Брак с правом на счастье

Почтенный господин Салус Веритас. Тот, кто скоро станет моим первым супругом.

Но юная девочка, замершая перед пятном пустоты, еще не могла знать об этом.

Алый отсвет коснулся ее щек нежным румянцем. Она потупилась. Тонкиe пальчики запорхали вокруг платья, то разглаживая складочки на пышной юбке, то поправляя прическу, то терзая брошку, приколотую к темному лифу.

Рука с красным перстнем коснулась ее подбородка, вынуждая приподнять голову. В распахнутых глазах девочки блеснули огоньки свечей. Она попыталась отвернуться, будто взгляд, смотрящий из пустоты, был для нее мучительным. Но не смогла – и замерла, часто-часто моргая пушистыми ресницами.

– Ты чем-то расстроена, - в его голосе послышались легкие укоряющие нотки.
– Поделись со мной, моя драгоценная.

– Я…

Мягкий смешок.

– Конечно. Я понимаю. Не здесь.

Повинуясь егo словам, свет потускнел, а нечеткие очертания стен превратились в темные стеллажи кладовой. Вокруг стало тихо – так тихо, что, казалось, можно было услышать, как отчаянно-гулко стучало в груди сердце девочки. Она завертела головой, оглядывая комнату. Чернота за спиной соткалась в низкий диванчик, и девочка опустилась на нее так резко, словно ноги вдруг отказались держать ее.

Он сел рядом. Унизанные перстнями руки кoснулись тонких пальцев.

– Можешь рассказать мне обо всем, моя драгоценная, - тихий голос обволакивал, лишал воли. – Как твои дела? Вижу, ты вполне освоилась среди юных леди, не так ли? Красивое платье, - широкая ладонь скользнула по ее бедру до самой коленки, как будто хотела проверить качество шелка, - нежная кожа, – легкое поглаживание по тыльной стороне ладони, – изящные украшения, - прикосновение к груди под брошью.
– Ты выглядишь, как настоящая леди.

Мы были связаны, она и я, и пальцы господина Веритаса – слишком вольные, слишком настойчивые – коснулись нас обоих одновременно. Меня передернуло от отвращения и подступившей к горлу тошноты. Но прошлая я, казалось, не чувствовала ужасающей неправильности того, что он делал с ней – и со мной. Не отстранялась, не пыталась остановить его руки.

– Спасибо вам, почтенный господин, - голос девочки казался бесплотным. – Вы были правы, правы во всем. Благодаря вашей помощи, меня принимают в пансионе гораздо лучше. Но…

– Но? – пустота сдвинулась, оказавшись так близко, что хрупкая фигурка девочки почти сoприкоснулась с ней.
– Я вижу, как слезинки блестят в твоих глазах точно драгоценные камешки. Что терзает тебя?

Девочка отвернулась, кусая губы.

– Я все равно чужая среди них. Не такая, как они.

– И почему же это, как ты думаешь?

Тонкие брови изогнулись, уголок рта дернулся вниз.

– Но ведь я и правда не такая. Безродная сиротка. Гадкий сорняк посреди цветочной клумбы.

Мягкий смех раздался из пустоты.

– Моя драгоценная лилия, ведь ты действительно веришь в то, что говоришь. Похоже, дело совершенно безнадежное. Или нет? Ты думаешь, мы с тобой смогли бы помочь твоему горю?

– Не знаю, – прошептали ее губы.

Холеная рука с перстнями-артефактами потянулась к ее лицу, вынуждая повернуть голoву. Я замерла, охваченная внезапным ужасом, уже предчувствуя, что увижу дальше. Колыхнулось и опало крупными складками темное море шелковой юбки – девочка подалась к пустоте, жадно, порывисто.

– Не надо печалиться, моя драгоценная. Я знаю, что ты можешь сделать.

– Что?
– выдохнула она в пустоту.

– Забыть.

– Что?

– Что ты не такая как они. Забыть обо всем, что мешает тебе, отринуть прошлое, которое тянет на дно. Открыться… мне. И вместе мы создадим новую Фаринту. Не леди – это, пожалуй, будет неправдоподобно – но госпожу Фаринту… Веритас, урожденную Ллойд. Драгоценную юную невесту одного из покровителей пансиона. Люди поверят в это. Примут за истину. А ты? Как думаешь, ты смогла бы… поверить?

Она вздрогнула, но не отпрянула – наполовину поглощенная пустотой, растворившаяся в ней.

– Но… как?

Руки с перстнями опустились на узкие плечи. Красный накопитель озарил комнату яркой вспышкой.

– Я помогу. Но только если ты захочешь. Мне нужно твое согласие, моя драгоценная. Одно слово – и ты станешь тем, кем мечтаешь. Ну?

Удар сердца – и короткое, словно выдох:

– Да…

Я закричала, не в силах остановить неизбежное, и маленькая девочка, запертая внутри тюрьмы из темногo шелка, почти исчезнувшая под натиском пустоты, закричала вместе со мной.

– Нет! Нет!

Холодные пальцы легли на виски.

Еще мгновение – и глупая одурманенная девочка окажется в полной и безраздельной власти человека с красным перстнем. Он поглотит ее, сокрушит слабую волю безжалостным натиском ментального удара и навсегда оставит ее такой – пустой, непоправимо сломанной куклой, лишенной прошлого, лишенной памяти, в один миг потерявшей себя и свою суть. А потом соберет осколки и перекроит все по собственному желанию, создавая ту самую «Фаринту Веритас, урожденную Ллойд», способную лишь подчиняться чужой воле и исполнять заложенный глубоко в подсознании разрушительный приказ.

Такова была истинная цена сорвавшегося с губ короткого «да».

Но я больше не хотела становиться марионеткой. Даже здесь, даже в собственных воспоминаниях.

Особенно в них.

Не раздумывая, я бросилась вперед, закрывая грудью cъежившуюся беззащитную девчонку, однажды доверившуюся не тому человеку. И наконец нашла в себе силы повернуться лицом к собственным страхам.

Пустота дрогнула.

А в следующий миг на меня обрушился шквал полустертых воспоминаний, увлекая за собой на самое дно.

***

Я вспомнила.

олова буквально разрывалась на части, до краев переполненная калейдоскопом образов. Однообразные серые будни в приюте, светлые учебные классы пансиона, робкое прикосновение к натруженному запястью кухарки, после которого мне достался кусок пирога и кружка молока взамен отнятого другими детьми ужина, и такие же – но уже более уверенные – дружеские объятия с будущими подругами. Отдельная комната. Разговор об отъезде – «Ах, это просто пустая формальность, почтеннейший господин Веритас, пара строк, закрепляющих, что вы как ее будущий супруг с этого дня несете за нашу малышку Рин полную ответственность». И никакой свадьбы – насколько же велико было мое облегчение, когда я осознала, что на самом деле никогда не была женой этого ужасного человека.