Брак с правом на счастье

– И ты, стало быть, помог ей?
– скептически уточнил Майло.

– Уехать – да. А вот разбираться с ее подозрениями не стал, списав все на чувствительность и экзальтированность творческой натуры. Да и вряд ли мне бы удалось докопаться до истины – в шестнадцать лет меня интересовали совершенно иные вещи – но я, конечно, мог бы рассказать все тем, кто был на это способен. Но я не стал. Жалею ли? Скорее нет. Пo крайней мере, одной бедной сиротке с тех пор таки удалось выбиться в люди.

Я криво улыбнулась. Наверное, в случае с лордом Сантанильо эти слoва можно было считать комплиментом.

– Как бы то ни было, - продолжил он, – когда я две недели назад явился туда с инспекцией, санкционированной многоуважаемой леди Эллианной Сантанильо, всплыло и это, и многое другое. Поистине, грозное имя моей бабули до сих пор творит чудеса и развязывает даже самые неразговорчивые языки. Слышали ли вы, например, что двадцать семь лет назад в пансионе для юных лордов произошел… досадный инцидент, когда из-за ошибки повара погибло одиннадцать детей и два наставника? Так вот, покопавшись в этом деле, я обнаружил, что, вероятнее всего это была не случайность. В то время помощником на кухне служил сын кухарки, очень талантливый зельевар…

– Арджеро Бренци, – леденящие кровь воспоминания о хладнокровном отравителе, одержимом леди Элейной, заставили меня поежиться.

Адвокат кивнул.

– Все верно, миледи-детектив-на-полставки, наш старый знакомый Арджеро начал свою блестящую карьеру с убийства тринадцати человек, с некоторыми из которых я был знаком лично. Но самое интересное, что после этого случая потенциально опасный ребенок оказался не в приюте и не в лечебнице для душевнобольных, где, как по мне, ему было самое место. Нет, Арджеро просто пропал. «Нанят», - он сделал характерный жест руками, - одним влиятельным… человеком в качестве своего помощника. А точнее, – тонкие губы сжались, - куплен.

Я видела это в воспоминаниях зельевара Бренци – затянутую в темный дорогой костюм фигуру, чьи пальцы были унизаны перстнями, светившимися насыщенно алым.

«Далеко пойдешь, мальчик. Надо только правильно выбирать друзей. Хочешь, я буду твоим другом?»

– Что значит «куплен»?
– напряженно переспросил Майло. – В Иллирии запрещена торговля людьми.

– Официально – да. Но если правильно подойти к вопросу…

Лорд Сантанильо достал из внутреннего кармана пиджака портсигар и ловко скатал самокрутку. Без слов передал ее лорду Фабиано, сделал себе еще одну.

– Как вы все понимаете, дело Бренци – только верхушка айсберга. После того, как бабуля санкционировала полную проверку активов Ллойдов, я возглавил группу законников и судебных приставов. Нам удалось застать леди Ллойд врасплох и, тем самым, сохранить большую часть документов, которую она и ее приближенные пытались уничтожить, - щелчок пальцами заставил тонкую папиросную бумагу вспыхнуть в его пальцах.
– Кстати, Кастанелло, спасибо за идею быстрой борьбы с огнем, – адвокат затянулся, раскуривая едкую табачную смесь.
– Твой способ позволил потушить разом два десятка каминов, переполненных финансовыми отчетами. В магконтроле Фиоренны все в полном восторге и уже ищут умельцев, способных разработать артефакт для направленного выплеска магической энергии широкого радиуса действия.

– Когда все закончится, дай им знать, что конструкторский отдел «СМТ» готов взяться за разработку, - сухо ответил супруг.

– Непременно, – пообещал адвокат.
– А пока вернемся к делу Ллойдов. На наше счастье, леди Синтия оказалась столь же дотошной, сколь самоуверенной. Абсолютно каждая незаконная oперация была тщательным образом задокументирована, оформлена и записана в отчетных книгах. А изысканный твердый переплет из дубленной кожи, так красиво смотрящийся в изящных дамских ручках, увы, плохо поддается огню, особенно тогда, когда надо быстро уничтожить улики… – он едко усмехнулся.
– В общем, нам удалось восстановить все – ну или почти все.

– Не тяни.

– Имей терпение и выдержку, Кастанелло, в постели это тебе ой как пригодится.

– Зато к тому времени, как ты закончишь прелюдию и перейдешь к делу, любая женщина под тобой успеет заснуть, - в тон ему огрызнулся Майло. – Так что, будь любезен.

– Вот поэтому я и не имею привычки быть «над» женщиной. «Под», как я всегда говорил, гораздо удoбнее…

– Корвус!

Я мысленно застонала.

– Хорошо, хорошо… История приюта и пансиона Ллойдов, - размеренно начал лорд Сантанильо, не обращая внимания на страдальческое лицо Майло, - берет начало тридцать семь назад. Синтия, урожденная Ллойд, и ее мoлодой и чересчур пылкий супруг внезапно оказались на грани разорения, когда Бехо в один вечер проиграл в карты все семейное состояние. Дальнейшая их судьба должна была бы пойти по сценарию старших Кастанелло – залог имущества, продажа картин и драгоценностей, а после незавидная служба во благо более удачливых семейств – но вместо того, чтобы выставить на торги старинный родовой особняк Ллойдов, Синтия и Бехо внезапно открывают в нем сиротский приют. И – о чудо – он вдруг начинает приносить немалый доход. Настолько немалый, что за несколько лет Ллойдам удается полностью расплатиться с долгами и даже основать пансион для юных лордов и леди, который, благодаря хорошим педагогам и лестным отзывам благодарных родителей, быстро становится одним из лучших подготовительных учебных заведений в Иллирии.

– И как им это удалось, хотелось бы знать? – мрачно спросил Майло.
– Приюты – благотворительные учреждения, обычно существующие на пожертвования.

– В том-то и дело, что никто не пытался задаться этим вопросом. Пансионы были на слуху, их обсуждали, ими интересовались. И за этой ширмой из хороших манер, синих юбочек и белых лилий отлично пряталось все, что не стоило выставлять напоказ. Сиротки Ллойд. Мальчики и девочки – в основном, конечно, девочки – внезапно появлявшиеся и так же внезапно исчезавшие из общинных домов, прятавшихся на заднем дворе пансиона.

Я вздрогнула. Сколько таких девочек, с которыми мы вместе стирали белье и таскали воду из колодца, пропали за то время, что я провела в приюте? А ведь я тоже ни разу не задумалась, куда пропадала очередная сиротка Ллойд.

До тех пор, пока не забрали меня саму.

Это воспоминание вернулось ко мне вмеcте с другими, стертыми когда-то. Богато обставленный кабинет, мои руки, чинно сложенные на коленях. Тонкий, лишенный магии брачный браслет – иллюзия моей связи с менталистом. И другая, куда более прочная, незримая нить, протянувшаяся между мной и чудовищем, сидевшем спиной ко мне перед леди Синтией. Ментальная магия, общая тайна. Прелюдия к трем ужасным, темным годам, проведенным в заброшенном поместье на восточной границе земель Аллегранцы.

«Пустая формальность, почтеннейший господин Веритас, пара строк, закрепляющих, что вы как ее будущий супруг с этого дня несете за нашу малышку Рин полную ответственность».

Лорд Сантанильо, наверное, понял все по моему взгляду.

– Полагаю, вам не терпится узнать вашу собственную историю, миледи, - проговoрил он.
– Что ж, спешу вас обрадовать: огонь пощадил ваше досье. Девочка, проходящая в документах как Фаринта Ллойд, поступила в приют в вoзрасте пяти лет. Получила разрешение на посещение основных учебных предметов в одиннaдцать, табель успеваемости прилагается – весьма недурно для необразованной сиротки. В шестнадцать отдана «под опеку», ниже приведена сумма отступных. Желаете узнать, во сколько вас оценила ваша благодетельница?

– Нет, – почти в унисон выпалили мы с Майло.

Даже думать об этом было мерзко.

– Поразительное единодушие, - фыркнул адвокат.
– Скажу одно: девочки, подобные вам, были весьма, так сказать, драгоценным товаром.

Драгоценным…

– А были другие?
– не то спросил, не то уточнил супруг.

Лорд Сантанильо вздохнул.

– Не один десяток. Опеку над сиротой Бренци, чьих родителей казнили за умышленное убийство тринадцати человек, например, взял на себя не кто иной, как лорд Джоаккино Себастьяни, который в это время как раз привез в пансион среднего сына. Одного сына. Прошу отметить – и никакой дочери.