Брелок желаний

«СБРОС»

1. Год: 12 742 до н.э. Место: Орбита Земли.

Он был лишь одним из ста тридцати семи. Компактный чёрный модуль с красной кнопкой по центру, герметично запаянный в термостойкую капсулу, способную пережить миллионы лет — холодный артефакт вне времени. Один из многих, но именно этот предназначался для планеты, о которой никто особенно не заботился.

— Сбросить.

Голос капитана прозвучал обыденно, даже равнодушно. Он не взглянул на висящую в проекции Землю — синие моря, пелена облаков, мозаика материков. Для него это была всего лишь очередная биосфера — беспорядочная, примитивная, с непредсказуемой эволюцией.

— Координаты? — уточнил оператор.

— Всё тот же массив — туда же, куда ушли и другие ключи.

Капсула ушла в плотные слои атмосферы без единого звука. Не вспыхнула, не задымилась, не создала даже метеорного следа — просто исчезла в небе, как капля в штормовом океане. Так ARX-?7 начал своё падение.

2. ЭПОХА ЗАБЫТЬЯ (10 000 — 1 000 лет до н. э.).

Тысячелетиями капсула лежала в земле — под слоем грязи, пепла и времени. Пластик не трескался. Детали не ржавели. Брелок не старел.

— Неандертальцы обходили место стороной — их нервная система реагировала на низкий гул под почвой — Первые земледельцы построили здесь капище: они чувствовали что-то, не понимая что. — Этруски наткнулись на артефакт и в ужасе закопали глубже, назвав его Clavis Tenebris — Ключ Тьмы.

Он не сопротивлялся. Он ждал.

3. РИМСКАЯ ЭПОХА (300 до н. э. — 500 н. э.).

Когда римляне начали прокладывать дороги через дикие земли, они разбудили его.

— Брелок нашёл дезертир из легиона — истощённый, одичавший. Он подумал, что это дар Марса. — Позже вещица оказалась у жреца Митры, который пытался активировать её кровью — ритуалами, обращёнными к звёздам. — Брелок молчал. Он не признавал слепую веру.

В конце концов, его обменяли на греческий мех из Александрии. Купец увёз его в Византию — и сгинул в кораблекрушении. Артефакт ушёл ко дну, где пролежал столетие.

4. СРЕДНЕВЕКОВЬЕ: ПУТЬ НА СЕВЕР (800–1500 гг.)

— В IX веке артефакт подняли скандинавы. Один из ярлов считал его «камнем Одина» и носил при себе в бою. — После его смерти брелок украл монах-алхимик, мечтавший об эликсире. Он слушал устройство по ночам. — В XIII веке странствующий лекарь-еретик из Милана шептал, будто брелок говорит. Его сожгли, а «камень» снова исчез.

Сквозь руки, через столетия, предмет передавался как легенда — но никогда не раскрывался.

5. ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ: ПРОБУЖДЕНИЕ (1500–1800 гг.)

В XVI веке брелок попал в мастерскую да Винчи. — Неясно, сам ли он, или кто-то из учеников, но в одном из дневников есть запись:

"Сия штуковина отзывается жужжанием, когда луна полная. Не металл, но и не камень. Машина, быть может?"

Но для настоящего понимания не хватало — ни линз, ни чисел, ни времени. ARX-?7 вновь ушёл в тень, спрятанный в пыльных подвалах миланского палаццо.

6. ХХ ВЕК: СТРАНСТВИЯ И ПОСЛЕДНИЙ ХОЗЯИН

— 1943 год. Немецкие археологи в Милане находят нечто странное в развалинах старой виллы. Но при бомбардировке артефакт исчез.

— В 1974 году его продают как "нелепую безделушку" на блошином рынке Porta Ticinese. Никто не обращает внимания на красную кнопку.

— В 1999 году старый антиквар с улицы Монтенипьоне покупает его за пару лир "на удачу".

Он не знал, что держит в руках инопланетный механизм.

7. ПОЧЕМУ ИМЕННО ОН?

Старик не знал, но брелок знал его. Каждую ночь устройство начинало вибрировать — слабо, тревожно, настойчиво. Он сначала списывал это на артрит, на глюки, на воображение.

А однажды, проснувшись среди ночи, взял его в руки — и, не подумав, нажал кнопку. Желание сбылось. В точности. Мгновенно.

С той ночи старик уже не расставался с ARX-?7. Но его история была лишь началом новой эпохи. Эпохи, где желания становятся вирусами.

ГЛАВА 13 «МИЛАН»

— Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку в аэропорту города Милан Мальпенса, — прогудел голос командира судна, с интонацией человека, который в прошлом, возможно, водил Ту-160, но теперь подрабатывает в небе, чтобы хватило на ипотеку и психотерапевта.

Я прижался лбом к иллюминатору. Милан встретил нас весенним солнцем, глянцевыми крышами и лёгкой тоской по несбывшимся архитектурным амбициям. Город казался стильным, дорогим и немного усталым — как супермодель на утреннем рейсе в экономе. Всё выглядело так, будто сюда однажды приехал дизайнер с идеей и остался с ипотекой.

Пайка потянулась зевком на полсалона, как будто только что дала анкор в Гданьске, на бис, без фонограммы и с температурой. Всё это — гостиница, еда, трансфер, заправка самолёта, аренда зала для дыхательной практики Боба и даже отдельная миска с тунцом для Григория — оплачивалось ею. Не продюсером, не лейблом, не таинственным фондом, а исключительно из её личного, нежно взращённого счета.

Я, конечно, сто раз предлагал ей просто загадать желание через брелок. Ну, так... сэкономить пару миллионов евро.

— Серьёзно, — сказал я, когда мы уже ехали к отелю. — Одно простое желание. Например, «хочу карту без лимита». Или хотя бы «хочу, чтобы евро снова стоил шестьдесят». И всё — никакой волокиты, никаких чеков. Спишь — и капает. Магия, она ж на то и магия.

— Я не пользуюсь магией на бытовуху, — отрезала Пайка, уставившись в окно. — Это тебе не дрон с Алиэкспресса.

С заднего сиденья флегматично буркнул Григорий, закутанный в плед, как старый философ в пансионате:

— Магия — это не дрон. Магия — это налоговая декларация, где в примечании мелким шрифтом написано: «Сюрприз».

И снова захрапел.

Мы выехали на окружную, и я решил, что пора внести ясность. Хоть кто-то в этой машине должен был это сделать, и, к несчастью, этот кто-то — я.

— Повторю ещё раз, — начал я, как будто собирался защищать кандидатскую по космической археологии. — По нашим данным, есть двенадцать ключей. Происхождение — туманное, но явно древнее. Сначала у них был искусственный интеллект, потом — искусственное тесто, и только потом — колесо.

— Где ты берёшь такие сравнения? — спросила Пайка, приподняв бровь.