Боевой разум

На другой стороне Галактики, противоположной Ксаксерг!к по отношению к Ядру, Сейлиаг уже столкнулись с Сетью несколько сотен лет назад, когда живые машины спустились с зелено-желтых небес мира этого вида и начали разбирать их города. Сейлиаг, эволюционировавшие из древесных головоногих, обитающих в прибрежных районах планеты, обладали способностью выращивать металло-кристаллические города в кронах своих прибрежных лесов гартех, которые сами были живыми существами, извлекающими хлор из атмосферы Cl?N? и выделяющими металлические соли. По неизвестным причинам существа Сети наслаждались кристаллическими городами-существами, разбирая их и унося осколки в небо. Сейлиаг никогда не покидали свой мир и не имели эффективных средств для борьбы. В течение последних трехсот долгих лет их мира они отступали все дальше и дальше в редеющие леса гартех, ведя отчаянную партизанскую войну против захватчиков. Со своей стороны, машины Сети, казалось, никогда полностью не осознавали, что они вообще ведут войну… но любое нападение на них или их операции вызывало быстрое и определенное возмездие.

В пяти тысячах световых лет к ободу от воюющего мира Сейлиаг, # приближались к окончательному вымиранию. Теплокровные, трисексуальные амфибии со статичной культурой, интроспективным складом ума и любовью к арифметическим поэтическим циклам, они обладали малой технологией и не интересовались исследованием вселенной. Они не сталкивались с Сетью напрямую и не были осведомлены о существовании каких-либо других разумов во вселенной вокруг них. Однако две тысячи триста лет назад Сеть взорвала две близкоорбитальные звезды класса F менее чем в двух световых годах от системы #. Солнце #, старая, стабильная звезда K4, излучало относительно мало ионизирующей радиации, и скорость мутаций в единственном обитаемом мире системы была низкой. Жизнь в этом мире, включая самих #, не была хорошо адаптирована к значительно более высоким уровням радиации, вызванным бурей заряженных частиц, которая прошла через систему через несколько лет после того, как две соседние звезды засияли ослепительным, видимым днем, блеском. Среди тех #, кто не заболел и не умер от прямого воздействия, многие умерли от голода, поскольку многоногие симбионты грибов и членистоногих, которые были основным источником пищи амфибий, стали редкими, и все больше и больше яичных матов # гнили в бассейнах рождения, не давая даже одного головастика… или, что еще хуже, вылупляя монстров. Радиационная буря миновала, и уровни радиации повсюду падали, но баланс склонился против #, их генофонд уже настолько истощен, а нежизнеспособные мутации настолько распространены, что мировое население #, никогда не бывшее многочисленным, стремительно падало. Тот факт, что для размножения требовались три пола вместо более обычных двух, только усложнял ситуацию, делая успешное спаривание редким и запечатывая судьбу амфибий.

И на восемь с половиной тысяч световых лет дальше к ободу, совсем близко к мирам, известным Человечеству, флот беженцев Гр’так продолжал поиски, которые уже длились почти четыре тысячи лет.

Человечеству не суждено было встретиться ни с одним из первых четырех этих разных народов — Дженна, Ксаксерг!к, Сейлиаг и #. Все они вымрут задолго до того, как у людей появится шанс достичь их частей Галактики. В случае с Дженна это было, возможно, к лучшему; огромные воины-четвероногие имели особое почитание кровопролития и войны, что могло привести только к горю для одного, и вероятнее всего обоих видов, если бы они и люди встретились. Жаль, что люди не смогут обменяться мыслями и философскими точками зрения с тремя другими. Ксаксерг!к многому могли научить о настойчивости и терпении, Сейлиаг — о симбиотических отношениях и существенном экологическом единстве Жизни, # — о внутреннем мире и красоте математики; и все три вида могли бы многому научиться в свою очередь, если бы смогли общаться с людьми.

Однако беженцы Гр’так приближались к человеческому пространству, влекомые устойчивым импульсом микроволновых и модулированных радиопередач, которые они впервые уловили на расстоянии более шестисот световых лет от Сол и Имперского Шичиджу. Их флот насчитывал около десяти тысяч кораблей, от маленьких одноместных патрульных судов, похожих на пилотируемое Шолай, до огромных структур, которые начинались как космические станции, вращающиеся вокруг потерянного Лакаx’вню, но получили двигатели и были преобразованы в космические ковчеги, когда Враг обрушился на них из глубин космоса.

Шолай все еще был жив… или, скорее, образец Шолай все еще жил, хотя из отдельных компонентов в этом цикле — трех старших, двух младших, одного приемника, двух глубоких и одного искусственного — только искусственный был тем же, который записал эти оригинальные события в системе Гр’так почти четыре тысячи лет назад.

Обращаясь к своему искусственному, Шолай мог пережить заново это первое прибытие инопланетного корабля, секунда за секундой, как это произошло так давно.

Он снова увидел трансформацию пришельца, которая разворачивалась, гладкая поверхность раскалывалась вдоль невидимых швов, затем выворачивалась наружу острыми массивами зондов и того, что почти наверняка было оружием. Пауза, словно производились молниеносные серии расчетов, а затем судно разделилось пополам, один корабль стал двумя, каждый — зеркальным отражением другого. Двигаясь теперь по слегка расходящимся векторам, два корабля-нарушителя начали отдаляться друг от друга. Шолай ускорился до максимума, но не смог догнать нарушителя.

Часы спустя один из кораблей пришельцев начал замедляться, гася свою теперь уже фантастическую скорость, направляясь к миру Лакаx’вню. Шолай мог опираться на воспоминания других ассоциативов, чтобы увидеть эту часть истории; это было больно, больно с глубоким рывком травматической диссоциации, увидеть снова этот опоясанный облаками полумесяц океанов и гор, равнин и болот, с огромными областями его ночной стороны, генерирующими обширные и примерно геометрические узоры света. Зонд, казалось, не обращал внимания на городские комплексы Гр’так… не признавал он и настоящей какофонии радио и лазерного информационного трафика.

Все еще замедляясь, зонд пронесся внутрь мимо широкого циркулирующего пояса космических сообществ, вращающихся вокруг Лакаx’вню. Через несколько секунд он ударил по верхним слоям атмосферы планеты, на мгновение исчезнув в сиянии бело-голубого свечения, затем устремился вниз к ночной стороне на ослепительном потоке белого пламени. Взрыв — детонация ярче, чем первоначальный огненный шар, — и теперь зонд спускался не как один огромный корабль, а как огромный и неостановимый рой меньших кораблей.

Гр’так были мирным народом с единой цивилизацией, построенной с самого начала как кооперативный мульти-ассоциатив. Они обладали грозным оружием, но их оружие было разработано для того, чтобы разбивать или отклонять кометы и астероиды, которые периодически угрожали их родному миру.

В любом случае, у Гр’так не было опыта с враждебными незнакомцами, не тогда, когда их собственная полисимбиотическая культура делала упор на сотрудничество, а не на конкуренцию. Теперь, осознав прибытие незнакомцев, они в первую очередь подумали о попытке коммуникации.

Когда их коллективы начали умирать, распадаться в яростных взрывах термоядерного нагрева, они достаточно быстро учились. Однако к тому времени было уже слишком поздно.

Второй зонд, следуя своему курсу, миновал Лакаx’вню на значительном расстоянии. Всё еще ускоряясь, он устремился к Довалу и Товану, двойным звездам, которые согревали мир Гр’так. Минуты спустя, отводя тепло от внешнего корпуса с помощью магнитных полей, достаточно мощных, чтобы соперничать и даже превосходить поля звезды, он мчался все глубже и глубже в фотосферу Довала, исчезая в ударной волне, потерянной на фоне простой, необработанной ярости сияния солнца.

Прошло несколько периодов вращения Лакаx’вню, прежде чем корабль снова всплыл, выполнив свои назначенные операции глубоко в ядре звезды. Первичная звезда Лакаx’вню была двойной звездой, оба члена белые по цвету и довольно равномерно совпадающие по температуре и массе. Появившийся корабль некоторое время висел над поверхностью Довала, почти как будто пробуя поток протонов, составляющих его фотосферу… затем переместился к Товану, чтобы снова исчезнуть. К тому времени вся поверхность Лакаx’вню была в смертельных объятиях тех, кого теперь явно воспринимали как захватчиков. Гр’так знали о машинном интеллекте; действительно, большинство населения использовало по крайней мере один искусственный в качестве рабочей части каждого коллективного индивида, и концепция искусственного интеллекта была им отнюдь не чужда. Однако захватчик, казалось, был полностью машиной, без следов своих органических предков. Незадолго до того, как он был уничтожен в жестоком термоядерном взрыве, Лакаx’внюдский Кооператив Наук определил, что захватчик вполне мог представлять интеллект, такой старый, что любой органический компонент был отброшен эпохи назад.

Сражения продолжались, но битва была уже проиграна. Первоначальный рой машин внедрился в землю или море, зарываясь глубоко, применяя термоядерный огонь для преобразования местных пород в необходимые элементы и металлические сплавы, выделяя причудливые и искривленные формы из металлических сплавов и полимеров. Машины, атакуемые местными силами, или даже просто приближающиеся к представителям Гр’так, энергично защищались дальнейшими ордами роботов-охотников-убийц, сочлененноногих существ, все сверкающих в блестящих металлических корпусах, работающих от карманных термоядерных установок и использующих мощные лазеры и пучковые частицы в качестве оружия. Более крупные юниты, тщательно защищенные, зарывались все глубже и глубже в кору планеты, выкапывая огромные пещеры и заполняя их блестящими машинами возрастающей сложности.