Братик
Шрифт:
И от себя чуть позже приписал: «Хитрый, как бы не сбежал с деньгами и рисунком»?
— Я с ним Ляпунова пошлю.
В том билете на экзамене по итальянцам, если Боровой не путает, то именно в этот год Петер Малой сбежит из Москвы в Литву. Надо это дело предотвратить. Умный и деловой малый Малый. Много ещё пользы России может принести.
Событие пятьдесят шестое
Жизнь как-то устаканилась. Скучной стала и размеренной. Утром Боровой бегал с присланными братом пацанами. Уже
А там у домов чуть ближе к реке плотники по приказу Юрия Васильевича соорудили целую спортивную площадку. Палку железную от турника князь Углицкий в Калуге не оставил, с собой сюда притащил. Рабочие врыли в землю два бревна и закрепили там перекладину. Турник получился нормальный. А вот с брусьями не задалось. Выстругали плотники две жердины, закрепили их на четыре опоры, и Юрий Васильевич испробовал. Замечательные получились брусья. Пацаны на них отлично пресс покачали. А на второй день прибегают, а одна жердина сломана, да ещё в крови.
Проведённое следствие нашло виновного быстро, у одного из воев Ляпунова ухо разодрано.
— Виноват, княже, — бухнулся на колени послужильщик самого Ляпунова, — Хотел спробовать как ты, повисеть на руках. А она и сломилась. А падал и ухо об излом раскарябал. Я уже новую жердь тесать начал.
Жердь приделали и табличку повесили, что только для пацанов. А если серьёзно, то Юрий Васильевич объявил всем, что на эти брусья пусть взрослые не лезут, а себе из более толстых жердин пусть сделают и не две, а четыре опоры вроют. Посмотрел, как иногда кто-нибудь пробует пистолет сделать, и так себе получается, а на турник вообще желающих нет залезть и позориться, сосиской болтаясь, перед товарищами. И сказал им тогда Юрий Васильевич своё твёрдое княжеское слово.
— Тимофей Михайлович, а давай-ка все вои будут вместе с нами бегать, а потом вместе на спортплощадке подтягиваться и на брусьях работать. Кто первый сделает пятьдесят подтягиваний или пятнадцать выходов силой… тому подарю саблю татарскую с бирюзой в навершие. Сам говорил, что она десять рублей может стоить.
Саблю при этом достал и народу показал на общем сборе.
Куда бедным дворянам деваться, начали бегать и на перекладине болтаться. Молодых среди них нет почти, все взрослые мужи. И боевые холопы у них в основном опытные воины, так что успехи пока так себе. Это пацану можно быстро форму набрать, а пятидесятилетнему мужику ой как не просто. Но все стараются, сабля и впрямь хороша.
К тому же после боя толику уважения отрок заработал. Почти все живы в такой злой сече остались. Раненые все выздоровели. А главное — хабара столько с татаровей взяли, что сам себе позавидуешь. Каждый, почитай, конём обзавёлся. Лук хороший теперь точно у всех есть. У многих впервые кольчуга появилась. Жаль огнестрела мало у крымцев оказалось. Всего нашли, обыскивая убитых татар, два пистоля. Для одного при этом пулелейки не было. Его Юрий Васильевич отдал Ляпунову. Тот принёс пистоль в кузню и пулелейку ему кузнец сделал.
Ляпунов с Петром Малым в Москву съездил, но зря волновались. Итальянец никуда не сбежал, он разместил заказ у троих кузнецов, по два экземпляра пресса каждому, и сам сразу назад засобирался. Интересно ему стало с молодым князем общаться. По его же просьбе он отправил с купцами письма в Геную к своим друзьям старым и родичам с тем, чтобы разыскали американские растения: картофель, подсолнух, кукурузу и томаты, а чтобы понятно было, что нужно искать, приложил рисунки, что ему князь Углицкий дал. Быстрого ответа ждать не приходилось, хорошо если за год письмо туда-сюда сползает. Но письмами в Геную он не ограничился, в Кремле отирался частенько купец из Ливонии Яков Шидлер, дорогие ткани привозил, в основном хорошее английское сукно. Ему Пётр Малой тоже рисунки передал, вдруг на берегах Балтийского моря
уже появились диковинки из Америки.Так про спортивную площадку. Брусьями и турником она не ограничилась. Велел Юрий Васильевич деревянный помост сделать из струганных досок, чтобы ещё и отжиматься и при этом не на мокрой земле или паче того вообще в грязи. Ещё соорудили вертикальный щит, который нужно с разбегу преодолеть, подпрыгнув и подтянувшись. А за ним ров шириной полтора метра, его перепрыгивать нужно.
Бревно ещё над землёй на метр приподняли. Бегают теперь вои по нему, стараясь не рухнуть на землю. Кооординннацию тренируют. Так постепенно настоящая полоса препятствий появилась, которую теперь не только пацаны, но и опытные вои стараются преодолеть. Бурчат немощью отбрехиваются, но не больно получается увильнуть. Ляпунов сам несмотря на ранение недавнее старается эту полосу преодолеть. А если раненый сотник делает, то куда боевому холопу податься.
Сейчас две сотни «войска» по-прежнему разделены на три части. Одна ходит до Перемышля вдоль засеки и Оки потом, вторая несёт службу в Калуге, а третья в Кондырево и раз в две недели люди меняются.
А Кондырево растёт, почти каждый день в нём новый дом или другое строение заканчивают плотники. Оказалось, что какой бы большой баню не сделали, а для более чем полутора сотен человек и она мала. Нужно три таких, а то и все пять, чтобы не тесниться и в очереди полдня не простаивать.
И церковь строится.
Пока всё это деревянное. Но кирпичи тоже мастерить начали. Нет, пока по старинке в деревянных формах. Стряпают мастера кирпичики и под навес относят. Сохнут те в тенёчке. А скоро уже и печь начнут строить. Первая будет из этого же сырого кирпича.
Событие пятьдесят седьмое
— Бей! — гаркнул сотник Ляпунов и все двадцать пять недорослей, натянув луки, стрельнули по мишеням, стоящим на другой стороне спортивной площадки. Мишеней всего тридцать и потому среди стрелков четыре опытных воя, ну чтобы продемонстрировать пацанам, что попасть в центр круга с такого расстояния — плёвое дело. В тридцатую последнюю мишень стреляет братик младший Великого князя Юрий Васильевич — князь Углицкий.
Тренировки по стрельбе из лука новикам, недорослям, отрокам, младшим, детским (много терминов больно сейчас, даже не понятно на каком остановиться) начал устраивать Юрий Васильевич только через три недели после прибытие пацанов в Кондырево. Посчитал, что сначала их нужно откормить, а то у многих все признаки голубой дворянской крови присутствовали. Помнится отвечал на вопрос одной из студенток Артемий Васильевич на лекции почему дворяне считали, что у них голубая кровь. Пошло это с Испании. И дворянство новое от мавров отличалось белой кожей, как и от крестьян. Находиться без одежды на солнце считалось плебейством. А на белой коже, да еще при худобе видны вены под кожей, и они голубого цвета. Так это выражение и появилось. Так у переданных ему отроков у многих не только все рёбра можно пересчитать было, но если напротив солнца поставить, то и позвоночник через бледную кожу живота просвечивал.
Нужно откормить и руки укрепить. Откормить пока так себе получается, хоть их и кормят на убой. Сколько съешь всё твоё. И четырёхразовое питание. И кормят кашами с мясом. И хлеба, тоже сколько съешь. Но не потолстели пока. А вот руки от постоянных тренировок на турнике и брусьях точно укрепились. Ну, по крайней мере, ложка не выпадает.
Отличник боевой и политической подготовки сын боярский… сын сына боярского Андрей Балакин тридцать два раза подтягивается. Остальные чуть меньше, но прогрессируют все, ещё месяц и за пятьдесят, за заветную цифру, что Юрий Васильевич обозначил для получения татарской сабли с бирюзой в навершие несколько человек доберутся.