Бремя колокольчиков
Шрифт:
– Как не пошёл?
– Давай допьём, ща мне пожрать принесут - и расскажу.
– Ну, вы сидите, ребят. Смотрю, вам нормально, а у меня ещё стрелка на
1
Приморском , - сказал, допивая стакан, Кир и, подхватив гитару, пошёл к выходу.
Портвейн оказался вполне приличным, и Глеб решил взять ещё.
– Не, я пивка. Я сам за себя заплачу, - ответил Дима на предложение Глеба взять и ему. Вернувшись за столик и отхлебнув, он продолжил.
– Я, как понял, что в Чечню набор, думаю, а чё я должен за их бабло умирать? Я хоть и малой, и из детдома, но понимал, чё это за война.
– А сам куда?
– Да я объявление дал в газетах: «Приму в дар дачу». Ну, мне чувак один прикололся и развалюшку подарил в Подмосковье.
– Да ладно?!
– Хошь - не верь, но я правду говорю...
– Не, ты не обижайся, но, правда, тяжело поверить... Расскажи, далыне- то что...
– А чё рассказывать? Дачу я ту отремонтировал. Я ваще руками работать люблю... Люблю, чтоб без вреда для экологии. Стараюсь минимум новых материалов использовать. Оно дольше, но и дешевле, и правильнее... А потом я эту дачу другим друзьям отдал, а сам в Европу поехал. Правда, у меня тогда уже паспорта не было, и я так...
– Как так?!! Без паспорта?!! А куда ж паспорт дел? [158]
– Да как-то сжёг по пьяни, а восстанавливать не стал. Решил, что анархисту и без паспорта нормально должно быть. А границу между Белоруссией и Польшей перешёл... Чуток на дереве от погранцов пришлось посидеть, потому что я прямо попёрся... Это мне уже после местный парень- белорус попался, так он показал, где местные ходят. Ну, а потом - автостопом по Европе и дальше, в Марокко. Деньги аскал[159] [160] или где подрабатывал по ходу... Я вообще хотел к Каддафи в Ливию попасть, он же тоже типа анархиста, говорят. Но ливийскую границу мне перейти не удалось - пинком под зад обратно в Алжир отправили. Ну, а обратно я через ту тропинку, в общем...
– Блин, клёво!
– сказал Глеб, разглядывая Димкины руки. Они и впрямь были рабочими. Правда это всё или нет, но так хотелось верить этому парню.
– А как ты здесь оказался?
– Да как-то потом поехал стопом сюда да и остался. Сначала в Коктебеле при винзаводе работал, но потом понял - сопьюсь. Теперь здесь в Севасе завис, снимаю дачи и ремонтирую их, на жизнь хватает, и мне хорошо.
Глеб огляделся вокруг. Время будто изменилось, растворилось и смешалось, другие движения, другие люди. Вон сидят мужики - прям, настоящие Паны из леса, а вот аккуратный пенсионер пьёт пиво и тихо читает газету, как будто нет тут шума и дыма коромыслом, ему здесь тоже спокойно, шлюха-ветеран пытается кокетничать с пьяными небритыми работягами.
– Я люблю батюшек и начальников!
– улыбается она, отворяя свой полубеззубый рот.
Вселенная, населённая людьми, но без человечьей власти, системы и порядка, кажется куда уютнее и даже добрее.
– Здесь будто Том Уэйте все свои песни написал - произнес вслух священник.
– А, хрипун этот... Он клёвый. А я знаешь, чё спросить
хотел. Я сам некрещёный, но такие иконки из дерева вырезаю иногда, когда охота... Продаю потом на набережной. Иногда и так отдаю, если вижу, что денег нет, а человек прикололся... Так ко мне тут из храма подошли и сказали, что раз я не от церкви, то не могу этим заниматься. Но я ж от души. Я Евангелие читал как-то, так понял, что Христос - тоже анархист, такой же в общем...– Да брось, не бери в голову! Они это из зависти, - ответил Глеб.
– Нормальный ты... Хочешь со мной в Лисью бухту рвануть? Я там на недельку зависнуть хочу, пока тепло ещё.
– Давай...
– Через пару дней они грелись на мягком осеннем солнце в уже почти опустевшей Лисьей бухте. У Димы зазвонил телефон.
– Алё? Да. Это я объявление давал, а что вы хотите?... Да, именно так, всё верно написано... Не, а что вам не нравится, я ж вас не неволю? Не хотите, не давайте... И что?... Ну... А земля она вся Божья... И зачем орать?... Я здесь на пляже лежу, а вы орёте, и я после этого ненормальный?... Ну, гуд бай... Аллах в помощь...
– Что это было?
– спросил Глеб.
– Да я в местной газете объявление дал, ну как в Москве, что в дар дом приму... А местные, особенно татары, прям, с ума посходили! Звонят и говорят: где это я такой наглости набрался, и кто я вообще такой, что они за эту землю... ну и всё такое... А я им отвечаю... Ну, ты слышал...
Дорога и нежность
Звезды на косах.
О, я уже все забыл,
Ты уже все сказал.
Дом на колесах.
АукцЫон, «Дом на колёсах».
Зачем он возвращается? Сколько таких же неудачников, не захотевших или не сумевших приспособиться к этой жизни, или решивших выпасть из неё, остались здесь, и вполне себе живут и устроились как-то. Сколько их Глеб повидал за эти два с лишним месяца на Мангупе , да и вообще в Крыму. Семья, Света ему были родными, но уже какими-то далекими, из другой реальности... И зачем взял он билет до Москвы?
Бродя по привокзальному рыночку, Глеб никак не мог решить для себя, кто он: пес, возвращающийся к своим не самым лучшим выделениям или ответственный отец семейства и священник. Хотя, чего рассуждать? Он просто не может здесь остаться, вот и возвращается. Вино и продукты куплены, поезд стоит, включили этот дурацкий гимн: «Наш Симферо-о-о-поль, ворота Кры-ы- ы-ы-ма...»
Антон уехал больше месяца назад, а Глеб остался. Пожил в горах и на побережье, с хиппами, пулубомжовыми индейцами и приезжими художниками.
Место его оказалось у двери. Попутчицей была крупная женщина за шестьдесят. «Когда-то она, наверняка, была очень эффектной», - подумал Глеб.
– Как же они хлопают дверью, нельзя же так!
– первое, что она произнесла, разобравшись со множеством сумок и коробок.
– Мы возле туалета... тут уж ничего не сделаешь...
– Как это не сделаешь? Вот смотрите, я объявление напишу - и они меньше стучать будут! У вас фломастер есть? Нет? Ну, тогда я ручкой...
Дама нашла в одной из своих сумок листок и принялась что-то старательно выводить. Закончив, она с гордостью показала результат своих стараний: