Билет в один конец
Шрифт:
В Нью-Йорк пришла зима, выпал снег. На улицах его тут же счищает техника, зато в Центральном парке его очень много. Я теперь часто хожу туда гулять, когда напряжение и тишина в Башне достигают максимума. Теперь я понимаю, почему ты так любишь зиму – вокруг тишина и покой, резвятся в белом прохладном месиве дети. На улицах за одну ночь вырастают ёлочные базары, и в воздухе появляется свежий еловый аромат и радостное предвкушение чего-то необычного, что почему-то возможно только в декабре. Я смотрю на блестящие витрины, большие шары на ёлках, ледяные скульптуры, огромный каток. Я бы рассказал тебе о них, но к тебе никого не пускают, а за мной постоянная слежка, чтобы я не наделал глупостей. Хотя, какие глупости я могу совершить, неужели они ждут, что я прорвусь в больницу с боем или сделаю что-то с собой. Когда я случайно услышал это в разговоре Наташи и Стива, то чуть не рассмеялся в голос, выдавая своё присутствие. Они за кого меня держат? Во-первых, я уверен, что ты придёшь в себя и ещё всыплешь мне за
Снег хрустит у меня под ногами, в этот момент сотня снежинок раскалывается на более мелкие хрусталики, затем превращаются в пыль, радостное солнце пускает зайчиков, мои легкие сжигает холодный воздух, когда я дышу особенно глубоко. Вокруг радость и веселье, рождественские распродажи, сладости и рождественские гимны, где-то неподалёку расхаживают костюмированные Джек и Салли из “Кошмара перед Рождеством”, раздают детям конфеты, играют с ними в снежки. На исходе третьей недели я хочу падать на колени и молить известных и неизвестных богов, чтобы они вернули тебе жизнь. Хотя бы и забрав в обмен мою. Я хочу, чтобы ты это увидела.
Врачи говорят, что тебя спасло чудо. Даже не так – ЧУДО! Чудо, что ты выбралась на поверхность и нашла место, где огонь долго не доберётся до тебя. Чудо, что ты натянула респиратор и шарф, тем самым замедлив поступление отравленного воздуха в лёгкие. Чудо, что твоя одежда оказалась форменной, пропитанной огнеупорным составом, что не дало ей вспыхнуть, сжигая и твою кожу. Чудо, что Халк так быстро тебя нашёл. И чудо, что на твоей спине, около шеи, выгорела небольшая руна защиты. Об этом нам сообщили после осмотра, даже прислали фотографию. Тор сразу же отправился в Асгард, а вернувшись, рассказал, что заклинание это очень сильное, но одноразовое, спасает от смерти лишь раз. То есть заклятье спасло тебя от угарного газа, но не спасло бы от огня и потери крови. Ещё, чуть помедлив, он добавил, что в вязь метки вплетена сила Локи, который в твоём времени стал Леонардом. Заботясь о тебе, он защитил, вложив в заклятье все свои чувства. Ал, неужели у вас что-то было? Нет, ты мне скажешь, что между вами происходило, почему, чёрт подери, он мог с тобой спать!? И этого не меняет и то, что вам так теплее, и что вы всегда кучей спали, и что он вообще ребёнок! Он злодей, он же пытался захватить Землю, он же… А ты ему ещё и доверяешь, даже зная, что он сделал, пусть и в прошлой жизни, но я не верю, что в следующей жизни он мог исправиться.
Я никому не рассказывал, даже когда меня пытали психологи ЩИТ, но мне страшно. После гипноза Локи и того, что я делал… Ал, я очень боюсь, что такое произойдет еще раз, боюсь стать марионеткой в чужих руках, боюсь невольно предать людей, которые мне верят. И что рекалибровка Наташи мне не поможет. Иногда мне снится то время, что я провел под гипнозом, снится, что я убиваю своих. Мои руки в крови, передо мной убитые товарищи, а за спиной этот кукловод с посохом. В реальности я вижу, как смотрят на меня другие агенты: со страхом, с ненавистью, с осуждением. Иногда проскальзывает жалость, иногда сочувствие. Но чаще именно ненависть. Меня и раньше не особо любили, а теперь… С тобой не так. С тобой мне почему-то спокойнее. Я уверен, что если это случится вновь, если я стану неуправляемым или еще хуже, то ты справишься. В твоих руках магия сильнее, замешана на любви. Я ничего не знаю о том, во что ты веришь, знаю только, что тебя не крестили по обрядам каких-либо религий. Я обязательно попрошу рассказать, сам я атеист, так уж сложилось, что я верил больше в себя и оружие, чем во что-то абстрактно-божественное. Странно, да, с нами живет Бог грома Тор, а мы остались при своем. Боги, чудовища, супер-солдаты… Черт разберет, в каком балагане я оказался.
Я не люблю рассказывать о своих страхах и подозрениях, другие легко говорят с тобой об этом, потому что видят в твоих глазах понимание, видят, что ты давно об этом знаешь, но ждёшь, что тебе расскажут, чтобы с наигранным удивлением дать нам ответы, которые мы и так знаем, но боимся сказать о них вслух. Ты не хуже меня знаешь, что у каждого человека, в большей или меньшей степени, есть это внутри. Людям не нужна правда. Им проще поверить гороскопам, чем смириться с действительностью. Большинство ищет оправдания: “Это судьба”, “Такова воля Божья”, “Просто не повезло”, “Удача отвернулась от меня”. Но всё это бред. Есть лишь выбор, решение и стечение обстоятельств. Чем дольше мы будем искать отмазки и способы успокоения, тем меньше времени останется на исправление ошибок и саму жизнь.
До Рождества осталось совсем чуть-чуть, немногим больше недели, просыпайся, моя красавица.
***
– Эй, Леголас! – окликает меня Старк.
– Что тебе?
– Приготовься, сегодня ты идёшь на свидание, - усмехнулся он, а когда я встал с перекошенным от гнева лицом, замахал руками и поспешно добавил: - Я нашел способ провести тебя в реанимацию к Шутер. Беру на себя камеры и посты охраны, Тор прикроет тебя – напустит бурю, так что никто из охранников не выйдет на улицу. Только времени у тебя будет
минут десять, до синхронизации показателей. И пробираться придётся через крышу.– Почему только сейчас? – кричу я, а сам уже иду в свою комнату. Если пробираться по крыше, то мне нужно снаряжение.
– Потому что её состояние стабилизировалось только сейчас. И продолжает оставаться стабильным. Поцелуй свою принцессу, в сказках всегда срабатывало…
***
Поэтому сейчас я сижу возле твоей постели и говорю с пустотой. На тебя страшно смотреть, ты ещё тоньше и меньше, чем была раньше, твоё хрупкое тело обмотано проводами, к вспухшим на руках венам подведено несколько капельниц. Повреждённая нога на возвышении – тебе делали несколько операций, чтобы достать пули и укрепить кости – это обычным людям позволено отлёживаться с переломами и трещинами, а тебе нужно будет как можно быстрее встать, ведь ты супергерой. Волосы разметались по подушке, теперь они короткие, думаю, что чуть ниже линии плеч, огонь принял их в жертву, и мы должны радоваться, если это всё, что он потребовал от тебя. Даже не представляю, что с тобой будет, когда ты увидишь, что твоей роскошной косы больше нет, она ведь была для тебя чем-то большим, чем просто волосы, которые могут отрасти.
Хочу тебе признаться, и этого я тоже никому и никогда не говорил, и не скажу уж точно, но в тот день, когда ты появилась в современном Нью-Йорке, мне показалось, что я тебя почувствовал. Я был на задании, на другом конце света, сидел в засаде. И вдруг мне что-то кольнуло в сердце, не больно, но ощутимо и остро, так, что я чуть не задохнулся. Я даже проверил на случай, на коже не было никаких повреждений, будь это вражеская атака – остался бы след, но была приятная, возбуждающая слабая боль, растекающаяся по груди волнами в такт бьющемуся сердцу. И боль исчезла, едва я познакомился с тобой в том тире, ты помнишь, растворилась, оставив после себя нежное тепло и какую-то тяжесть внизу живота, будто подцепили крюком и потянули вверх. И так было каждый раз, когда мы сталкивались. Я не понимал этого ощущения, пока не понял, что было очень трудно для меня, но я наконец-то пришёл к мысли, что я… С ума сойти, даже сейчас мне трудно в этом признаться, хотя я знаю, что это так. Я люблю тебя. Влюбился с первого взгляда, как мальчишка, прости меня за эту глупость, хорошо? И я знаю, что это взаимно, но не знаю, взаимно ли настолько, чтобы строить нормальные человеческие отношения, невзирая на разницу в возрасте и во времени. Иногда закрадываются сомнения - не было ли творящееся между нами безумие всего лишь хваткой утопающего, желанием перед концом узнать “другую любовь”, не родительскую и не дружескую, а ту, которая до этого времени была тебе недоступна. А я просто прилип к тебе сам. Малыш, пожалуйста, скажи, что ты, правда, меня любишь, скажи, что я для тебя не игрушка, не расплата за то, что я так же использовал когда-то других женщин. Возвращайся быстрее, иначе я действительно сойду с ума от беспокойства и неопределенности.
Давным-давно я слышал легенду о красной нити, которая связывает людей. Она соединяет тех, кому суждено встретиться, независимо от времени, места или обстоятельств. Нить может растянуться или спутаться, но она никогда не разорвется. Может, и мы с тобой так повязаны, может нам суждено быть вместе, просто ты родилась не в то время или я так же… В легенде говорится, что “не будет счастья с другой, кроме наречённой”. Сколько бы ни было у меня женщин, сама знаешь, я даже был женат, правда, не долго, ни с одной у меня не получалось. Может, я искал девушку, похожую на тебя: дерзкую, искромётную, строгую и смелую. Наглую. Отзывчивую. Добрую. Независимую. Ты иногда напоминаешь мне Пасхального Кролика из “Хранителей Снов”, такая же шустрая и нагловатая, не прощаешь и любишь всем сердцем. Стараешься показать, что ты самодостаточная личность, что у тебя свои правила. И таешь от ласки. От тебя даже святой в грех впадёт, а я ни разу не свят. Это так глупо и подходит больше этим женоподобным юнцам в обтягивающих штанишках и с крашеными волосами. Ох, убейте меня кто-нибудь, до чего я докатился. Тебе нужен здоровый и сильный мужик, а не какой-то хлыщ, который придёт в ужас от твоей винтовки, грязной ругани в особо стрессовых ситуациях и грозного Харлея.
Под курткой мягко вибрирует телефон. Время. Мне пора уходить. В последний раз сжимаю твою хрупкую ладонь, стараясь не смотреть на чёрные мазки татуировки и слишком синие вены на белой коже, на закрывающую глаза повязку. Подчиняясь порыву, снимаю на секунду кислородную маску, рискуя в третий раз остановить твоё сердце, и целую холодные шершавые губы. Я не принц, но пожалуйста, проснись, Спящая Красавица. Возвращаю маску на место и покидаю реанимацию, обставив всё так, будто и не было меня здесь никогда. Легко ныряю в окно в конце коридора, в бурю за ним, в непроглядную ночь.
Раз за разом миру будет приходить конец, пока ты не поймёшь, что единственный способ разорвать этот замкнутый круг – остаться в живых.
End of POV.
Клинт Бартон никогда не был принцем. И не было даже шанса, что во всей его родословной затесалась хотя бы капелька королевской крови. Но, целуя снежную принцессу, лучник Соколиной страны был уверен, что дело не в этом, что у сказки должен быть только хороший конец. Особенно, если герои прошли сложный и опасный путь, чтобы быть вместе.