Брелок желаний

Мы добрались до самого края Европы — Лиссабона. Дальше был только Атлантический океан. И за ним — мир, полный новых проблем: Америка, Бразилия, Канада, Мексика... и, возможно, ещё больше котов, которые умеют говорить и не терпят глупости.

Гриша сидел на подоконнике номера в отеле с видом на реку Тежу. (Тахо). Вид у него был задумчивый, как у капитана Немо в отпуске.

— Слушай, Смирнов, — протянул он, размешивая хвостом воздух, — а тебе не кажется, что нас отпустили? Или, может, они сменили тактику, и я больше не чую этих одеколонных агентов?

Развалившись на кровати с ноутбуком, я буркнул ему:

— Пайка всё ещё в России. Геометка стабильная. Но да... ты прав. Слишком гладко мы проехали оставшиеся страны. Ни одной слежки, ни одного дрона, ни одного хакера в кофейне. Может, они теперь работают по-крупному — пытаются свести нас с ума. Паранойя как оружие массового поражения.

— Вот именно. Как ты, так и я — начали чесаться без видимой причины. У меня, между прочим, шёрстка как у французского дизайнера. А теперь зудит от тревоги. — Кот пристально уставился на меня. — Слушай... а не приходило ли тебе в голову, что Пайкина овчарка, Бобик этот... наконец-то допёр?

Я приподнял бровь:

— До чего?

— До сути. До брелка. До кнопки, которая исполняет желания! — Григорий понизил голос до театрального шёпота и прикрыл рот лапой. — Но это строго, между нами. У меня тут, может, жучки в подушке.

— Что ты сказал? Я нихрена не слышу. Повтори нормально, не шипи как бабушкин утюг.

Григорий закатил глаза, свернул уши рупорами и повторил в полный голос:

— Я! ПРЕДПОЛАГАЮ! ЧТО БОБ ЗНАЕТ! ПРО БРЕЛОК!

На секунду повисла тишина. Потом я вскочил, как ужаленный, и заорал:

— ТЫ ЧТО, СУМАСШЕДШИЙ?! ТАКИЕ ВЕЩИ НА ВСЮ КОМНАТУ НЕ КРИЧАТ!

Кот со свистом рухнул с подоконника, изображая инфаркт. Лапа — к груди. Язык — набок.

— Ты... ты псих! — прохрипел он. — Кажется, я потерял одну из своих девяти жизней! Больше так никогда не делай. Я же артист, а не военный!

Я засмеялся и помог коту подняться.

— Обещаю. Больше без эмоциональных вспышек.

Григорий деловито отряхнулся, запрыгнул обратно на подоконник и, свесив лапы, философски произнёс:

— Слежка прекратилась, потому что Бобик понял, с чем имеет дело. А теперь представь: у него на руках информация о волшебной кнопке. Что он сделает в первую очередь?

— Попробует загадывать бессмертие и швейцарский счёт в Биткойнах?

— Нет, балбес. Он уберёт всех, кто может об этом узнать. Закроет операцию, распустит команду. Кто теперь в игре? Кто ещё знает?

Я и Григорий одновременно вскочили и в унисон выкрикнули:

— ПАЙКА!

Затем оба сели. Кот принял позу лектора в университете имени Стивена Хокинга, только пушистого.

— Представим: Бобик знает о брелке. Он не идиот. Значит, первое — полная зачистка. Второе — контроль над источником. Третье — устранение лишних глаз и ушей. А теперь вспомни, кто у нас орёт с каждой сцены страны, что она хочет вернуть «личную вещь». Кто знает про брелок, но не знает, что Боб уже всё понял?

— Пайка... — протянул я, замирая. — Он пойдёт за ней?

— Ну, конечно. И знаешь, в чём ирония?

— В чём?

— Что, когда он её убьет или подстроит несчастный случай, следующей целью станешь ты. Если, конечно, он не решит тебя первым завалить! Раз он уже в Европе.

— А тебя?

— Я, голубчик, буду наблюдать за этим из подвала виллы в Ницце. Или с балкона в Порто. В зависимости от того, где первым найдут лобстера. Кстати, не хочешь заказать мне тапас и миску минеральной воды? Умственным трудом, знаешь ли, тоже устают.

Я вздохнул, почесал голову и встал:

— Ты не кот, ты администратор Вселенной какой-то. Что мне делать?

— Первое: не орать в номере, где возможны прослушки. Второе: перестать меня недооценивать. И третье — самое важное — придумать, что будем делать, когда Боб приедет сюда.

— Думаешь, он уже едет?

Кот посмотрел на меня с таким выражением, как будто я только что предложил стерилизовать его ради экономии на корме.

— Думаю? Смирнов, дорогой ты мой двоечник с золотой медалью, если бы у тебя был чуть более гибкий мозг, я бы мог тебя оставить в покое и спать, как обычный кот. Но ты — ходячий генератор неразумных решений. Я почти уверен, что Бобик приедет сюда, и очень скоро. Ты его обманул, унизил, затроллил и сбежал. Он теперь как Тор из «Мстителей», только с лицом налогового инспектора.

— Так что же делать?

— Прятаться, Мот. Но не просто так. Мы должны стать тенями. Пылью. Газом. А потом — тыщ! — и исчезнуть. Больше никаких с ним игр. Раньше он просто хотел нас поймать и отобрать брелок, а теперь он хочет нас убить.

— Ты... ты серьёзно?
– чуть заикаясь спросил я.

— На девяносто процентов. Остальные десять я оставил на случай, если кто-то принесёт мне устрицы в соусе терияки. Всё, конец лекции. Я пошёл в ванну медитировать. Там плитка с подогревом.

Я, охреневший, остался сидеть на кровати. В голове стучали слова: «Боб знает». Я посмотрел на брелок, лежащий на тумбочке. Небольшой, с красной кнопкой. Мир менялся каждый раз, когда я его касался. А теперь менялся ещё быстрее.

Из ванной послышался голос:

— И купи мне новый ошейник! Этот меня душит. Я достоин лучшего.

Я закатил к небу глаза и вздохнул.

— Да чтоб тебя, Гриша...

— Да чтоб и тебя, Мот. Только сначала — ужин. Или сейчас тебе объяснять, почему у тебя поутру оказались тапки обсосанными?

Но всё пошло наперекосяк ещё до того, как Григорий успел заказать тапас.

Сначала отключился интернет. Потом сработала пожарная сигнализация. За ней — лифт застыл между этажами, и, наконец, дежурный портье, с виду милый португалец с усами в стиле «Молодого Михалкова», вдруг вытащил рацию и прохрипел в неё:

— Esta no quarto. Repito, esta no quarto. (Он в комнате. Повторяю, он в комнате).

Я встал как вкопанный. Григорий вскочил на подоконник, хвостом сделал полукруг и сказал с каменным лицом: