Богдан Хмельницкий

нового гетмана вольными голосами. Если я буду знать отчасти будущую судьбу вашу,

то спокойнее сойду в могилу».

Никто не отвечал на предложение Хмельницкого. Старик подождал несколько

времени, потом снова сам прервал молчание.

«Есть между вами люди опытные и искусные; изберите себе', братья, либо Антона

Ждановича полковника киевского, или полковника переяславского Тетерю, или

полковника полтавского Мартына Пушкаренка, но, по моему мнению, я бы советовал

вам избрать Ивана Выговского: он был все время при мне писарем, знает всю политику

и может управлять войском. Его бы я желал особенно видеть моим преемником.

«Нет, нет!—закричали голоса:—за твои .знаменитые заслуги пред войском

запорожским, за твои кровавые труды, за твой разум п мужество, с которыми ты

избавил нас от ярма ляхекого, прославил пред целым светом и устроил свободным

народом, мы долягны и по смерти твоей оказывать честь твоему дому. Никто не будет у

нас гетманом, кроме Юрия, твоего сына».

Кандидаты, которых предлагал Хмельницкий, с своей стороны отказывались от

начальства и подавали голоса в пользу Юрия.

«Вижу, братья мои возлюбленные, вижу, что вы любите меня и благодарю вас, но

должен вал отсоветовать: сын мой дитя молодое; ему ли исправлять должность гетмана

и в такое опасное время? Нужен для этого мулс опытный и искусный, а не юноша. Сын

же мой пусть служит войску запорожскому по его летам, а вы другим образом будете

покровительствовать ему, и тем докажете благодарность свою ко мне».

623

«Хотя сын твой и молод,—возразили ему,— но мы будем окружать его людьми

опытными и старыми, которые будут наставлять его мудрыми советами. Если сын твой

будет начальствовать над нами, нам будет легче, когда гетманом у нас будет

Хмельницкий, мы будем любить его, слушаться и вспоминать и благословлять тебя,

милого батька нашего!»

Многие в душе вовсе не хотели видеть Юрия гетманом, но должны были

согласиться из желания угодить отцу, ибо думали, что старик, хотя отсоветывает, а ему

хочется, чтоб сына его избрали.

Наконец Хмельницкий согласился, вручил Юрию знаки гетманского достоинства и

сказал:

«Сын мой! не гордись временным господством; воздавай должную честь старшим

себя; не обременяй подчиненных трудами выше того, сколько могут снести; не

прилепляйся к богатым и не презирай убогих; имей равную любовь ко всем. Да будет в

сердце твоем страх Божий, храни заповеди Божии, не дерзай нарушить верности его

царскому пресветлому величеству, так как и я один раз присягнул и до смерти остался

верен присяге. Если же ты будешь поступать противно этому, то всякое зло, которое

произойдет от тебя, да отвратится от других и обратится на твою голову!»

Толпа с радостными восклицаниями провозгласила Юрия гетманом.

«Дай Бог,— кричали козаки,—и при новом молодом нашем гетмане жить, как яшли

мы нри старом: хлеб-соль его вкушать, города турецкие разорять, славы рыцарские

добывать!»

Чиновники прикрывали его знаменами и шапками, по козацкому обычаю; играли на

трубах, били в литавры, палили из пушек и ружей в знак торжественного избрания

нового гетмана вольными голосамп ‘).

Назначив сына гетманом, Богдан до смерти оставил за собою власть. Силы его

ослабевали с каждым днем. Московские послы явились в Украине тогда, когда гетман

едва мог вставать с постели.

Подъезжая к Чигирину июня 3-го, эти посланники были встречены за десять верст

от города миргородским полковником Грицьком Лесницким. Он объяснил, что разнесся

слух, что хан наступает с войском на Украину и Хмельницкий поручал ему не

допускать татар. «Ныне к нам дошли слухи,— сказал Лесвицкий,—что его царское

величество, не знаю за какие вины, положил на нас гнев свой и хочет послать на нас

своих ратных людей воевать нас: мы оставим и жен и детей наших без всякого

опасения! пусть проливает кровь нашу меч царский; мы без всякого сопротивления

подложим под него главы; во всем будем воля его царского величества!»

«Это вам кто-то наговорил воровски на ссору,— отвечал ему Бутурлин,— великий

государь держит вас в своей милости и жалованьи, а вам следует ему, великому

государю, служить и воровским смутным речам не верить».

За пять верст от Чнгирина встретили послов сын гетмана Юрий, писарь Выговский

и войсковой асаул Ковалевский. Сын извинялся за отца, что он сам по болезни не мог

встретить гостей. 4-го июня приехал к послам Ковалевский и привел две богато

оседлаппые лошади. «Добродий наш пан гет-

') Истор. о през. бр.—.Иетоп. повеств. о Мал. Росс., 216—217.—ИИарод. дума

624

ман,—сказал он,—велел вал ехать к себе». Онн въехали на двор до крыльца и были

встречены в сенях Выговскил. «Не майте за зле,— сказал писарь, — гетман лежит

болен и не мог встретить вас никакими мерами».

Они застали гетмана на постели. После взаимных спросов о здоровьи, послы

роздали по росписи царское жалованье гетману, писарю и полковникам и, получивши

от них благодарность, сказали:

«Наказано нам с тобмо, гетманом, говорить о государских делах, а тебе тех

государских дел от нас выслушать».

«Мне невозможно слушать теперь государских дел,— сказал гетман,— скорбь меня

постигла великая; сами видите: пусть войсковой писарь Иван Выговекий выслушает

великия дела его царского величества».

«Мы, — отвечал Бутурлин, — присланы по указу великого государя к тебе гетману,

и наказано нам говорить с тобою, а не с писаремъ».