Больше, чем жизнь

Как и следовало ожидать, голубки ничуточки не обрадовались.

– Вода же ледяная!
– с жаром говорил Золот.
– Ну ладно я, но Злата! Она же больна, а после такого вовсе умереть может! Давайте хотя бы плот построим?

– Ты еще предложи лодку из бревна выдолбить, - сказал я.
– Как раз к осени управишься, если нож не сломаешь.

– А может, подобраться к деревне ночью и украсть лодку?
– выдал он. Идея была недурная, но...

– Заметят, - ответил Хадрисс.
– Там собаки есть, такой брех подымут! А даже если удастся тайком ее увести, потом возвращать придется.

– Можно лодку по течению пустить, как будто ее привязали плохо!

– Золот, уймись, - сказал я.
– Хочешь - иди сам лодки воруй. Только учти, что за кражу обычно больно бьют, это раз. А два... Даже если у тебя все получится и лодку ты уведешь, то имей в виду: у этих корыт уключины скрипят так, что ты всю деревню перебудишь.

– Смазать...

– Чем?

Парень недовольно засопел, но спорить перестал.

Меня же, по правде говоря, больше волновал Везунчик, чем Злата. Конь не в лучшей форме, а течение довольно сильное, выплывет ли? Хватит ли ему сил выбраться на берег, даже если мы с Хадриссом поможем?

– Север, - толкнул меня в бок оборотень.
– Я придумал кое-что. Насчет коня твоего.

– Ну?

– Ночью увидишь, - фыркнул он и загадочно молчал чуть не до полуночи.

И только когда Злата с Золотом уснули, Хадрисс поманил меня за собой к реке. Там он скинул одежду, плюхнулся в воду - только волосатая задница мелькнула - и во весь мах поплыл на тот берег. Я терялся в догадках до тех пор, пока оборотень не выбрался на сушу и не отряхнулся по-собачьи. Ну, Хадрисс, силен! Это же он в воде умудрился облик сменить! Только зачем?..

Ну, когда я увидел, зачем, то смог только рот себе зажать, чтобы не рассмеяться: Хадрисс вовсю орудовал мощными лапищами, разбрасывая землю... За пару часов он пропахал столько, что и я с лопатой не враз управился бы! Поступал оборотень просто: подкапывал склон, словно собирался вырыть в нем ногу, а потом обрушивал грунт. Да, пожалуй, теперь беспокоиться было не о чем, нам с Везунчиком нужно было только выплыть к нужному месту!

– Ну как?
– довольно спросил Хадрисс, вернувшись ко мне и озирая дело лап своих - лунного света вполне хватало, да, впрочем, он и в темноте отлично видит.

– Что бы я без тебя делал!
– искренне ответил я.

Он фыркнул, потянулся и отправился на боковую, по дороге доев все, что у нас осталось после ужина. Ясно, устал все-таки...

– Не могу дождаться завтрашнего дня, - негромко сказала мне Эсси.

– Почему это?

– Хочу посмотреть, как Злата в мокрой сорочке будет бегать по бережку, чтобы согреться, - с милой улыбкой ответила она.

Тут только я сообразил, что в длинной юбке девице в воду и впрямь лучше не соваться, даже с Хадриссом вместе, и невольно засмеялся. Везунчик ответил мне вопросительным ржанием.

– Чего у тебя, Север?
– недовольно спросил оборотень, приоткрыв один глаз.
– Только заснул, а вы регочете на два голоса!

– Я тебе потом расскажу, - пообещал я.
– Утром.

– Ну ладно, - зевнул он и снова уснул.

– Надо будет первым Золота на тот берег отправить, чтоб костер развел, - сказал я Эсси.

– Скучный ты, Север, - вздохнула она и растаяла.

Да, наверно, я скучный. Зато кругом - сплошное веселье!

9.

Утро началось суетливо. То Золот отказывался плыть первым, то Злата принималась плакать и причитать, что ни за что не войдет в холодную воду... В конце концов, я вышел из себя и повысил голос, а если учесть, что слушались меня даже бестолковые мертвяки...

– Что ж ты так орешь, Север?
– укоризненно сказал Хадрисс, поковыряв в ухе. В отдалении затихали вопли перепуганной насмерть вороны, а Везунчик приплясывал на месте и нервно фыркал.
– Мало не оглушил!

– Я не привык к тому, что мои приказы обсуждают, - сухо ответил я. Мертвяки, правда, и не могли этого делать, но вот тупо не обращать внимания на распоряжения умели и они, приходилось вразумлять их пинками и криком.
– Золот, живо на тот берег! Как переплывешь и согреешься, разводи костер, к тебе Хадрисс со Златой поплывут. Потом я с Везунчиком. Все ясно?

– Угу, - проронил парень, изучая мыски своих сапог.

– Ну так раздевайся, ты что, в одежде в реку полезешь?

Золот запунцовел и подался за куст. Одежду свою он сложил тючком и пристроил его на голову, чтобы не замочить, но со штанами расстаться не смог. Ну, дело хозяйское, охота ему ходить в мокрых -- пускай.

– Я подстрахую, - прогудел Хадрисс и вошел в воду вместе с мальчишкой. Я только вздохнул: оборотень силен, конечно, но несколько раз сплавать туда и обратно... Сколько ж ему потом еды-то понадобится!

Злата сжимала кулачки, вглядываясь в мелькающие уже на середине реки головы спутников, закусывала алую губку. Правда, мне как-то не верилось в ее волнение: переживай она за Золота по-настоящему, не стала бы то и дело коситься на меня. А я-то что? Стою себе, коня глажу, успокаиваю, шепчу ему всякую чушь на родном языке, а Везунчик знай поддает мою руку носом - не жеребец, а собака какая-то, право слово! И будто чует, что я беспокоюсь, норовит утешить. Успел ко мне привыкнуть, скотина такая...

– Добрались, - сказала Эсси.
– Хадрисс обратно плывет.

Я взглянул на тот берег. Золот, дрожа от холода, нарезал несколько кругов, чтобы согреться, потом нырнул в кустарник, за хворостом, наверно. Вот, точно, притащил какую-то валежину, начал раскладывать костер. Пока он там все устроит, Хадрисс как раз вернется, передохнет и потащит на ту сторону Злату. А там и моя очередь настанет.

– Бодрит!
– сказал оборотень, выбравшись на берег. С него текло ручьем, но он знай ухмылялся! Знаю я их породу, им холод нипочем, Хадрисс и в людском облике намного горячее обычного человека. Может, поэтому столько и ест? Не знаю наверняка, не разбираюсь я в подобных вещах, куда мне...
– Давно не купался! Север, ты Злате-то сказал, что раздеваться пора?

– Как?!
– попятилась она. Ну! Просто чудесная сцена: прелестная дева и двое разбойников, а единственный защитник на другом берегу реки, поди докричись, а докричишься -- пока еще доплывет!
– Зачем?

– Затем, что высушить все твои юбки -- недели не хватит, - ответил я.
– Давай, скидывай это барахло. Заголяться не надо, оставь, чем срам прикрыть. Остальное я постараюсь не замочить, обсохнешь -- оденешься. И не мешкай! И так сколько времени потеряли...

– Я... я не могу при мужчинах!
– воскликнула она.