Брелок желаний

— Он нас анализирует, — поправил Григорий. — Сканирует, сортирует, выбирает. Как завкафедрой на зачёте, только вместо шпаргалки — вся ваша душа.

Свет мигнул ещё раз. Теперь на панели проступили слова. Не на экране, не голограммой — словами, как будто выгравированными в воздухе:

«ОДИН ИЗ ВАС НЕ ПРОЙДЁТ ДАЛЬШЕ»

Пайка вздрогнула.

— Что значит — не пройдёт?

— Именно то, что ты подумала, — сказал Григорий, и его голос, впервые за всё время, был не язвительным, не профессорским, а… тихим. Почти человеческим. — Брелок включает новый режим. Доступ к желаниям только у одного. Второй — исключается. Навсегда.

— Это как… смерть?

— Не обязательно, — ответил кот. — Но отрубает от системы. Вылет из игры. Потеря связи с магией, с возможностями, с влиянием. Может и тело оставить, а смысл — нет.

Я молчал и смотрел на светящийся текст и почему-то ощущал не ужас, а… облегчение. Как будто всё это время я ждал именно такого вызова. Прямого. Понимаемого. Честного.

— А кто решает? — спросил я.

Слова на стене изменились.

«РЕШАЕТ КОТ»

— Господи, — простонала Пайка. — Это шутка?

Григорий глубоко вдохнул, как будто только что сбежал с философского симпозиума.

— Нет, это механика. Я — посредник. Не потому, что самый умный, а потому что — вне категорий. Я не человек, не игрок, но участник. Смотритель, если хотите.

— И ты… кого выберешь? — Пайка не отводила от него глаз. Губы были сухими.

Кот подошёл к столу, запрыгнул и уставился на обоих. Долгий, молчаливый взгляд. Будто ставил на весы не действия, не слова, а намерения. Все те невидимые вещи, что скапливаются под кожей, когда человек сам с собой не договорился.

— Я выбираю, — сказал он, — не между вами. Я выбираю будущее.

Я нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Этот мир слишком долго был сценой. У каждого своё шоу, свои аплодисменты, свои лайки, слёзы, угрозы, концерты. А теперь — надо заново написать сценарий. Не кому достанется, а что он сделает с этим.

Пайка смотрела молча.

— Поэтому я скажу вот что, — кот посмотрел на неё, потом на меня. — У каждого из вас есть одна минута. Скажите: что вы сделаете, если именно вы получите брелок?

Комната снова замерла. Брелок — светился. Время — пошло.

— Одна минута. Убедите меня. Почему именно вы должны получить брелок. Начнём с тебя, милая. Твоя харизма, как всегда, опережает рассудок — давай посмотрим, потянет ли она аргументацию.

Пайка сдвинула ногой табуретку, как будто убирала лишнее из кадра, и встала, вытянувшись в полный рост. На фоне распростёртого на диване Боба — которого с его слюной и закатившимися глазами можно было перепутать с забытым креслом-мешком — она выглядела особенно живой.

— Меня зовут Пайка. Да, я пою. Да, я была на обложке "Time", "Rolling Stone" и даже на стене в Нижнем.

Но сейчас не об этом. Брелок — не игрушка, не символ, не проклятие. Это — власть.

А власть, если уж быть честными, всё равно попадёт в чьи-то руки. Лучше — в мои. Потому что я не прячусь. Я — на сцене. Я умею держать удары. Умею падать и вставать. Я знаю, как работает внимание, как рождается смысл, как он умирает под лайками.

Я не идеальна, но у меня есть главное: масштаб. Я могу превратить этот брелок в нечто большее, чем набор желаний. Я — усилитель. И если ты, Гриша, хочешь, чтобы твой артефакт не превратился в очередной мем, а стал историей — отдай его мне.

Она замолчала. Время — пятьдесят две секунды.

— Неплохо, — сказал кот. — Хотя "я-я-я" звучит как детский рэп. Матвей?

Я поднял голову. Смотрел я не на кота, не на брелок — на Пайку. С интересом, но без вражды. Как человек, которому снится что-то странное, но он решил досмотреть.

— Я — никто, — сказал я тихо и спокойно.

— Без пафоса. Просто фактически. Я замерщик. Слово такое — уже звучит как оскорбление. Но я умею измерять. Пространство. Поведение. Последствия. Я встал.

— Брелок не я нашёл. Он сам появился. И он не сломал меня, не свёл с ума, не превратил в карлика с тираническим зудом. Я делал с ним ошибки. Иногда — глупые. Иногда — чудовищно правильные.

И понял одно: брелок усиливает не желания, а человека. И если ты — куча глянца, он сделает тебя богиней с рекламным бюджетом. А если ты — просто человек, он даст тебе возможность остаться собой. Даже когда вокруг будут сходить с ума.

Я пожал плечами.

— Я не хочу брелок. Но я не позволю, чтобы он стал продолжением микрофона.

Я был в тени. И мне там… нормально.

Высказавшись, я сел обратно.

— Но, если выбирать между мною и тем, кто будет записывать тиктоки с желанием — ну, ты понял, Григорий, — выбери меня.

— Шестьдесят один, — сказал кот. — Ну ладно. За отвагу.

Он слез с подоконника. Подошёл к Бобику, аккуратно перевернул его лапой лицом к стене — просто чтобы не мешал атмосфере.

— Что ж, — сказал он. — Один — масштаб. Другая — тишина. Одна — голос. Другой — ухо. Один — искра. Другая — проводка.

Он взял брелок лапками. Подбросил.

— Выбор сделан.

Пауза. Напряжение. Где-то внутри дивана хрустнуло. Возможно, позвоночник Боба. Но никто не обратил внимания.

— Брелок отдаёт предпочтение…

И БАЦ. Брелок завис, просто замер в воздухе.

Не упал. Не звякнул. Просто застыл в точке над полом, как будто кто-то нажал паузу на физике.

— Э-э, это уже не мой фокус, — пробормотал Григорий, пятясь на подушку.

Пайка напряглась.

Я — наоборот: расслабился, как человек, у которого отобрали руль, и теперь остаётся только ехать.

И тут брелок заговорил.

Не голосом. В комнате стало гулко, как в огромной пещере. Тишина начала пульсировать — ритмично, точно кто-то бил в огромный невидимый барабан.

"ДОВОЛЬНО."

Голос возник у всех в голове одновременно. Он не звучал — он присутствовал. Как запах гари или предчувствие землетрясения.

"Сравнение завершено. Параметры учтены. Конфликт — признан тривиальным. Позиции: медиа — нестабильна, мораль — абстрактна, интеллект — избыточен. Все участники — недостаточны."