас? Что стал бы делать, если бы она передумала с нами откровенничать и выставила из дома? Такое право у нее есть, и ты об этом знаешь не хуже меня. Ты повел себя грубо и непрофессионально. Ты должен уяснить раз и навсегда: подобное самовольство недопустимо, – в голосе Савина зазвучали стальные нотки. – Все, закончим на этом. Сейчас у меня нет времени преподавать тебе азы ведения опроса.

– Простите, я не хотел вам помешать. – Нырков искренне расстроился, и Савин немного сбавил тон.

– Проехали, – негромко произнес он. – Пока будем идти до магазина, подумай: что важного мы извлекли из беседы с Александрой Ивановной. Когда придем, будешь докладывать.

– Понял, товарищ капитан, – чуть повеселев, козырнул Нырков.

Но, придя к магазину, они застали там только Митрича. Тот сообщил, что старший лейтенант Якубенко еще не приходил. Прождав минут десять, Савин заявил:

– Больше ждать нельзя. Неизвестно, как поступит Александра Ивановна. Возможно, она уже сидит на кухне у Эммы и выкладывает ей все о нашей беседе.

– Думаете, она к ней пойдет? Мне показалось, Александра Ивановна Эмму недолюбливает.

– Одно другому не мешает. Мы для нее чужаки, люди, вторгшиеся в жизнь поселка. Эмма же, пусть и не слишком любезный человек, входит в круг соседей, а добрососедские отношения подразумевают и своевременное предупреждение о нависшей угрозе. К тому же сама Александра Ивановна не верит в то, что Эмма или ее муж замешаны в чем-то криминальном.

– Значит, Пуляевские и есть наша цель? Тогда мы должны их задержать. – Нырков от нетерпения чуть ли не подпрыгивал на месте. – Мы можем пойти туда вдвоем. Обещаю, я буду выполнять все ваши требования.

– Похоже, так и придется поступить, – подумав, ответил Савин и повернулся к Митричу: – Как только Якубенко появится, гоните к дому Пуляевских. – Он продиктовал адрес водителю. – И будьте готовы к любым неожиданностям.

– Сделаем, Роман, можешь быть спокоен, – заверил Митрич.

По дороге к дому Пуляевских Савин молчал. Ему необходимо было обдумать, как лучше вести разговор с супругами. «Было бы хорошо застать их по отдельности. Для предъявления каких бы то ни было обвинений не хватает фактов, а раскрыв карты, я рискую дать в руки преступникам важные сведения. Более того, узнав о наших подозрениях сейчас, к следующей встрече они будут уже подготовлены, а может, и вовсе попытаются скрыться. Ни Эмма, ни ее муж ранее не судимы, но вряд ли станут дожидаться, пока им вынесут приговор», – размышлял он на ходу. Вести в дом неопытного старшину Савину тоже не хотелось, но и явиться туда одному казалось не слишком удачной идеей. Поразмыслив, он обратился к Ныркову:

– Поступим так: я войду в дом, а ты останешься во дворе. Понаблюдаешь издалека, подстрахуешь нас от непредвиденных действий подозреваемых.

– На случай, если они пустятся в бега? – Нырков внимательно слушал наставника.

– Надеюсь, до этого не дойдет, но лучше перестраховаться, – подтвердил Савин.

Они подошли к дому, и Савин подергал калитку. Как и в прошлый раз, она оказалась заперта. Посмотрев в просвет между калиткой и забором, Савин заметил во дворе мужчину. Он сидел в кресле-качалке, подставив лицо солнцу. «Русые волосы, короткая стрижка, крепкое телосложение, накачанные бицепсы, – машинально отметил Савин. – Судить о росте сложно, но явно не великан». Савин постучал кулаком в калитку и громко произнес:

– Милиция! Хозяева, откройте!

Мужчина вздрогнул от неожиданности и бросил встревоженный взгляд на дом. «Странно, что первая реакция посмотреть на дом, а не на калитку, – снова отметил про себя Савин. – Посмотрим, что будет дальше». И он снова забарабанил по калитке.

– Иду, – чуть повысив голос, произнес мужчина. Он выбрался из кресла, пригладил волосы и направился к калитке. – Добрый день, чем могу служить? – отперев засов, поинтересовался он.

– Гражданин Пуляевский? – Савин заглянул в блокнот, сделав вид, что сверяется с записями.

– Да, это я. Вы по какому вопросу?

– Мы хотим задать вам несколько вопросов по поводу девушки, погибшей несколько месяцев назад, – проговорил Савин.

– Погибшей девушки? – Глаза Пуляевского забегали. – Где-то погибла девушка?

– Да, в поселке. Ее тело было найдено на пляже десять месяцев назад, – терпеливо проговорил Савин. – Вы должны об этом знать.

– Конечно, я слышал об этом. Только в толк не возьму, почему вы решили поинтересоваться об этом сейчас?

– Потому что появились новые факты. Мы уже приходили к вам, беседовали с Эммой, вашей женой. Разве она вам не сказала?