Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
– Дядя Сильвестр, а не могли бы вы рассказать мне… – неуверенно начал Анатолий.
– О чем?
– О том, что там на дне. Я же должен знать подробности: к чему готовиться, что искать.
Тот достал из пачки папиросу, дунул в мундштук, чиркнул спичкой. Кабина быстро наполнилась дымом; Анатолий, закашлявшись, приоткрыл окно.
– Ну, слу-ушай, – протянул «рыбак», шмыгнул носом и приступил к рассказу: – Дело было в начале сорок третьего. Зимой. Погоды тогда стояли разные: то морозец вдарит, то оттепель все в жижу обратит. Солнца, почитай, всю зиму не видали – то облака, то тучи. Снег частенько падал – мокрый, тяжелый. Озеро наше у берегов-то льдом схватилось быстро, а на середке из-за тепла долго полынья парила. Да еще минами
Глава четырнадцатая
Германия, Берлин, аэродром «Гатов» – СССР, Ленинградская область, радиомаяк в городке Сольцы
Февраль 1943 года
Обычно при проведении ночных работ приходилось соблюдать светомаскировку. Никаких прожекторов или включенных автомобильных фар без рассеивающих насадок. Только небольшие ручные фонари. Начальство следило за исполнением этих правил самым строгим образом. Не дай бог в каком самолете техник случайно включит посадочную или рулежную фару – тут же схлопочет взыскание.
Однако сегодня ввиду важности предстоящего задания вся восточная часть аэродрома в местечке Гатов была залита ярким светом. В центре этой до безумия рискованной для войны иллюминации стояли два тяжелых четырехмоторных транспортных самолета Junkers Ju-290 А-1. Бригада техников и младших авиационных специалистов около двух часов крутилась вокруг них, готовя к важному ночному вылету. Мотористы, приоткрыв капоты, копались в двигателях. Радисты – белая кость, как с завистью называли их все остальные трудяги, – проверяли работу радиооборудования. Вооруженцы возились с пушечными и пулеметными лентами. Заправив полные баки топливом, технари осматривали крылья, шасси, управление…
В это же время отделение солдат из взвода материально-технического обеспечения, выстроившись цепочкой, загружало в самолеты ящики и коробки из подъехавших грузовиков. Судя по маркировкам на таре, это были продукты, награды, почта, медикаменты и боеприпасы.
Работа спорилась, загрузка шла быстро, но внезапно один из тяжелых ящиков выскользнул из рук молодого солдата и с грохотом упал на бетон.
– Я предупреждала, что с этим грузом следует быть осторожнее! – повысила голос красивая молодая женщина в шинели с погонами штабс-арцта [253] . – Еще одна ошибка, рядовой, и я вызову сюда коменданта.
253
Штабс-арцт – офицерский чин в медицинской службе Германии, соответствующий капитану вермахта.
Штурмбаннфюрера Штраубе – коменданта аэродрома «Гатов» – боялись все солдаты и унтер-офицеры. Разговор у него был короткий: за небольшую провинность – гауптвахта, за серьезное нарушение – трибунал. Заседания военного трибунала проходили в Гатове еженедельно, после чего осужденных отправляли либо в полевой спецбатальон, либо в полевой штрафной лагерь. А из этих спецподразделений за неспособность исправлять свои ошибки можно было загреметь и в концлагерь.
– Простите… Виноват, фрау штабс-арцт… – Солдат торопливо поднял тяжелый ящик и передал следующему в цепочке.
Заложив руки за спину и развернувшись на каблуках, штабс-арцт Эльза Остхофф направилась к соседнему самолету, от которого только что отъехал пустой грузовик…
«Гатов» считался одним из крупнейших немецких аэродромов. Располагался он на южной окраине берлинского района Шпандау и в сорок третьем году походил на осиное гнездо. До мирового экономического кризиса, разразившегося в конце 20-х, на здешнем летном поле учились летать энтузиасты планерного спорта. Это было счастливое и беззаботное время романтических грез. Правда, о том благополучном, но коротком
периоде жизни техническая обслуга и жившие поблизости граждане быстро позабыли. Гиперинфляция, гибель Веймарской республики, приход к власти нацистов, милитаризация производства, волна законодательных запретов, непрерывный крик пропаганды, факельные шествия… Водоворот этих событий, стремительно засасывавший Германию в фашистскую диктатуру, начисто вычищал человеческую память.2 ноября 1935 года в местечке Гатов с помпой и парадом был открыт современный военный аэродром с идеально ровной взлетно-посадочной полосой, с рулежными дорожками, стоянками, капонирами, складами и контрольно-диспетчерской вышкой. Красную ленточку под звуки марша торжественно перерезал сам Адольф Гитлер. С тех пор аэродром стал учебно-тренировочной и транспортной базой, обслуживающей 2-ю военную школу, Академию ВВС и бонз Третьего рейха. Частенько появлялся в Гатове и фюрер для перелета в свою альпийскую резиденцию Берхтесгаден.
С началом Второй мировой войны интенсивность полетов на аэродроме утроилась. Помимо учебных вылетов в небо то и дело взмывали тяжелые транспортники, бомбардировщики, связные самолеты. Круглосуточно дежурила эскадрилья истребителей, готовая взлететь по сигналу тревоги и защитить берлинское небо от налета англо-американской авиации… [254]
Молодая фрау Эльза Остхофф отвечала за погрузку медикаментов, которые были упакованы в восемьдесят два массивных деревянных ящика.
254
С 1943 по март 1944 года ВВС Британии и США произвели 15 массированных налетов на Берлин и 28 налетов небольшими группами. Всего в этих бомбардировках участвовало около 4 тысяч самолетов.
Капитан Кунце – высокий красавчик из тылового управления – контролировал погрузку продуктов. Это добро, упакованное как в ящики, так и в картонные коробки различного размера, привезли на аэродром аж на трех грузовиках.
Почты было относительно мало. Восемь опечатанных мешков с письмами, свежими газетами и журналами передал из служебного «Кюбельвагена» шустрый фельдфебель.
Примерно столько же по весу вышло и наград. В десятке небольших и аккуратных ящиков находились кресты, поощрительные награды, нагрудные знаки отличия сухопутных войск, медали, манжетные ленты, нашивки, кольца… Все это привез из рейхсканцелярии генерал Рудольф Шмундт.
И, наконец, тучным майором Ланге со складов интендантской службы на аэродром были доставлены двести пятьдесят ящиков с боеприпасами.
Погрузка закончилась через двадцать пять минут. Бортмеханики обоих самолетов в последний раз прошлись по грузовым отсекам, проверили размещение и крепление грузов. Затем подняли трапоклаппе – опускаемые гидравлические рампы в хвостовой части фюзеляжей, через которые осуществлялась загрузка. И принялись ждать летные экипажи, проходившие инструктаж в штабе транспортной эскадрильи.
Терпеливо ждали их и ответственные за грузы офицеры, включая высокого и статного генерала Шмундта…
Десятого февраля 1943 года под Ленинградом советские войска начали мощную наступательную операцию под кодовым названием «Полярная звезда». Целью операции стали окружение и разгром немецкой группы армий «Север», войска которой накрепко вгрызлись в болотистую землю южнее озера Ильмень.
У населенного пункта Демьянск войска Северо-Западного фронта окружили 2-й армейский корпус вермахта и хотели раздавить его, образовав котел. Однако затея провалилась. Безупречно сработали разведгруппы 12-й и 123-й немецких пехотных дивизий. Они хозяйничали под носом наших войск и вытворяли, казалось бы, немыслимые вещи: устраивали засады, взяли нескольких важных «языков», вывели из строя двух старших офицеров 235-й стрелковой дивизии. И самое главное – вовремя определили назревавшее окружение.