Богдан Хмельницкий

стали отпускать угрозы на поляков. Жиды доносили об этом панам 2). Барабаш

известил коронного гетмана, что Хмельницкий на Запорожье собирает мятежническую

шайку и поэтому в Украине надобно опасаться восстания. Потоцкий уже научен был

прежними козацкими восстаниями. В начале нового года он приказал всем войскам,

какие стояли на зимних квартирах, немедленно собираться к Днепру, извещал русских

магнатов об опасности, приглашал их собирать надворные команды и поспешать к

нему для соединения 3). Потом он сам поехал в Украину, собрал кварцяных жолнеров и

стал в Черкасах. Присутствие поляков угасило малейшие признаки восстания;

поселяне показывали вид смирения; козаки говорили, что те, которые бежали к

Хмельницкому, изменники и что их следует казнить 4). Предводители, стоя в Черкасах,

не знали, что им начинать. Идти в степь, казалось невозможным; зима была

непостоянна: то мерзло, то таяло; дорога испортилась. Потоцкий решился дождаться

весны, тем более, что еще не собралось войско и притом не уведомили короля 8). В это-

то время Хмельницкий прислал свои письма панам, и в том числе Потоцкому.

Потоцкий, как мы видели сначала, не хотел отвечать, но многие паны начали ему

советовать повести дело так, чтоб обошлось без боя. Так думал Адам Кисель,

брацлавский воевода, вельможа греческой веры 6); так советовал краковский воевода

Любомирский, человек с большою репутациею в военном деле и в политике. Прислал к

Потоцкому письмо и Оссолинский, как только услышал, что паны боятся удаления

Хмельницкого в Запорожье. «Я вполне уверен,—писал он,—что вы пугаетесь призрака;

ополчение козацкое на днепровских островах предпринимается с целью сделать набег

на татаръ». После этих-то советов Потоцкий послал в Сич Хмелецкого, и когда тот

возвратился с ответом от беглеца, неблагоприятным для панов, тогда Потоцкий

положил себе правилом действовать без милосердия. Старшой реестровых Козаков

советовал ему употреблять самые суровые меры, хотя бы всех Козаков пришлось

истребить до последнего.

Хотя в Украине все еще долго не показывались решительные мятежнические

вспышки, однако множество народа бежало в степи к Хмельницкому. Коронный гетман

выдал всеобщий универсал к народу русскому. «Оповещаем всем и приказываем,—

было сказано в этом универсале,—чтоб те,

*) Летоп. Велич., I, 52 — 54.

2)

Histor. Ъеиии cos. роиоп., 52.

3)

Annal. Роиоп. Сииш. 1, 30.

4)

Histor. belli cos. роиоп., 52.

5)

Раш. о woju. kozac. za Chmieln., 2.

6)

Памяти, киевск. коми, I, 3, 33.

которые бежали с Хмельницким, равно и те, которые ушли к нему после,

воротились в свои жилища, в надежде прощения своих проступков; а если кто

осмелится бежать в Запорожье, тот за свою вину отвечает имением и жизнью жены и

детей» 1). Паны начали исполнять такое постановление, а преимущественно владельцы

левой стороны Днепра. Такие поступки, вместо желаемой пользы, принесли вред их

сословию; только на правой стороне Днепра побеги уменьшились; с левой,

попрежнему, толпы валили в степь; суровые меры раздражали уже и без того

ожесточенный народ до такой крайности, что все только и ждали Хмельницкого, чтоб

беспощадно начать истреблять все панское. Напрасно паны запрещали простонародью

ходить толпами по улицам и собираться в домах даже для семейных дел 2), напрасно

забирали у мужиков и увозили из всех замков ружья и всякое какое ни было оружие 3);

сподвижники Хмельницкого, переодетые то нищими, то странниками-богомольцами,

ходили из села в село и уговаривали жителей то отворить козакам Хмельницкого

ворота крепости, то насыпать песку в польские пушки 4). Паны сознавались, что,

несмотря ни на какие с их стороны меры, не было деревни в Украине, где бы не таился

огонь восстания, готовый вспыхнуть пламенем при появлении Козаков.

Два месяца, февраль и март, стояло войско в бездействии: Потоцкий в Черкасах, его

товарищ, иольвый гетман Калиновский—в Корсуне 5). Лениво собирались папы с

своими надворными командами. По обычаю польских панов, сбор их подал повод к

пирушкам и угощениям. Так проводили они время, сами не зная, чтб делать, хотя

пренебрегали замыслами мятежников и надеялись разом их уничтожить. Король

прислал в войско коммиссаров и изъявлял неудовольствие, что войско показывает

неприязненные действия против украинцев °). Слыша, что Хмельницкий па Запорожье,

он полагал, что побег туда сделан с целью учинить нападение на турок, и уверял

гетманов, что самое лучшее средство утишить Козаков — оставить их в покое плавать

по морю; а если есть какие-нибудь вспышки, то надлежит нарядить следствие и отдать

под суд козацких начальников, коммиссаров и тех панов, которые раздразнили

украинский народ. На Конецпольского, который тогда лежал больной в Бродах и оттого

не был в войске, указывали как на главного зачинщика 7).

Эти королевские коммиссары не расположили панов к кротости, напротив, более

раздразкили их против хлопов, из-за которых они получали неудовольствия, а тем

самым и хлопы ожесточались более против владельцев. Коммиссары только привели

полководцев в нерешительность; тогда, когда они рассузкдали на пирушках,

Хмельницкий собрал узке значительное войско и привлек на свою сторону татар. Не

только король, чрез своих нарочно-